Отдал [врагам] [2, 326 - 327].
(16) [Не] кажется ли вам [теперь], что [вся] глубина [слов] Марона не может быть понята без знания божественного и человеческого права?'
(10 , 1) [И] тут, из-за того что все по сердечному согласию стали сравнивать ученость и поэта и рассказчика, Евангел кричит, что он долго терпел и что [ему] не следует больше молчать, а надо выставить на обозрение промахи Вергилиевого незнания. (2) 'И мы, - говорит он, - некогда получали удар розгой, и мы усвоили услышанное о жреческом праве. И из того, что нам известно, будет установлено, что Марон не знал этой науки права. (3) Разве сказал бы он когда-нибудь:
... и быка приносил Юпитеру в жертву [3, 21], -
если бы знал, что жертвовать этому богу быка запрещено, или если бы изучил [то], что изложил Атей Капитон? Ему принадлежат такие слова из первой книги о правилах священнодействий: 'Итак, не разрешается приносить Юпитеру жертву быком, боровом, бараном'. (4) А Лабеон в шестьдесят восьмой книге указал, что быка жертвуют только Нептуну, Аполлону и Марсу. Так вот, твой жрец не знает, у каких жертвенников что закалывают, хотя это известно служителям храма, да и творения древних не умолчали [об этом]'.
(5) Улыбнувшись [в ответ] на это, Претекстат [сказал]: 'Если ты хочешь пообщаться с Вергилием [насчет того], кому из богов приносят жертву быком, [то] он сам тебя, [Евангел], поучит [стихами]:
Бык - Нептуну и бык - тебе, Аполлон пышнокудрый [3, 119].
(6) Ты видишь, [Евангел], в произведении поэта слова Лабеона? Так вот, как одно [было сказано] учено, так другие изящно. Ведь он показал, что бог не был удовлетворен, [и] потому последовал [стих]:
Страшно сказать - явилось очам небывалое чудо [3, 26].
(7) Итак, обращая взор в будущее, [Эней] совершил противную [обычаю] жертву. Однако и [Вергилий] знал, что эта ошибка является искупимой. Атей ведь Капитон, которого ты, [Евангел], поместил на острие [схватки] против Марона, прибавил такие слова: 'Если кто-нибудь случайно совершит [жертву] Юпитеру быком, [то] пусть он даст искупительную жертву'. Таким образом, учиняется дело, пожалуй, не нечестивое, а [скорее] непривычное; и не незнание присутствует, но он [этим] как бы подготавливал место для последующего чуда'.
(11 , 1) [После этого] Евангел присовокупил: 'Если [таким] исходом оправдывается недозволенное, [то] прошу [тебя, Претекстат], скажи, какое последовало чудо [тогда], когда [Вергилий] предлагал делать возлияние Церере вином, что запрещается всеми священнодействиями? [Ведь им сказано]:
С перебродившим вином молока замешай ты и меду [Георг. 1, 344].
(2) О том же, что Церере не возливают вино, считал необходимым поучать даже Плавт, который писал в 'Кладе':
[Стафила]. Цецерину, что ль, свадьбу будем праздновать?
[Стробил]. А что?
[Стафила]. Да ничего не вижу винного. {17}
{17 Плавт Т. Клад, 345-355. Пер. А. Артюшкова; см.: Плавт Т. Комедии. М, 1987. Т. 1.С. 162.}
(3) Но этот ваш фламин и понтифик совершенно не знает как [того], что возливают [в жертву], так [и того], что закалывают, и в восьмой [книге] 'Энеиды' также не избегает сходной ошибки в отношении возлияния:
Гости, взывая к богам, над столом творят возлиянье [8, 279], -
так как, согласно обычаю, они должны были бы делать возлияние не па стол, а на жертвенник'.
(4) [Тогда] Претекстат говорит: 'Чтобы ответить тебе сначала на последний вопрос, я признаю, что ты справедливо спросил о возлиянии, сделанном па стол. И [еще] больше [бы] ты, [Евангел], увеличил значительность затруднения, если бы отметил Дидону, возливающую на стол сходным [же] образом:
Молвила так и, на стол пролив почетную влагу,
[...коснулась... губами чаши священной] [1, 736 - 737].
