подводника «ушли» в отставку, нашлись недоброжелатели.
Самыми последними приехали Махновы. Эммануилу пришлось задержаться из-за внеочередной проверки его службы серьезными товарищами из столицы. Ничего страшного, обычная комиссия. Причем речь шла не о сокращениях, а о реорганизации. Наши наконец-то поняли, что пора наводить порядок в области военной пропаганды. Настало время работать по-новому, не только с изрядно поднадоевшими идеями классовой борьбы, но и брать на вооружение современную психологию. Об этом Виктору по большому секрету рассказал сам Нудила, когда они вышли покурить на балкон.
Хороший человек этот Махнов, но уж больно часто перепрыгивает из одного управления в другое. После знаменитых учений «Линия терминатора» и известной только посвященным отдельной операции этих учений Эммануил Александрович оставил командирский мостик и перешел на работу по политическому и патриотическому воспитанию личного состава. Вспомнил свою первую профессию комиссара. Поднялся. Сейчас он возглавляет политико-патриотическое управление Атлантического флота. До недавнего времени партийная работа считалось чем-то не особо нужным, чистой воды формалистикой. Сейчас же, если Махнов не врет, на его службу навешивают обязанности по разложению войск противника. Дело нужное и полезное. У американцев и немцев к информационной войне принято относиться со всей серьезностью. Пора и нам брать пример.
К концу застолья в комнате стало тесно. Дамы одна за другой выскользнули на кухню, обсудить свежие сплетни и выведать друг у друга кулинарные секреты. Юные отпрыски обоего пола непринужденно носились по всей квартире, нимало не смущаясь поздним временем. Зимние каникулы, завтра можно дрыхнуть хоть до обеда. Дети в последнее время старались отправить внуков на каникулы к дедушке и бабушке на Корнуолл. Виктор Николаевич не возражал, если дети в Ленинграде, так хоть с внуками повозится в свободное время.
Молодежь собралась в комнате Светланки, притащили с собой гитару, и вскоре из-за двери зазвучал низкий бархатистый голос Пети Серебрякова, переложившего свой собственный перевод Киплинга на музыку.
Мужчины перебрались на балкон, прихватив папиросы и новомодные сигареты с фильтром. Только хозяин дома хранил верность старой привычке курить трубку. О такой вещи, как спиртное, и говорить нечего! Бутылка коньяка и рюмки волшебным образом перенеслись вслед за моряками.
Квартиру в новом доме в приморском районе Котлов получил всего два года назад. Прекрасное жилье, великолепное, даже по меркам Корнуолла. Четыре комнаты, широкие коридоры, просторная кухня, сверкающие кафельной плиткой ванная и туалет. Широкий балкон выходит во двор, пусть вид пока не очень, саженцы не успели вырасти. Ничего, лет через пять двор покроется зеленью и не будет отличаться от таких же дворов новостроек центральной России.
Дующий с моря прохладный, насыщенный морской солью и влагой ветерок не мешает мужчинам. В южной Англии климат мягкий. Зима теплая и слякотная. В свое время Виктору Котлову в Плимуте не хватало солнца, со временем ему стало казаться, что он привык. В действительности к такому климату сложно привыкнуть, если не родился и не вырос в Туманном Альбионе.
— Жаль покидать Остров. — Вице-адмирал Виноградов первым затронул тяготивший друзей вопрос.
— Не бойся, Николай Игнатьевич, есть шанс, что все обойдется, — чуть виноватым тоном смущенно произнес Донцов.
К Виноградову подводники привыкли. И Донцов, и Котлов понимали, что командующим подводными силами он был не самым лучшим, на эскадре тоже не показал ничего особенного, но ведь сработались, научились понимать друг друга с полуслова. Еще с тех времен, когда подводникам — североморцам и балтийцам приходилось прорываться через красные от крови волны Северного моря. Многие ветераны флота считали, что от добра добра не ищут. И еще неизвестно, кого назначат на вакантную должность.
— Нет, не обойдется, ты, Борис Алексеевич, видишь: не любит меня начальство, да и вы сами, морские волки, все норовите через мою голову перепрыгнуть. — В словах Виноградова не было горечи, спокойная речь, все давно понявшего и смирившегося с неудачами человека.
