– Дория всегда была на шаг впереди меня, – негромко произнесла я. – Она станет идеальной супругой для тебя. Для нее важнее всего – статус в обществе. Роль Владычицы восточных лесов сполна компенсирует ей холодность супруга и его постоянные измены. Наверное, она даже не возмутится, если ты подложишь ее под кого-нибудь, таким образом, играя на благо государству. А я так не могу. В самом деле не могу, Гворий. Уж лучше умереть сразу, чем знать, что в жизни любимого ты далеко не главная. Что тобой можно в любой момент пожертвовать, если выгода от этого поступка будет очевидной и перевесит любые минусы.
– Я бы никогда не пошел на подобное, – слабо выдохнул Гворий.
– Ты уже пошел на это, – с горькой улыбкой напомнила я. – Когда ради призрачной надежды на корону эльфийского правителя отказался взять меня в единственные жены. Конечно, ведь это перечеркивало все твои планы и усилия. Разве подобное можно простить и забыть?
Гворию нечем было ответить. Он сидел, понурившись, и не смел посмотреть мне в глаза. Такой красивый, такой близкий… И такой чужой.
– Прости, – прошептала я еще раз. Повинуясь мгновенному импульсу, прильнула к нему, прижалась так, словно через миг нам суждено было расстаться навсегда. Впрочем, почему «словно»? После этого разговора я собиралась вычеркнуть его из своей жизни, уничтожить саму надежду когда-нибудь быть вместе с ним.
– Ты действительно думаешь, что поступаешь правильно? – чуть слышно спросил Гворий в ответ на мои жестокие мысли.
– Да, – шепнула я, кусая губы, чтобы не расплакаться в последний момент. Не взмолиться – забудь про мои глупости, просто будь рядом! Все уже сказано.
– Я надеюсь, что когда-нибудь все обязательно изменится, и мы будем вместе. – Гворий сжал мои плечи с такой силой, что я едва сдержала приглушенный стон. – Ты меня дождешься?
– Не думаю. – Я мягко освободилась из его объятий. – Гворий, я обычная девушка со своими потребностями и желаниями. Я не могу, да и не хочу тратить свою жизнь во имя призрачной мечты на лучшее будущее. Извини, я и так слишком многое прощала тебе и слишком часто жертвовала собой ради других. У меня осталось не так много жизней, чтобы одну из них извести на ожидание. Понимаешь?
– Вполне. – Гворий печально кивнул. Затем нагнулся и поцеловал меня.
Забавно. Раньше я думала, что наш поцелуй будет чем-то совершенно необыкновенным. Дарующим небывалое наслаждение и счастье. Но нет, этого не произошло. Скорее наоборот. Пеплом утрат веяло от этого поцелуя, горечью неминуемого расставания и болью. Но все же, все же мне хотелось, чтобы эта минута никогда не заканчивалась.
– Спасибо. – Гворий наконец с усилием отстранился от меня. Встал и с подчеркнутым уважением поклонился: – Ты – лучшее, что было в моей жизни.
– Ты тоже, – с трудом выдавила я из намертво перехваченного спазмом горла. Глаза дико жгло от невыплаканных слез, которые я не могла, не имела права показать ему.
– Я надеюсь, ты не забыла о своем обещании и не откажешься от небольшого прощального подарка мне? – Гворий криво усмехнулся, уловив мой удивленный взгляд. – День осеннего равноденствия, Тефна. Я хочу, чтобы ты открыла его со мной под руку. Поверь, это будет лишь во благо нам обоим.
Я пожала плечами. Почему бы и нет? Один танец с ним я как-нибудь сумею пережить. Тем более что грех отказываться от возможности взглянуть в зеркало богов.
– Хорошо, – почти сразу согласилась я. – Будь по-твоему.
Гворий еще раз поклонился. С легкой улыбкой провел пальцем по своим губам, словно стирая отпечаток моего поцелуя, и вышел. А мое сердце почему-то кольнула острая игла даже не дурного предчувствия – откровенной опасности. Отступники, что опять не так? Неужели мои приключения еще не закончились?
«Вряд ли, Тефна, – холодно проговорил внутренний голос. – Скорее, они теперь только начинаются. Ты свой выбор сделала. Теперь ход за другими участниками игры».