(5) Ведь и Терций, который много рассуждал об обрядах священнодействий, говорит, что это место входит в его исследование, и, однако, у него осталось недоумение [по этому поводу] даже при отыскании [его] причины. Я же обнародую [то], что мне известно благодаря наставнику - чтению. Так, в Папи - риевом [своде] права ясно сказано, что вместо жертвенника впереди может стоять освященный стол. (6) [Папирий] говорит: 'Как, [например], в храме Юноны Популонии есть священный стол'. Ибо ведь [из находящегося] в святилищах одно принадлежит к сосудам и священной утвари, [а другое] - к украшениям. [То], что принадлежит к сосудам, имеет назначение утвари, с помощью которой всегда совершаются священнодействия. Среди этих вещей первое место занимает стол, на котором располагают кушанья, и возлияния, и пожертвования. Украшениями же являются щиты, венки и всякого рода дары. Притом их и не посвящают в то время, в какое освящают храмы, однако же стол и жертвеннички обыкновенно освящаются в тот же [самый] день, в который [освящают] сам храм. Откуда стол, освященный согласно этому обычаю, имеет назначение жертвенника в храме и [служит] священным предметом трапезы [богов]. {18}
{18 Возможно, имеется в виду использование стола при лектистернии («божьей трапезе»), во время которого изображения богов расставляли на подушках перед накрытым столом.}
(7) Так вот, у Эвандра - то совершается законное возлияние, ибо [оно делается] у того стола, который, во всяком случае, был освящен согласно обычаю богослужения вместе с Большим жертвенником, и в священной роще, посреди самих священнодействий, во [время] которых они обедали. {19} В пиршестве же Дидоны, о котором известно, что оно было только царским [пиром, и] даже не священным, у [обычного] человеческого стола в столовой, [а] не в храме, потому что возлияние было не богослужебным, но [обычно] применяемым, он сделал [так], что возлила [вино] только одна царица, в положении которой [нет] никакой необходимости соблюдения [обычая], а [есть] значительная при [ее] власти вседозволенность в [его] применении. {20}
{19 См.: Энеида. 8, 268-288.}
{20 См.: Энеида. 1, 723-740.}
(8) Но, однако, наш [поэт] пишет:
Гости, взывая к богам, над столом творят возлиянье [8, 279], -
потому что он знал, что это правильно делается всеми, совместно обедающими в храме, и [потому] упомянул, что [это] совершено сидящими за одним освященным столом. (9) В отношении же этого стиха:
С перебродившим вином молока замешай ты и меду [Георг. 1, 244], -
я бы завершил [дело] немногими [словами], потому что его порицают незаслуженно. Ведь поэт, приверженец изящности равным образом в ученых предметах и в словах, зная, что Церере делают возлияние медовым вином, прибавил: 'С перебродившим вином замешай ты и меду', - говоря именно [то], что вино созревает, когда [оно] начинает делаться медовым. (10) Ведь таким образом здесь он сказал о приятном вине, каким в другом месте он говорит о смягченном:
[Медом] смягчают [таким] вкус терпкий вина молодого [Георг. 4, 102].
Но ты не станешь отрицать, что [это] является общеизвестным, потому что в двенадцатый день до январских календ [жертвоприношение] Геркулесу и Церере совершают супоросой свиньей, хлебами, медовым вином'.
(12 , 1) [По поводу этого Евангел сказал]: 'Удачно, клянусь, ты, Претекстат, напомнил о Геркулесе, в отношении священнодействий которого этот ваш поэт допустил двойную ошибку [в таких вот стихах]:
Салии с песней меж тем окружают жертвенник дымный, -
Тополя ветви у всех вкруг висков обвиваются мягко [8, 285 - 286].
Ведь он приписал Геркулесу и салиев, которых древние предназначали только лишь Марсу, и называет венки из тополя, хотя у Большого жертвенника головы обвязывают одним только лавром, а не [какой- нибудь] иной листвой. (2) И на голове городского претора мы видим лавровый венок, когда он совершает богослужение [в честь] Геркулеса. Теренций Варрон также свидетельствует в той сатуре, которая называется 'О громе', что у предков было обыкновение обещать Геркулесу десятину и не пропускать десяти дней, 'чтобы устроить [на нее] угощение, а народ в лавровых венках, не участвующий в складчине, отправлять почивать''. {21}
{21 Учтен перевод М. Л. Гаспарова. См.: Римская сатира. М., 1989. С. 411.}
(3) 'Неужели здесь есть двойная ошибка? - спрашивает Веттий. - Но я утверждаю, что Вергилий не