— Давайте к нам на политическую работу. Я замолвлю словечко в Москве, да и Виктор Николаевич не последний человек на флоте, Горшков к нему прислушается.
— Нет уж, премного вам благодарен, Эммануил Александрович, я уж лучше на пенсию уйду, георгины выращивать, чем в вашей службе матросиков азам диамата учить.
— Рано на пенсию, — хмыкнул Котлов, по своей привычке отводя в сторону руку с трубкой. — Подождем, что в Москве скажут.
— А что это мы за упокой? — вмешался в разговор Анатолий Серебряков, демонстративно разливая коньяк по рюмкам. — Давайте за Новый год, чтоб он всем нам принес удачу, побед и успехов, семейного счастья!
— И чтоб число погружений равнялось числу всплытий! — завершил тост Николай Виноградов. — Давайте, товарищи!
— А у меня послезавтра «Россия» уходит на Балтику, — заметил Виктор Котлов. — Ставят на модернизацию.
— Значит, на целый год остаемся без флагмана, — отозвался Боря Донцов. — Усиливают, как и «Белоруссию»?
— Лучше. Обещают новые зенитные ракеты, малую артиллерию меняют, радары, новые вычислители, вертолетный ангар расширяют и вместо уродского КСЩ поставят человеческие контейнерные ракеты.
— Как «Штурмфогель»?
— Да, нашей разработки. Мне еще в Москве обещали, что вместо кормовых шестидюймовых башен поставят по три ракетных контейнера.
— Хорошо-то хорошо, а как мы ближайший год будем с одним линкором обходиться? «Кронштадт» и «Гангут» до сих пор на заводе стоят. — В голосе Махнова сквозил неприкрытый скепсис.
— Проживем. С Балтики придет «Союз», а линейные крейсера уже весной выйдут на мерную милю. «Гангут» первым, как только лед растает. На нем тоже ставят ракеты, зенитные, и меняют радары.
— На старых линкорах новые ракеты ставят, — пробурчал Серебряков, — а новые крейсера идут со старыми КСЩ. Где смысл? В чем глубокая сермяжная правда жизни?
— Проекты разные, — хмыкнул Николай Виноградов. — «Красногвардеец» три года строили, когда проектировали, заложили, что было.
— Вот и оно, сначала делаем, потом думаем.
Моряки, не стесняясь, обсуждали считавшиеся секретными новости. Спорили на балконе, спокойно, с непосредственностью профессионалов сыпали цифрами, сравнительными характеристиками, нормами боеготовности и прочими вещами, за которые любой шпион, не думая, заплатил бы, сколько попросят, не торгуясь.
За спиной сидевшего на перилах балкона Анатолия Серебрякова хлопнуло окно. На улицу высунулась взлохмаченная голова и выматерилась хриплым голосом полковника Васнецова.
— Головы на плечах есть? Носок стоячий вам всем в глотку! Все же подписку давали, адмиралы хреновы, — чуть вежливее добавил начальник отделения ГРУ.
— Черт! — Серебряков от неожиданности взмахнул руками, он чуть было не свалился с балкона.
— Что, сосед, не спится? — участливым тоном поинтересовался Виктор Котлов и, не давая Васнецову переварить услышанное, перевесился через перила и сделал приглашающий жест: — Заходи в гости. С Новым годом тебя!
— Герои подплава, волки подводные, на календарь посмотрите.
— Так мы ж волки подводные и надводные, когда удается, тогда и отмечаем, — расплылся в благодушной улыбке Виктор Николаевич. — Давай, сосед, бери Катюшу, детей и заходи. Десять минут тебе.
В десять минут Васнецовы не управились, Катерине потребовалось полчаса на сборы. Сам Сергей Владиславович по своей неисправимой привычке пришел в форменной рубашке и мундире. На фоне своей миловидной жены-красавицы выглядел он достойно, форма украшает настоящего мужчину. Пришли соседи не с пустыми руками, половина пирога с яблоками и смородиной да еще бутылка виски. Офицеры разведки
