Гурова и так было достаточно натяжек, чтобы вызвать подозрения. По большому счету, все зависело от актерских способностей сыщика. Достоверно сыграет, тогда и легенда будет выглядеть правдоподобно.
Свою легенду Гуров выстраивал с математической точностью. Поскольку никакой гарантии не было, что простой дворник сможет добраться до цели в недрах этого учреждения, ему следовало спрогнозировать и вариант карьерного роста. Слишком тонка была грань между правдоподобностью и неправдоподобностью в легенде Гурова, но это был единственный шанс.
Подсобка была большой, но без окон. Оштукатуренные стены окрашены синей масляной краской. Две лампочки под потолком. Вдоль стены небольшой стеллаж с кое-каким инструментом, он же выполнял функцию верстака. Старый пластмассовый стол, какие ставятся в уличных кафе, такое же кресло. Рядом прибитая к стене доска с гвоздями. На гвоздях старая фуфайка, грязная рваная спецовка, на полу резиновые заляпанные раствором сапоги. У самого входа грабли, лопаты, скребки, большая тачка.
С особой брезгливостью Гуров отнесся к старому электрическому чайнику, сплошь покрытому накипью, чашке и двум тарелкам. Посуда не видела моющих средств года два, если не больше. Стеклянная пепельница, доверху набитая окурками, обросла застарелым пеплом и страшно воняла. «Да, – подумал Гуров, – территория территорией, а здесь порядок навести придется первым делом».
Уборка территории заняла часа три. За это время Гуров из персонала центра увидел лишь пару женщин в белых халатах, которые выходили что-то выбрасывать в мусорный бак. Несколько раз приезжали и уезжали Вадим Алексеевич на своем «Фольксвагене» и длинный на «Ауди». Еще несколько машин, наверное, пациентов. Несколько пеших посетителей.
Пока Гуров лишь приглядывался. Показывая свою добросовестность, он намеревался поработать на территории и вечером, если найдет повод. Вечер ему был нужен для того, чтобы понять, в каких окнах будет гореть свет. С внутренней планировкой нужно будет умудриться познакомиться позднее. Где какие кабинеты, где постоянно работают люди, какие помещения и почему используются редко. Что за маленькие окна в полуподвале здания. Сразу с вопросами не полезешь, да и задавать их нужно как можно меньше. Больше смотреть и думать. Особенно в его положении простого дворника.
Гуров уже заканчивал уборку в своей подсобке. Он тщательно вымел деревянные полы. Грязную посуду вместе со старым чайников сложил в полиэтиленовый пакет и убрал подальше на стеллаж; туда же отправились в таких же пакетах и вонючая фуфайка с рваной спецодеждой. Пластмассовый стол со стулом Гуров отмыл со стиральным порошком. На столе на новенькой клееночке красовался купленный электрический чайник, чашка с блюдцем, банка кофе, пачка чая в пакетиках, коробка комкового сахара.
На стеллажах с инструментом Гуров тоже навел порядок. Рассортировал и аккуратно разложил инструмент: слесарный отдельно; ножовки, рубанок, стамески – в другое место. Всякий хлам сдвинул в отдельную кучу, с которой предстояло разобраться отдельно. Что-то могло пригодиться для починки уборочного инвентаря, что-то для работ по сантехнике, что-то по электрике.
– Обживаемся? – с нескрываемыми одобрительными интонациями прозвучал за спиной низкий мужской голос.
Гуров обернулся. В дверном проеме высилась фигура мужчины, который ездил на «Ауди» и которого сыщик относил к разряду здешних руководителей.
– Не привык к свинарнику на рабочем месте, – буркнул Гуров через плечо, полагая, что высказывать большее почтение не стоит, пока неизвестен статус гостя.
– Ну, да, – хмыкнул длинный, – к Михалычу тут было без противогаза не войти.
Гуров еле сдержался, чтобы не поинтересоваться должностью длинного. Пожалуй, этого делать не следует. Будь у него статус повыше, то можно бы и спросить в рамках ознакомления с новым местом работы. Но дворника это не должно интересовать, его дело двор мести, мусор убирать, газоны поливать. А кто тут кем является, его дело маленькое. Ему бы метлу перевязать, лопату совковую на черенке закрепить, а то болтается. Коробку выпросить картонную, чтобы в нее мусор складывать, а то на тачке мало помещается, и приходится часто к мусорным бакам возвращаться. Вот, кстати, и повод для общения с новым человеком, который потенциально входит в сферу интересов. Тем более что единственный человек из начальства, с кем Гуров контактировал, пока носа не кажет. Заодно можно показать свою деловитость – не ждать начальства, а самому подсуетиться.
