Служитель уставился на свои башмаки. Я почти восхищенно покачал головой.
Если Эдвин Уинтроп и удивился, услышав меня, то его ровный, непринужденный тон ничем этого не выдал. Я упомянул, что разыскиваю недавно умершего актера и что его имя всплыло в ходе расследования.
—
В таком случае подъезжайте лучше сюда, побеседуем. Мы окопались в Колдуотер-Каньон. Всего в паре домов от Бориса Карлоффа.
Он рассмеялся. Если тут замешан еще и Бела Лугоши,[64] значит, все экранные страшилища в сборе. Такое кино не в моем вкусе.
Я записал адрес, это оказалось на Бомонт-драйв.
—
Будьте осторожны, — посоветовал мне Уинтроп. — Дело принимает несколько неприятный оборот. Пришлось предпринять целую кучу мер, чтобы обвести вокруг пальца японцев.
Это я знал.
Я катил к Колдуотер-Каньону. Похоже, это занятие на всю ночь. Судя по всему, все участники этой истории спят исключительно днем, как Дракула. Кроме Бэрримора, но он, как предполагалось, спит теперь вечно.
Про Уинтропа я знал очень мало. Он занимал какой-то официальный пост, но никаких подробностей известно не было. Человека поджидает нечто, что хуже смерти, говорил Гамлет — и Джон Кэррадайн согласился бы с ним. Принцы и правительства всегда знали это и всегда делали все возможное, чтобы скрыть предмет своего знания от простонародья. Я понимал, что при всех правительствах должны быть люди вроде Уинтропа — или нашего собственного специального агента Финлея, — чтобы заниматься подобными вещами, осторожно и без публичной шумихи. Мне не хотелось думать, как много у них, должно быть, работы.
Я не заметил дом Карлоффа и не сразу отыскал убежище Уинтропа. Это была самая обычная улица. И самый обыкновенный дом. Слуга-филиппинец провел меня в патио, где вокруг бассейна сидели несколько человек. Луна светила ярко, и единственным искусственным светом были огоньки сигар и сигарет, похожие на светлячков.
Уинтроп был в белом смокинге и курил кубинскую сигару в добрый фут длиной. На коленях у него, довольно щурясь, устроился черный кот. При виде меня Уинтроп улыбнулся.
Женевьева Дьедонне, одетая во что-то серебристое и обтягивающее, говорящее о том, что ей нипочем легкая ночная прохлада, изящно поднялась с откидывающегося кресла и одарила меня ослепительной улыбкой. Она сказала, что рада видеть меня снова.
Судя по хмыканью еще одного знакомого мне мужчины, специального агента Финлея, он был не согласен со своей французской коллегой. Финлей махнул мне лапищей, в последний раз затянулся догорающей сигаретой и закурил следующую.
Вокруг бассейна находились и другие люди. Я решил бы, что у них вечеринка, но единственным напитком, насколько я мог видеть, был чай, поданный в чашках не лучшего фарфора. Все это напоминало собрание, и, как я догадался по слегка наэлектризованной атмосфере, весьма важное.
Уинтроп представил меня собравшимся.
Бегемотообразный тип, чей вес едва выдерживал усиленный шезлонг, назвался судьей Кейтом Персивантом, юристом, о котором я никогда не слышал, но он приветствовал меня с красноречием южанина. Он был в широком плаще и широкополой шляпе и мог бы сойти за Кэррадайна, раздутого до размеров дирижабля. Еще там присутствовали парень по имени Фанстон, академик Леффинг, маленький француз, чье имя я не расслышал, врач, которого звали Сайленс, и тип, в чьем имени слишком часто звучало 'гс', чтобы ему можно было доверять.
—
Вы слышали про Камень Семи Звезд? — спросил Уинтроп.
—
Скаковая лошадь?
Уинтроп рассмеялся и почесал кота под подбородком.
—
Нет. Драгоценный камень. Одно из сокровищ Древнего Египта. Предмет, имеющий огромное значение для оккультизма.
— Nom d'un пот, —
выругался француз. — Паранормальная бомба неизмеримой мощности.
—
Осмелюсь предположить, что он у кого-то другого и вы хотите заполучить его?
—
Вы прямо-таки видите нас насквозь, — усмехнулся Уинтроп.
—
Для военных нужд, — сурово уточнил Финлей.
—
Мы теперь забрасываем японцев алмазами?
Как ни странно, никто не засмеялся. Мне стало не по себе. Как забавно ни выглядела эта компания, но насчет этого своего мифического камня они были настроены крайне серьезно.
—
Может случиться, — сказала Женевьева, — что война будет проиграна.
—
В этом деле против нас выступает группа очень опасных личностей, — пояснил Уинтроп.
—
Ирландец? — наудачу спросил я.
—
Вы правы. Да, Беннет Маунтмейн — человек, за которым надо присматривать. Негодяй почище своего дядюшки, если такое возможно.
Беннет Маунтмейн. Я узнал его имя.
—
Из Ирландии его выжили священнослужители. Он же продолжает утверждать, что он законный король и прочую подобную чушь. Мы знаем, что он болтался по скверным местам. Гаити, Трансильвания, Берлин. Подобно свинье Кроули, работает на немцев. Близок с чокнутыми магами Гитлера. И он охотится за камнем.
—
Мы полагаем, что у нацистов есть копье Лонгина.[65] Добавьте к нему Камень Семи Звезд, и они смогут побить Ковчег Завета.[66] Чтобы справиться с ними, нам понадобились бы Экскалибур и Святой Грааль.
—
И Мальтийский сокол? — спросил я.
—
О, это тоже реальный предмет. Он и поныне у рыцарей-тамплиеров. К настоящему времени он, возможно, и заряжен какой-нибудь из меньших сил. Нет нужды возиться с ним. Верно, Джиз?
Парень с именем Джиз кивнул. У этих людей было свое запутанное секретное дело, в которое я влезать не хотел.
Возможно, по мне не скажешь, но я знаю, что такое копье Лонгина. Известное также как
А про Экскалибур и Святой Грааль слышали все. Из всего этого можно было сделать вывод, что за штука предположительно этот Камень Семи Звезд.
—
Камень у Маунтмейна, — прогудел судья Персивант. Голосок у него был такой, что мог переполошить всех койотов в каньоне. — Все пропало.
—
Может, камень и у него, — сказал Уинтроп. — Но это еще не все. Известно, что извлечь его из сосуда — дело сложное. Мы знаем, что это должно быть проделано на рассвете, в том самом загадочном Белом доме из пророчества. Дядя Маунтмейна не сумел этого сделать, вот почему мы здесь спустя столько времени. А последние двадцать лег изменили ауру камня самым непостижимым образом. Подумайте, как жил Джон Бэрримор. Взлеты, падения, триумф, унижение, отчаяние. Какую роль сыграл в этом сам Бэрримор, а какую — камень? И как повлиял на средоточие магической силы весь
Вы читаете Мистика
