– А мы и не будем заниматься сексом, – заверил Гуров. – Просто посидим, попьем чайку. На прощание.
В ночной тишине пропищал домофон, и открылась дверь. Чуть не сбив с ног какого-то парня, Галя бросилась в подъезд. Дверь за ней под действием доводчика медленно закрылась.
«Символично, – подумал Гуров. – Как там у классика? И вот все об этом человеке… Стареешь, Лев Иванович. Вот уже и женщины тебе стали отказывать».
Можно было, конечно, дождаться, когда Галя выйдет, и продолжить душещипательную беседу. Только смысла в ней уже не было, потому что девушка обязательно соврет. А выйдет она обязательно. Потому что она тут не живет. И номер телефона, который она указывала в заявлении при устройстве на работу, установлен не в квартире этого дома, а совсем в другой. И другого дома в другой части города. Вот такая обманщица эта Галя.
Впрочем, в последнее время вокруг Гурова вообще крутились одни обманщики. Может, в атмосфере этим летом что-то такое… Геннадий, например. Тоже живет не в том доме и не в той квартире, которую назвал своему боссу. И, главное – какое совпадение, – номер домашнего телефона тоже соответствует квартире совершенно в другой части города.
Эта неделя была для Гурова сплошной чередой открытий и прозрений. Бог с ними, со лживыми подчиненными. Сыщика больше увлекла идея, что подпольная хирургия должна находиться заведомо в том медицинском учреждении, где официально хирургией и не пахнет. Самый надежный способ не вызвать подозрений. Его догадка была подкреплена еще и тем, что обследование зданий внутри нарисованного «круга риска» показало – это именно тот самый неприметный Реабилитационный центр. Ни одно из подозреваемых медицинских учреждений, кроме этого центра, не имело такой удобной конфигурации и планировки здания. Только в этом центре имелась невзрачная дверь в глухой части здания, скрытого высоким забором. Причем со стороны темного заброшенного переулка, которым практически никто из автомобилистов не ездил. И только у этого неприметного центра имелись камеры наружного наблюдения.
Глава 7
Если имеешь под рукой толкового компьютерщика, да еще и с криминальными наклонностями, все получается очень просто. И при наличии, конечно же, необходимого финансирования. Гуров располагал и тем, и другим. С высоты пятого этажа двор Реабилитационного центра был виден как на ладони. Усовершенствованная цифровая камера устойчиво установлена на подоконнике и направлена в нужную точку. Монитор и блок управления тут же рядом на столе. Система включается в электрическую розетку, и запись пошла. Теперь достаточно раз в день менять съемный цифровой носитель и устанавливать новый. А можно сбрасывать записанную информацию в память системного блока и просматривать на досуге – не появлялась ли в поле зрения машина «Скорой помощи», не останавливалась ли она в темном переулке подальше от любопытных глаз, не проносили ли через неприметную калитку носилки с телом (или мешок).
Гуров был абсолютно честен со своей бывшей секретаршей, когда говорил о начале новой жизни. Чтобы отбросить все сомнения по поводу лживых сотрудников своей фирмы, нужно было отбросить еще и собственную личину. Андрей Викторович Колесов должен исчезнуть бесследно – вместе со своими фирмами, дурацкими контейнерами. Исчезнуть образно, во избежание исчезновения фактического.
Гурову снова нужно было как-то легализоваться в этом мире, а без легального существования не снимешь и квартиры, как он, например, снял вот эту, напротив центра. Своя фамилия и настоящие документы Гурова Л. И. отпадали сразу. Колесов с его ненадежным паспортом уголовного изготовления мог очень быстро доставить массу неприятностей. Других возможностей под рукой не было, а снова обращаться к уголовникам было опасно. Из двух зол (точнее, из трех) Гуров выбрал наименьшее. Пришлось использовать частично засвеченный в Саратове «оперативный» паспорт на имя Павла Андреевича Рогова, в комплекте к которому имелось еще и водительское удостоверение.
С квартирой, из окна которой был бы виден двор Реабилитационного центра, Гурову откровенно повезло. Хотя, может быть, это чистейшая статистика. В Москве, например, на каждые пять-десять домов всегда имелась одна, которую сдавали. В некоторых районах такую можно найти буквально в каждом. Например, в районах новостроек. Гурова устраивали пять домов, и один из них был сдан недавно. Причем до такой степени недавно, что незаселенных квартир тут было около трети. Именно на этом доме он и нашел нужное объявление. Оказалось даже, что сдавалась она официально, через риелторское бюро. Внутри все по минимуму: сантехника, газ, вода, городской телефон, холодильник, стол, стул и диван.