– У вас тут в хозяйстве коробки большие из под чего-нибудь не используются? – поинтересовался Гуров, закончив возиться с железками на стеллаже и поворачиваясь лицом к длинному. – Мне бы под мусор.
– А хрен ее знает! – с готовностью ответил длинный. – Это вы с Казанцевым решайте.
– Да? А кто это?
– А тот, кто вас на работу принимал.
– Вадим Алексеевич?
– Ну, да.
– Понятно, – кивнул Гуров. – Я просто подумал, что вы тут тоже в начальстве ходите.
– Я в начальстве езжу, – хмыкнул длинный.
– Ну, это кому как, – глубокомысленно согласился Гуров абстрактной фразой.
Сыщик все никак не мог рассмотреть лица своего собеседника, особенно его глаз. Ситуация была классическая – Гурову солнечный свет из двери бил в глаза, а длинный стоял к свету спиной. Уж ему-то все нюансы мимики дворника были хорошо видны. И какого лешего он тут торчит? Заняться нечем? Или он пришел на нового дворника поглазеть? Кому тут интересен новый дворник, кому тут есть до него дело? Вот то-то и оно!
– Бросайте свои дела, – неожиданно сухо сказал длинный. – Пойдемте со мной.
– А что? Убрать где надо? – с готовностью спросил Гуров, вытирая руки.
– Вы вроде на работу официально устроиться должны…
Продолжать допытываться мог сыщик Гуров. Дворник же Рогов должен был отправиться с этим человеком беспрекословно, полагая, что распоряжающийся длинный тип имеет на это право. Заперев свою каморку, Гуров выжидательно посмотрел.
– Вон в ту дверь, – кивнул головой длинный. – По коридору направо, третья дверь.
Сыщик послушно, как и полагается работнику низшего ранга, двинулся в указанном направлении. Спиной он очень остро чувствовал на себе взгляд. Вообще-то глаза длинного Гурову не понравились. Было в них что-то цепкое, профессиональное. Не природная подозрительность или черта характера начальника, когда он во всех новых работниках видит возможную недобросовестность. С другой стороны, было очень хорошо, что сыщик уловил эту подозрительность. Значит, человек ее не особенно скрывает. А это, в свою очередь, означает, что ни в чем серьезном его пока не подозревает. Логика простая: в чем можно подозревать нового дворника? Значит, это прежде всего привычка. А у кого такая привычка тут может быть? У того, кто выполняет специфические обязанности. Например, человека, отвечающего за безопасность. Вот только за безопасность медицинского учреждения – или подпольного бизнеса? Опять же простая логика подсказывает, что и того и другого. Поэтому он и пришел глянуть на новичка в их учреждении.
Казанцев находился в своем кабинете. Рыжая шевелюра прыгала за столом, а в телефонную трубку сыпались сладостные и высокопарные уверения в личной преданности и чуть ли не любви. Увидев вошедшего дворника, Вадим Алексеевич ткнул пальцем в сторону стула у приставного стола и продолжил сыпать в телефонную трубку сладости. Наконец после виртуального расшаркивания рыжий положил трубку на аппарат и с удовольствием посмотрел на Гурова.
– Вот так, Павел Андреевич! – с энтузиазмом объяснил он. – Санэпиднадзор нужно любить.
После короткой паузы Гуров напомнил, что ему было предложено зайти после обеда с трудовой книжкой для оформления. Судя по реакции Казанцева, сыщик понял, что произошла какая-то накладка. Несмотря на приглашение, дворник явился несколько не вовремя. Пришлось сослаться на слова длинного.
Вадим Алексеевич заметно поморщился при упоминании длинного. Не ладят два начальника или тут дело в другом?
– Ну, раз пришли, давайте закроем этот вопрос, – махнул рукой рыжий. Он схватился за трубку, набрал номер. – Света, зайди-ка ко мне!
Положив трубку, Казанцев опять уставился на Гурова. Лицо рыжего снова пылало энтузиазмом. Неудовольствие по поводу длинного заметно улетучилось.
– Как поработалось сегодня? Как настроение? – поинтересовался Казанцев.
– Территорию вроде убрал. В каморке своей порядок навел.
