Кошек интересовало, главным образом, почему их не кормят, они громким мяуканьем выражали свой протест. Типичное поведение для кошек.
— Я помогу тебе лечь, потом накормлю их, — сказал Майкл.
Мэйси пыталась успокоить кошек, мол, они сейчас получат свой обед, но их не интересовали извинения хозяйки. Кошки — большие эгоисты.
Ночной рубашкой Мэйси служила старая просторная майка, с многочисленными котятами по полю. Майкл с большой осторожностью помог ей переодеться. Как только она оказалась в постели и голова коснулась подушки, Мэйси почувствовала облегчение, стало покойно и уютно. Слышно было, как Майкл и Харви разговаривают в гостиной, но так тихо, что она не смогла различить слова.
— Говорите громче! — крикнула она и поморщилась от боли. Она имеет право слышать, ведь они говорят о ней.
Оба замолчали или просто ушли подальше, так что ей не стало слышно. В голове вертелся калейдоскоп последних событий, потом она незаметно уснула, а когда открыла глаза, увидела в дверях Майкла. Шторы были задернуты. Он включил лампу на прикроватном столике.
Она заморгала, ослепленная светом, и выпалила:
— Мамочка была права. Надо было утром надеть новое белье.
— Почему?
— Потому что я попала в аварию. Мамочка всегда говорила: надо надевать хорошее белье, когда выходишь из дому, потому что можешь попасть в аварию.
Майкла, кажется, это развеселило, непонятно почему.
Потом он помог ей дойти до ванной комнаты, сам остался за приоткрытой дверью. Он был очень заботлив.
— Где ты лег? — спросила она, когда он вел ее обратно, обвив рукой талию.
— На софе.
— О господи, там спит Душка.
— Я это заметил.
Мэйси сочла должным объяснить:
— Когда я купила новую софу, я убеждала ее уйти спать в другое место. Но она дала понять, что поскольку спала на старой софе, то будет спать и на новой, и ей все равно, сколько я заплатила за новую софу.
Он снова улыбнулся.
Она склонила голову набок.
— Ты знаешь, что ты красивый, когда улыбаешься? Я уже говорила раньше? — Она протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Она была колючей. — Тебе надо чаще улыбаться.
— Я подумаю над этим.
Последний раз он разбудил ее около четырех ночи.
Его одежда смялась, кажется, он так и не спал. Когда она проснулась сама, было шесть часов. Осторожно села и ждала, что на нее обрушится боль. Голова болела, но уже не так пронзительно, и, хотя каждый мускул в ее теле протестовал, она спустила ноги с кровати, сначала одну, потом другую. Посидела несколько минут, собираясь с духом.
Набравшись храбрости, встала, опираясь обеими руками на ночной столик. Выпрямилась и почувствовала себя более уверенно. Мелкими шажками вышла из спальни в гостиную и увидела спящего на софе Майкла. Одна рука заложена за голову, нога свешивалась, так что ступня покоилась на вытертом коврике. На его груди устроились Душка и Мирна. Снежок спал на спинке софы, свернувшись в белый пушистый клубок. Сэмми тоже спал около кофейного столика и посапывал во сне. Кошки пошли на перемирие с пришельцем и позволили ему провести здесь ночь. Первой проснулась Душка. Увидев Мэйси, она вскочила, выгнув спину, потянулась и выпустила когти в рубашку Майкла. Он открыл глаза и, увидев Мэйси в длинной майке с котятами, улыбнулся:
— Тебе нельзя вставать.
— Ничего, я уже встала.
Он сел и осторожно освободился от кошек.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как будто вылетела из велосипеда и ударилась об асфальт. Как я выгляжу?
Он по-мальчишески ухмыльнулся.
— Как будто ты упала с велосипеда и здорово ударилась об асфальт.
Встал и провел рукой по спутанным волосам.
— Я бы не прочь выпить кофе.
— Я тоже.
Она вдруг вспомнила, что Майкл вчера из-за нее остался голодным.
— Ты когда ел последний раз?
— Я кое-что нашел в холодильнике.
Мэйси замерла.
— И какого вкуса это было?
— Трудно сказать. Какие-то остатки, кажется, от рыбной запеканки.
— Это была еда для кошек.
Выражение лица Майкла ее рассмешило. Глаза его округлились, он провел языком по губам, как будто хотел убрать вкус.
Если бы не было так больно, Мэйси бы громко рассмеялась. Но вместо этого она жестом успокоила его.
— Я сама так часто делаю. Не волнуйся, я готовила сама, это не кошачий корм.
— Это было неплохо, и неудивительно, что все кошки около меня собрались.
Она двинулась к кофеварке, но он остановил ее:
— Я сам приготовлю.
— Спасибо.
— Мне надо ехать домой. После кофе, конечно.
Он приготовил кофе, разлил в две кружки, одну принес Мэйси.
Выпив наспех кофе, Майкл заторопился уходить, но в дверях остановился.
— Обещай, что позвонишь, если понадобится что-нибудь.
— Конечно.
Ей не хотелось, чтобы он уходил, с трудом верилось, что он провел здесь ночь.
— Харви обещал зайти к тебе попозже.
Она сидела, держа в руках кружку с кофе. Кошки собрались у ее ног. Сэмми не отставал.
— Спасибо, — прошептала она, — извини, что была такой обузой.
Он подошел и приподнял ее лицо. На какой-то миг ей показалось, что он сейчас ее поцелует. И ей очень этого хотелось. Но он не стал.
— Ты не была мне обузой, Мэйси. Я рад, что ничего серьезного не произошло.
Он направился к выходу, лавируя между картинами, книгами и корзиной с бельем, которые теперь были свалены на полу.
Утонченный доктор Эверетт маневрировал среди хаоса ее дома. Это зрелище подчеркивало разницу между ними.
Сердце ее упало.
Глава 26
Покидая Мэйси, я был убежден, что и без меня с ней будет все в порядке. Никаких признаков сотрясения мозга не обнаружилось, на следующей неделе она окончательно поправится, останется лишь несколько маленьких шрамов как напоминание о несчастном случае. Я настоял, чтобы пару дней она