Сколько тут предстояло прожить, Гуров не знал. Ходить ему было некуда, разве только в магазин за продуктами да в киоск «Роспечати» за газетами «Карьера», «Работа», «Из рук в руки». Всякую мелочь в виде «Телекома» опускали в ящик почтальоны. Лев тщательно перелистывал газеты с вакансиями, рылся в Интернете на соответствующих порталах. Очень хотелось ему устроиться на работу. И запросы были самые скромные. Дворником, каким-нибудь рабочим по уходу за территорией или зданием, сторожем на крайний случай. Был, правда, один «каприз»: устроиться нужно было обязательно в Реабилитационный центр. Шанса, что именно в этой организации и именно сейчас образуется нужная вакансия, никакого, но попытаться все же стоило.
Сейчас Гуров выглядел совсем по-другому, нежели в офисе в должности директора. Поношенные брючки и рубашонка из магазина «секонд-хенд», растоптанные ботинки, остриженная «под расческу» голова. В довершение он тщательно стал тренировать себя ходить немного сгорбившись и чуть шаркая ногами. Вот такой одинокий и неухоженный мужик.
Был у Гурова еще и мощный бинокль, с помощью которого он подолгу рассматривал свой «объект». Рассматривал он и дворника, который каждое утро мел двор, поливал газон. Дней через шесть у сыщика созрел определенный план. Нельзя сказать, что он был безупречен с моральной стороны, но кое-какие оправдания у Гурова были. Дворник явно постоянно опаздывал на работу. Неизвестно, установлено ли было время его прихода по утрам и к которому часу двор должен быть уже в надлежащем порядке, но дворник лишь однажды явился к восьми утра. Однажды он пришел в половине одиннадцатого, за что явно получил взбучку. Внешность мужичка тоже оставляла желать лучшего. Был он откровенно запойным.
«Извини, браток, – говорил про себя сыщик, – если все получится, мы тебе обязательно поможем. Не за зря ты пострадаешь. А иного выхода у меня все равно нет, потому что я не могу месяцами глазеть на этот центр в бинокль. Очень мне нужен доступ туда».
Терпеливое ожидание всегда вознаграждается, в этом Гуров был убежден. Главное – владеть этим искусством, искусством терпеливо ждать. Сколько неприятностей доставляло на памяти сыщика нетерпение, стремление ускорить ход событий! Сегодня Лев был вознагражден. Поднявшись утром, он проделал несколько энергичных движений, не столько для бодрости, сколько для разогрева затекшего на неудобном диване тела. Наскоро умывшись и заварив себе чашку кофе, он уселся перед своей аппаратурой. В ускоренном режиме стал прокручивать ночную запись и – о, чудо! – увидел наконец машину «Скорой помощи». Высшая награда сыщику, когда подтверждаются его умозаключения, когда срабатывает сложная и тщательно выстроенная схема или гипотеза.
В углу экрана монитора цифры указывали на четыре часа утра – время данного кадра. Все правильно, днем такие вещи не делаются. Белая «Газель» с синими полосами и проблесковым маячком на крыше убрала ближний свет и с одними габаритными огнями свернула в переулок. Остановилась возле той самой калитки в кирпичном заборе. Вот открылась та самая дверь в здании, которая по внешнему виду напоминала вход в какой-нибудь хозяйственный блок или котельную. Свет не зажгли. Из двери вышел человек, не разглядеть в темноте. Повозился с замком, открыл калитку. Вот он, врач и водитель машины втроем вынесли на носилках через боковую дверцу тело мужчины и быстро понесли через калитку в здание. Теперь можно прокрутить запись на большей скорости. Так, выносят. По таймеру в углу экрана монитора вся процедура заняла тридцать пять минут. Все, дверь «Скорой помощи» захлопнулась. Мужчина из Реабилитационного центра запер калитку и вошел в здание.
Довольный Гуров занялся приготовлением несложного завтрака из сублимированных продуктов. Потом уселся с тарелкой перед экраном и стал прокручивать ускоренную запись дальше. Ага, раненько! В шесть утра во двор центра въехала серебристая «Ауди» с номером 222. Это кто-то из руководства. В течение получаса во дворе показались синий «Фольксваген Бора» с номером 163 и крутой «БМВ» с номером 010. Так, все в сборе; судя по предыдущим наблюдениям – это все руководство центра.
