полуденное солнце разогнало егкую дымку, которая в первые утренние часы витала над Парижем.

– Привет, адмирал,– сказал я.– Меня зовут Нестор Бюрма. Это имя кое-что скажет вашему хозяину. Если только его не называют капитаном.

– Хозяин – достаточно,– ответил навигатор с больших каналов.– Он не капитан, а я не адмирал.

– Не сердитесь. Я сказал это для смеха.

– Ладно,– произнес он.– А что…

Роже Заваттер вынырнул из каюты и прервал его:

– Эй, Гюс! Пропусти. Это мой директор.

Я присоединился к своему помощнику. Вслед за ним спустился в роскошную комфортабельную каюту, изысканно, со вкусом обставленную. В глубоком кресле с мрачным видом курил трубку чистенький старичок с седыми волосами, желтоватой кожей и острым носом.

– Разрешите представить вам месье Нестора Бюрму, месье Корбини,– произнес телохранитель.

Старый оригинал легко поднялся, изобразил приветственную улыбку и пожал мне руку. Его рука была сухой и нервной.

– Как вы поживаете, месье Корбини? – сказал я.

Я сделал Заваттеру знак, чтобы он пошел на палубу посмотреть, Проходят ли мимо шаланды. Он ушел.

– Вы клиент Агентства Фиат Люкс,– продолжал я разговор.– До сих пор мы общались с вами письменно, но, когда мне представилась возможность познакомиться с вами лично, я не колебался. Я предпочитаю знать своих клиентов иначе, чем через бумажки. Надеюсь, что не помешал вам?

– Ничего мне не мешает,– проворчал он и добавил: – О! Извините меня. Я немного нервничаю.

– Мы все более или менее нервничаем,– попытался я его умаслить.– Эта современная жизнь… Но на воде должно быть поспокойнее.

– На воде то же самое. У всех лодок теперь есть моторы…

Казалось, он сожалеет о героической эпохе парусного флота.

– Гм… Хотите выпить чего-нибудь, месье? Лично я придерживаюсь сухого закона, но… прошу вас, присаживайтесь.

Я сел на банкетку, обтянутую плюшем.

У меня под ногами качался пол. Когда я трезв, то не очень люблю это впечатление опьянения. Я слышал одновременно плеск воды о дно яхты и о каменную кладку на пристани и гудки автомобилей вперемешку с гулом города.

Учитывая усталость, которую я продолжал еще испытывать с предыдущей ночи, я плавал в какой-то странной атмосфере сна.

Но Пьер Корбини вполне обладал чувством реальности. Во всяком случае, в этот момент. Он потянул за раздвижную панель в стенке, и под полкой с книгами открылось все необходимое для удовлетворения самых требовательных пьяниц. Из всего ассортимента бутылок он выбрал коньяк хорошего года и налил мне.

– Превосходно,– сказал я, отпив немного.– А мой агент тоже хорош?

Хозяин глянул на меня поверх очков с золотыми дужками:

– Простите?

– Я спрашиваю вас, удовлетворяет ли аге»нт вашим требованиям?

– Конечно. Это очень веселый молодой человек.

– И который, при необходимости, ведет себя очень храбро, поверьте мне. У вас еще не было случая испытать его?

– Нет еще.

– Я не знаю, следует ли пожелать… гм…

Зондирование ничего не дало.

– Я тоже не знаю… Еще немного коньяка?

– Охотно.

Он подлил мне в стакан, затем с живым интересом посмотрел на бутылку, которую держал в руке, и пошел за стаканом для себя:

– В вашу честь,– сказал он,– я сделаю зигзаг в своей диете. Капелька этого мазута не может быть опасной. Если я от него умру, по этикетке вы узнаете имя виновного.

Он проглотил глоток и закашлялся. Второй стакан пошел легче.

– Его миссия закончена? – спросил я.

– Вы говорите о месье Заваттере?

– Да.

– Ни в коем случае. Я непременно хочу оставить его. Разве что-либо заставляет вас предположить иное решение, месье Бюрма?

– Ничуть. Я просто хотел узнать, подходит ли он вам и следует ли нам и дальше работать с вами.

– Ну конечно.

– Тогда отлично.

В эту минуту, повинуясь неизвестно какому приказу, в каюте появился парень в нантской фуражке с красным якорем на околыше.

Когда он убрался, покачивая плечами, Корбини позволил себе легкую усмешку:

– Вы когда-нибудь задавали себе вопрос, месье Бюрма,– сказал он с горечью,– об искусственности некоторых существований?

И, к счастью, не дожидаясь ответа, добавил:

– Вы видели это?

– Что это?

Его глаза потемнели:

– Этот болван матрос! Гротескно! У меня нет желания смеяться, но иногда трудно помешать себе в этом. Не знаю, что сегодня со мной, но смешная сторона некоторых положений кажется мне сегодня более явной, чем в другие дни. Этот бедняга Гюстав корчит из себя мореплавателя. В действительности один только вид фляжки с физиологическим раствором уже вызывает у него морскую болезнь…

– Я уже позволил себе сегодня рассуждения подобного рода на его счет,– сказал я.

– Вот видите! А ведь… я не прав, что насмехаюсь над ним… Так что я сам представляю из себя?

Он воодушевился:

– Старый мечтатель, пустомеля… Я хотел бы быть пиратом в Карибском архипелаге или огибать мыс Горн… Я слишком поздно появился на свет… Точно так же, как старый Крулл из «Песни экипажа»… Вы знаете?

– Смутно.

– Вздор!– выкрикнул он.– Я удовлетворяюсь тем, что огибаю ближайший мыс на Сене, а вместо морского разбоя уклоняюсь от налогов в пределах, дозволенных воспитанием. Это все царство подделки и эрзаца. Например, кажется, что даже вот там…

Он агрессивно кив«ул подбородком на иллюминатор. Там, за толстым стеклом, поднимался дворец Лувра.

– В этом музее, если верить газетам…

Он указал на валяющийся на столе экземпляр «Крепюскюль»:

– …восхищению болванов предложены подделки. Вам это не кажется комичным?

– Нет,– ответил я, смеясь.– Потому что ваша история с подделкой – это неправда, если вы понимаете, о чем я хочу сказать. В газетах говорят о копии Рафаэля… Вы ведь на это намекаете, не так ли?

– Да.

– Они ведь не утверждают, что эта копия фигурировала среди коллекции музея вместо оригинала.

– Это одно и то же. Я знаю, что говорю. У меня есть идея на этот счет…

Я навострил уши, но он добавил:

– …и она относится не ко вчерашнему дню. Она возникла у меня еще в 1912 году…

Это было для меня старовато.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату