— Зачем уничтожать пчел, если в этом нет необходимости? — вставила свое слово Грэйс.
— Может быть, нам все же и примется это сделать, — сказал Бэйн, — но я хочу сначала попробовать выгнать их из гнезда.
— Каким образом? — спросил О'Брайен.
— Покажу, когда придем на место, — ответил Майк. Поднявшись, он зашел в пещеру, чтобы захватить все необходимое для осуществления своей цели.
…Они шли к гнезду. Впереди шагал Бэйн. В руках у него был длинный гаечный ключ, сложенная мотком веревка висела через правое плечо. О'Брайен нес тяжелый чемодан. Там лежал топор, гвозди и несколько дынь. У Грэйс была длинная палка, к которой она привязала разбитую крышку от фляги, почти доверху наполненную горячими углями из никогда не угасающего костра. Гриммельман тащил сумку с вытесненной на ней маркой какой-то авиакомпании, в которой стояли фляга, несколько бутылок из-под виски и небольшая жестянка, доверху наполненные водой.
Спешить им было некуда. Держась в тени утесов, они шли уже по знакомому пути. Подойдя к пирамидке, сложенной Бэйном, путники увидели жужжащих над ней черных пчел. Скинув груз, они отдохнули, напились воды и съели несколько дынь.
Рассматривая летку гнезда и окружающие камни, Бэйн был вне себя от восторга. Как же детально он все запомнил! Утес в этом месте не был гладким: повсюду выступали громадные потрескавшиеся скалы, нависающие над каньоном. Летка была укрыта в одной из щелей такой скалы, ближе к утесу и защищена сверху и сбоку выступающим камнем. Казалось, она ведет в какую-то скрывающуюся за огромной скалой впадину, заполненную воском, медом, пыльцой и пчелами. Скала была длиною в восемь и шириной в пять футов и прилепилась на теле утеса, словно гигантский прыщ.
Гриммельман подошел к Бэйну и, прикрыв глаза от солнца, стал рассматривать утес.
— Не думаю, чтобы тебе удалось достать мед, — проговорил он.
— Я намерен разрушить всю скалу, — ответил ему Бэйн, подойдя к утесу.
Нужно было взобраться на скалу и осмотреть ее. Майк снял свои изорванные ботинки и попросил подошедшего к ним О'Брайена:
— Подсади меня!
Охотник сцепил пальцы обеих рук. Бэйн, опершись на них, ухватился за выступ и стал взбираться. Через три минуты он был уже на высоте двадцати футов, обследуя верхнюю часть скалы. Над леткой она достигала ширины около фута, и далее уже спускалась до самого основания, у которого находился сейчас Бэйн. Подтянувшись выше, он стал шарить по скале рукой, надеясь найти широкую и глубокую трещину, но ее не было. Скала составляла одно целое с утесом. От упавшей сверху глыбы, осколки которой под действием времени и стихий уже давно превратились в глину и песок, образовав почву каньона, осталась лишь небольшая узкая впадина.
Однако в одном месте, у основания, скала крошилась. Бэйну удалось вынуть осколок черного камня. Всунув палец в образовавшееся отверстие, он нащупал другой осколок, который зашевелился под рукой, но дальше не поддавался. Майк осторожно вытащил из-за пояса гаечный ключ, положил его па выступ и нашел более надежную опору для левой ноги. Спутники Бэйна молча наблюдали за ним снизу, с опаской следя за его движениями.
Взяв ключ, Бэйн стал постукивать им около шатавшегося камешка, пока тот не выскочил, образовав отверстие величиной с наперсток. Майк очистил отверстие, вставив туда конец ключа. Потом он стал наносить ключом резкие удары сверху вниз. Скала поддавалась плохо, но в конце концов камень уступил холодной стали. Бэйн снова и снова ударял ключом по краю отверстия. Он весь покрылся потом, руки ныли. Минут через пять напряженной работы углубление увеличилось до размеров пачки сигарет, но все оказалось забитым раздробленными и расшатанными камешками. Его, конечно, можно расширить, однако сделать это будет совсем не просто. Тем не менее Бэйн чувствовал удовлетворение. Прекратив долбить, он спустился вниз передохнуть в тени.
— Мы сделаем это, — произнес он, отдуваясь. — Уверен, что сделаем.
— Сшибить скалу? — воскликнул О'Брайен, которому Гриммельман уже рассказал о плане Бэйна. Охотник, однако, сомневался в его реальности.