Я сидела на подоконнике, болтая ногами, и отчаянно зевала. День осеннего равноденствия неумолимо приближался, и я все чаще чувствовала себя потерянной и забытой в начавшейся предпраздничной суматохе. Гворий здраво рассудил, что его нежданное возвращение из мира мертвых вряд ли останется тайной для шпионов Владыки, поэтому развил прямо-таки сумасшедшую активность по наведению в окрестностях порядка. Замок вновь ожил. Вечерами его коридоры ярко освещались магическими шарами, из комнат ушел холод. Я уже начала забывать, как мерзла недавно. Но, честное слово, все чаще с некоторой ностальгией вспоминала прежние спокойные деньки. Слишком шумно стало в коридорах, где теперь носились многочисленные слуги, прежде невидимые и неслышимые. Интересно, где они скрывались ранее? По подвалам, что ли, сидели? В гости все чаще наведывались высокородные эльфы, после чего как-то вдруг оставались здесь пожить до праздника, а то и дольше. Некоторых из них я знала еще по тем временам, когда тело Гвория медленно и мучительно угасало, а его душа безрезультатно пыталась выбраться из пропасти меж двух миров. Тогда они первые бежали из замка, как крысы с тонущего корабля. Теперь же без малейшего стеснения первыми же вернулись. Н-да, и после этого они еще смеют метаморфов называть нечистью! Да у каждого из нас больше чести и достоинства, чем у этих… невинных детей леса, чтоб ему сгореть!
– Не ругайся, Тефна, – миролюбиво попросил Рикки. Он сидел на подоконнике рядом со мной и с аппетитом хрустел яблоком. – Между прочим, ты сейчас, пусть и в уме, но произнесла самое страшное эльфийское проклятие. Узнай об этом любой из высокородных – тебе бы мигом задали хороших прутняков, да с солью, чтобы даже в уме подобную крамолу не осмеливалась повторять.
– Как они об этом узнают? – раздраженно спросила я, по привычке зло дернув обручальный браслет. – Твой отец и Гворий установили на меня столько ментальных щитов, что ходить тяжело. Любой телепат зубки обломает. Даже ты можешь читать мои мысли лишь потому, что знаешь рисунок заклинания.
– Ты уверена, что Владыка не разгадает его сразу же? – Рикки насмешливо приподнял брови.
– Я – нет, – честно призналась я. – Но твой отец, похоже, да. Он мне долго объяснял что-то про вероятность наложения двух заклятий, нахождение уязвимого места. В общем, я в итоге ничего не поняла. Но Шерьян поклялся, что я обязательно почувствую, если Виррейн начнет меня сканировать в поисках слабой точки щита. Хотя надеюсь, что до такого не дойдет.
– Я тоже надеюсь, – пробормотал Рикки и бросил такой вожделенный взгляд на пробегающую мимо эльфийку, что та споткнулась и едва не упала. Затем глупо хихикнула и шагнула было к нам, но я скорчила настолько зверскую физиономию, что несчастная девушка мигом выбросила все фривольные шалости из головы и поспешила ретироваться по-хорошему.
– Ну вот, – обиженно проговорил Рикки. – Зачем ты ее напугала? Такая ведь миленькая!
– Рикки, я, конечно, понимаю, что ты целый месяц был лишен женского общества, если не считать Рашилию, – проникновенно сказала я, больше всего на свете мечтая дать пасынку хороший подзатыльник. – Это, без сомнения, суровое испытание. Но не настолько, чтобы я из-за него была вынуждена присутствовать при твоем нежном ворковании с девушками. Избавь меня от этого зрелища, пожалуйста!
– Когда же в таком случае мне этим заниматься? – простодушно удивился Рикки. – Отец приказал, чтобы я и на шаг от тебя не отходил. Мол, кто знает, вдруг сообщник Вильканиуса вновь объявится и решит избавиться от тебя перед праздником. Или сам Владыка руку приложит.
– Считаешь, я в восторге от твоего вечного присутствия рядом? – огрызнулась я. – Знаешь, и так на душе тошно, а если еще буду вынуждена любоваться на твои обнимания и целования с девицами – вообще свихнусь.
– Завидуешь? – с самодовольной ухмылкой протянул Рикки. – Сама небось уже выть без мужского внимания хочешь?
Я вспыхнула от возмущения и совсем было собралась объяснить настырному пасынку, что именно думаю о нем, его отце и всех мужчинах мира, как подавилась словами. Потому что в конце коридора показалась Дория, важно шествуя и подметая пол длинным подолом роскошного изумрудного платья! Причем она шла под руку с Владыкой и с таким видом, будто осматривала свои будущие владения.
Нечаянные свидетели этой сцены останавливались, не зная, что им делать: то ли согнуться в глубоком поклоне перед правителем, то ли броситься наутек, то ли протереть глаза. Как же, где это видано, чтобы подобные визиты проходили таким образом: без предупреждения и должной свиты.
Рикки проследил за моим взглядом и в свою очередь окаменел. Легко соскочил с подоконника и встал
