спутники, двое молодых людей, из категории не очень состоятельных, но старательно из себя таковых изображающих, развлекали девиц.
Мысли вернулись к Гале Четверовой. Операцию с отсечением других кандидаток на должность секретарши она провернула лихо. Достаточно было подежурить в коридоре, разворачивая претенденток информацией о том, что вакансия заполнена. Просто и изящно. Вопрос в другом – кому это нужно? Ответив на него, можно получить ответ на следующий по значимости вопрос: зачем это нужно неизвестным Гурову людям?
Зная, как радикально преступники разбираются с угрозами разоблачения, можно с уверенностью сказать, что не они стоят за Четверовой. Догадавшись, что некоего Рогова интересует Реабилитационный центр, а все остальное не более чем легенда, преступники ликвидировали бы его так же, как и его предшественника. Значит, кто-то другой интересуется этим вопросом и хочет с помощью Гурова-Рогова подобраться к центру. Учитывая криминально-политическую обстановку в городе, можно с уверенностью сказать, что это действия противоборствующей группировки, конкурентов за право лидерства в области. И их интересует компромат. Вряд ли для громкого разоблачения, потому что для этого они бы подключили официальные органы. А тут присутствует какое-то осторожное внимание. Это может означать, что конкурентам не нужен громкий скандал, их интересует сам бизнес. И, наверное, с точки зрения завладения им, контроля над ним. Смысл? Участие в дележе прибыли, вот и весь смысл.
Тогда возникает третий вопрос, который вытекает из первых двух: поняли конкуренты интерес Гурова к Реабилитационному центру или нет? Если бы поняли, то неизбежно пришли бы к выводу, что за Роговым стоят органы. Это равносильно смерти, но Гуров пока жив. Значит, не поняли. Значит, бизнесмен Рогов был им интересен как паровоз, с помощью которого они собирались доехать до нужной станции. То есть выяснить, в каком медицинском учреждении процветает этот подпольный бизнес, кто за ним стоит, как выстроен канал добычи и сбыта органов. А потом произошло бы накладывание лапы на все это хозяйство.
Но опять же Гурова беспокоил тот факт, что все группировки в городе были в достаточной степени политически сильны. Любой из них ничего не стоило на определенном этапе привлечь своих людей из милиции и ФСБ. Но тогда слишком много людей узнало бы об этом страшном бизнесе, слишком многим пришлось бы затыкать рот деньгами. И это не гарантия, что они вскоре рта не раскроют. Значит, обходятся своими силами, поэтому все так осторожно и медленно тут крутится.
Гуров решил, что это умозаключение пока можно принять за рабочую версию. Попалась неким людям на глаза удобная фирма, с помощью которой можно было получить оперативную информацию о медучреждениях, вот и попытались. Значит, ему лично пока ничего не грозит. С той стороны. А с этой? Допрос-то проведен очень профессионально. Как в атомный центр устраивается на работу. Понятно, что беспокоятся черные бизнесмены – дворник может многое увидеть…
Сестра-хозяйка Марина Владиславовна была женщиной с пышной грудью и начинающей стареть шеей. На вкус Гурова, зону декольте ей пора было уже начинать прикрывать.
– Андреич! – привычно начальственным тоном, но смягченным просительными интонациями позвала Марина Владиславовна. – Будь другом, поменяй лампу.
Гуров с готовностью снял перчатки, бросил их на тачку и стал отряхивать рабочие штаны. Тщательно и аккуратно культивируемый образ безотказного мужика и мастера на все руки эксплуатировался персоналом на всю катушку. Особенно сестрой-хозяйкой. К новому дворнику Андреичу несли электрические чайники, у которых нужно было поменять нагревательный элемент, затупившиеся ножи, сломанные швабры уборщиц. Его просили помочь передвинуть мебель, поменять лампу, дверной замок. Чего только не просили… А началось все с одного маленького инцидента.
Собственно говоря, Гуров ждал удобного случая несколько дней. И он наконец представился. Сыщик взял за обыкновение, закончив до восьми утра уборку территории, делать последний обход. Высматривал, не пропустил ли где чего, не задуло ли ветром какую бумажку в траву или ко входу. Вот тут у входа он как раз и оказался в нужное время и в нужном месте. Марина Владиславовна приехала утром на частнике с уймой приобретенных для нужд центра хозяйственных вещей. Естественно, она уронила один из пакетов, пытаясь взять из машины все сразу. Оказавшийся рядом Андреич с готовностью бросился на помощь.
Это был наконец представившийся случай впервые попасть куда-то еще в здании, кроме кабинета Казанцева и кадров. Разговорившись на общие темы, Гуров с удивлением заметил приготовленные на выброс три электрических чайника. Быстро выяснив неисправности, Гуров забрал их к себе и через час принес два в рабочем состоянии, собранных из трех неисправных. Только у одного из них перегорел нагревательный элемент.
За несколько дней работы Гуров внимательно присмотрелся к работникам центра. Обычные женщины и девушки, все приходили к восьми и уходили в пять. Общаясь с персоналом, Гуров убедился, что никто из них не тянет на роль патологоанатома, который по ночам потрошит трупы несчастных. Психологически он как-то по-другому представлял себе этого человека. Кроме того, этот человек должен был дежурить тут по ночам. То есть приходить вечером и уходить утром.
Проблема была еще и в том, что квартиру напротив центра пришлось оставить, убрав и всю свою аппаратуру слежения. Опасаясь тщательных проверок, вплоть до слежки со стороны подозрительного Саенко, Гуров не рискнул давать такой повод для недоверия. Рано или поздно, но кто-то из преступников засек бы дворника, входившего в подъезд дома, окнами выходившего на Реабилитационный центр. С аппаратурой было бы все проще.
Еще Гуров пытался очертить круг причастных к преступлениям внутри самого центра. Директор, Эдуард Аркадьевич Кузнецов, неизбежно причастен. Это понятно. Подозрительный Саенко не только при делах, но и, судя по всему, выполняет функции службы безопасности. Казанцев? То, что он не согласовал прием на работу нового дворника и вызвал неудовольствие Саенко, дает шанс полагать, что он непричастен. Возможно, занимается лишь общими, официальными вопросами Реабилитационного центра. Сестра- хозяйка?
Еще недавно она была красивой женщиной, да и сейчас, когда ей было под пятьдесят, следы этой красоты были видны. По взглядам, по интонациям, когда Гуров пару раз был свидетелем общения Марины Владиславовны с директором, он понял, что этих двух людей что-то связывает, помимо должностных обязанностей. Точнее, связывало.
Полагать, что сестра-хозяйка причастна к преступлениям, оснований не было. Простая логика говорила, что чем меньше людей вовлечено, тем спокойнее. Смысла не было включать ее в схему. Могла сестра- хозяйка не знать про хирургический кабинет в подвале? Теоретически – вполне. Гуров уже понял, что Марина Владиславовна не в полной мере выполняла обязанности завхоза. Его ей, по крайней мере, не подчинили. Окраской кованых элементов забора занимался сам Казанцев. Он общался с наемными мужиками, он контролировал их работу. Значит, сестра-хозяйка отвечает только за внутренние вопросы. Допустим. Есть ли вход в операционную из здания? Может и не быть. Знает она, что существует вход в полуподвальную часть здания со стороны двора? Конечно. Но если уличные вопросы, вопросы ремонта здания, проблемы технических коммуникаций, теплового узла и все такое прочее ее не касаются, то запросто может быть, что сестра-хозяйка не интересуется этим помещением. Дела ей до него никакого нет.
Другое дело – прошлое Марины Владиславовны. Наверняка она была любовницей директора. В прошлом. Молоденькая медсестра, любвеобильный врач, который пошел в гору и стал тащить свою любовницу следом за собой по карьерной лестнице. Нормальная ситуация. Стал здесь главврачом, и ее привел за собой. А потом отношения стали охлаждаться. Или любвеобильности в Кузнецове поубавилось в силу возраста, или завел кого помоложе. Нет, тут бы брошенная любовница начала беситься. А взбешенная женщина способна на любой поступок, на любое безрассудство. Нет, тут другая ситуация. Либо преданная и тайно влюбленная помощница, либо настолько любящая, что готова и охлаждение пережить, лишь бы быть рядом. Гуров решил, что по всем этим логическим ходам можно поспорить, но верно главное – Марина Владиславовна ни сном ни духом не ведает о темных делишках, которыми руководит ее обожаемый шеф.
По поводу сестры-хозяйки сыщик решил не мудрствовать. Сближаться на хозяйственной почве, радостно помогать, идти навстречу во всех ее просьбах. Главное, бывать почаще внутри здания, и бывать мотивированно.
