– Останьтесь! Он замер.
– Послушайте, месье Шасар, – сказал я. – Чем вы живете?
Он смутился, потом произнес:
– Устраиваюсь.
– По крайней мере вы откровенны.
– Почему бы мне не быть откровенным?
– Ну, а раз уж вы откровенны, вываливайте.
– Мне нечего вываливать.
– Вы оба с приветом.
– Оба?
– И вы и она.
Женевьева Левассер, вернувшаяся на кушетку, строго призвала меня к порядку:
– Господин Бурма!
– Помолчите!
Я вернулся к Шасару-охотнику:
– ... Устраиваемся, да? Спим со зрелыми женщинами, даже с очень-очень зрелыми, а потом, когда хочется молоденького, не брезгуем и небольшим шантажом, не так ли? Чтобы подкрепить свое обаяние!
– Какая мерзость! – воскликнула Женевьева.
Я нетерпеливо обернулся:
– А теперь послушайте вы, барышня. Если же опасаетесь за свои миленькие ушки, идите в спальню.
Она стукнула ножкой:
– Нет! Я остаюсь! В конце концов, я здесь у себя.
– Как вам будет угодно. Только не прерывайте меня все время!
Я сел рядом с ней, чтобы попридержать в случае нужды:
– Так я продолжаю, мой дорогой Шасар. Вы обвинили барышню в убийстве своего любовника?
– Да.
– Смешно, – произнесла девушка.
Ее пальцы начали искать мою руку, схватили ее и сжали. Она вздрогнула, и я почувствовал ее грудь, трепещущую у моей правой руки. Шасар с ужасом и ненавистью смотрел на нас.
– И зачем ей понадобилось бы его убивать?
– Чтобы... чтобы захватить картину.
– Вы глупец, Шасар, и я уже слишком много потерял с вами времени...
Женевьева убрала свою руку из-под моей.
– ...и советую отказаться от вашей политики запугивания. Она проваливается. Мадемуазель Левассер могла и полюбить человека, который оказался вором. И она его не убивала. Не буду занимать время подробностями, ни произносить речь. Скажу вам лишь одно: я на службе у мадемуазель Левассер и, когда вы наступаете ей на пальцы, болят мои мозоли. Не просчитайтесь. Вам это может дорого обойтись. Ясно?
Он пожал плечами.
– Ладно, – сказал он облегченно.
Наверное, он ожидал пинка под зад, и был счастлив, когда обнаружилось, что это произойдет не сразу. По трезвому размышлению, этот парень все же не был так уж симпатичен.
– Теперь вы можете удалиться, – сказал я. Он пробормотал:
– Каким же я был идиотом!
– Я вам это уже говорил. До свидания, Шасар. Он смылся, поджав хвост. Я захлопнул за ним дверь.
– Ну вот, – сказал я, возвращаясь к Женевьеве. – Вы довольны?
Ей не хотелось метать бисер перед Шасаром, но теперь, когда тот очистил помещение, она приняла на кушетке более интимную позу:
– Спасибо, господин Бурма, – проворковала она. – Знаете, я... я все-таки не убивала Этьена.
– Не будем больше говорить об этом.
– Вы правы. Я... гм... деликатный вопрос... я хотела сказать... о вашем гонораре...
– Заплатите потом. Когда с делом будет полностью покончено.
– Но я думала...