— Да, — ответил Майк. — Это только вопрос времени. Послушайте меня. О'Брайен должен найти сухое дерево и сделать стремянку, чтобы удобнее было взбираться на скалу и слезать с нее. Поднявшись наверх, мы разожжем костер в трещине и будем поддерживать его. Грэйс могла бы, если удастся, собрать хороших дров или вообще все, что может гореть. Вот в чем идея: от костра скала сильно нагреется. Потом мы плеснем туда холодной воды. Что произойдет?
— Она треснет! — воскликнул О'Брайен.
— Растрескается, — подтвердил Бэйн, — расколется и раскрошится. Потом я снова поднимусь наверх, выгребу осколки и буду ключом углублять и расширять трещину. Затем мы повторим все сначала. Именно так древние люди долбили камни. Нужны только огонь, дрова и время.
— Очень хорошо, очень хорошо, — сказал Гриммельман, кивая головой, — просто отлично.
— А к вам, — обратился Бэйн к старому немцу, — у меня будет особая просьба. Вы должны помочь отделаться от пчел.
Майк поднялся и отошел в сторону. Гриммельман двинулся за ним.
— Надо их побеспокоить, — проговорил Бэйн. — Не правда ли, если их разозлить как следует, то они все улетят?
— Да, — ответил старик. — Мы могли бы заставить их собраться в рой и покинуть гнездо. Но что для этого надо сделать? Дым не годится. Он только успокоит пчел.
— Я и не говорю о дыме, — сказал Майк. — Но как вы расцениваете такой план? Я взберусь футов на пятьдесят на утес и поищу расщелину, куда можно было бы воткнуть палку или, возможно, мой ключ. Потом мы привяжем к одному концу веревки большой камень, а другой перекинем через воткнутую палку. Подтянув камень до уровня летки, мы как тараном будем бить по гнезду.
Гриммельман кивнул. Он реально представил себе план, задуманный Бэйном. Веревка и камень образуют как бы маятник. Скала расположена на высоте в двадцать футов, однако они смогут управлять движением маятника снизу с помощью еще одной веревки. От ударов камня в скрытом от их глаз гнезде рухнут тяжелые соты, яйца высыпятся из ячеек, рабочие пчелы и куколки погибнут, как только вытечет мед.
Землетрясение в мире насекомых. И оно не прекратится. Оставшиеся в живых пчелы станут восстанавливать разрушенные соты, собирать свое сокровище — мед и пыльцу. Матка перестанет откладывать яйца. Порядок в гнезде нарушится. А удары будут следовать один за другим до тех пор, пока в гнезде не наступит полная анархия, граничащая с безумием.
Гнездо начнет роиться. Матка подаст команду рабочим пчелам. Начнется движение навстречу неизвестности внешнего мира, который матка видела всего один раз. Огромная бесформенная масса выплеснется из гнезда и понесется через каньон. Рой выберет спокойное место где-нибудь на высоком уступе; сотни разведчиков устремятся в поисках свободных расщелин. Один из них найдет подходящее пристанище, и матка полетит туда, полузадушенная своими слугами и телохранителями. Она уцелеет, а когда новые белые соты будут готовы, снова начнет откладывать яйца. Жизнь пчел не угаснет.
— Да, я полагаю, это хороший план, — согласился Гриммельман. — Примемся за дело.
Стюрдевант все шел. Можно было уже не сомневаться в том. что он попал в пустыню Намиб. В спину бил горячий ветер, дующий в сторону прохладного океана. Кругом расстилалась страшная песчаная пустыня с пересохшим руслом реки, растерявшим свои воды в глубоких песках. Временами ветер становился настолько силен, что подхватывал песок и закручивал его, образуя песчаные вихри.
Теперь Стюрдевант доберется до побережья, до Берега Скелетов. Ружья у него уже не было. Он расстрелял все патроны и бросил его там, в ущелье.
Он снова напился и, спотыкаясь, побрел дальше, пока не нашел место, где можно было укрыться от солнца. Сохранившихся от сезона дождей луж больше не попадалось и идти днем стало рискованно: канистры опустели.
Намиб. Тысячи миль песков, простирающихся вдоль побережья океана и в некоторых местах уходящих далеко в глубь суши. Там-то и находился пилот; каждый его шаг был шагом к берегу океана. Но
