Княжна Тата

Княжна Тата[1]

Онъ былъ л?тъ на восемнадцать слишкомъ стар?е ея, а ей уже шелъ двадцать девятый годъ. Онъ былъ давно женатъ, отецъ семейства…

Какъ это чувство, эта б?да, какъ оно стряслось, захватило, унесло его, онъ не могъ бы сказать: онъ этого самъ себ? объяснить не могъ.

Онъ ее зналъ д?вочкой, ребенкомъ. Онъ былъ другомъ, сов?тникомъ, управляющимъ брата ея, князя Анатолія Васильевича Можайскаго. Она съ д?тства привыкла вид?ть въ немъ дов?ренное лицо ея семьи, преданнаго челов?ка, который в?чно, письменно и устно, бранился съ ея братомъ за излишнюю трату денегъ, терп?ливо выслушивалъ воздыханія ея матери и вы?зжалъ ей, княжн? Наталь? Васильевн?, подъ верхъ надежныхъ скакуновъ, на которыхъ любила она мчаться по полямъ и л?самъ, провожая л?то въ деревн?.

Въ дни молодости онъ чаялъ, онъ им?лъ право ожидать бол?е блестящей доли. Онъ былъ однимъ изъ самыхъ видныхъ офицеровъ одного изъ первыхъ полковъ гвардіи. Въ памяти его современниковъ еще не исчезла память о лихомъ ротмистр? Скавронцев?, служак?, щегол? и отчаянномъ театрал?. У него былъ лучшій парадеръ во всей кирасирской дивизіи; не было бол?е его любимаго товарища и 'дорогаго собутыльника' для всей золотой молодежи Петербурга; весь балетъ зналъ его по имени и отчеству; 'ужь изв?стно, этотъ Александръ Андреичъ', съ тою же многозначительною усм?шкой говорила про него и первая танцовщица, и посл?дняя изъ черненькихъ, прыгающихъ у воды, — об? разум?я все то же н?что лестное и сочувственное ему этою усм?шкой и этимъ недоговариваемымъ 'ужь изв?стно'…

Онъ ожидалъ, а съ нимъ весь полкъ, аксельбантовъ ко дню полковаго ихъ праздника. Аксельбанты улыбнулись ему; они даны были негаданно-нежданно молодому поручику, исправлявшему временно должность забол?вшаго полковаго адъютанта. А онъ, Скавронцевъ, уже третій годъ командовалъ лейбъ-эскадрономъ!… Полковые комментаторы приписывали этотъ неожиданный случай его излишней популярности и усп?хамъ въ очаровательномъ мір? антраша и пируетовъ. Комментаторы могли и ошибаться… А впрочемъ не даромъ говорится: какъ знать, чего не знаешь!

Какъ бы ни было, Скавронцевъ не перенесъ такого дара. Онъ на другой же день отрапортовался больнымъ, черезъ м?сяцъ подалъ въ безсрочный отпускъ и, получивъ его, у?халъ въ деревню, захвативъ себ? кстати въ спутницы В?рочку Миловзорову, быстроокую корифейку, 'точеныя' ноги и р?зко очерченные контуры которой вызывали неистовыя рукоплесканія завсегдашнихъ первыхъ двухъ рядовъ креселъ, когда она, од?тая мальчикомъ, вылетала во второй пар?, въ pas de manteaux, въ любимомъ въ т? дни балет? Пахита.

Въ деревн? Скавронцевъ прежде всего ут?шенъ былъ т?мъ, что, за над?ломъ крестьянъ своихъ землею (онъ прі?халъ какъ разъ всл?дъ за объявленіемъ воли,) и за уплатой казенныхъ и частныхъ долговъ, сд?ланныхъ имъ во время блестящаго своего гвардейскаго служенія, ему приходилось сказать себ? какъ древній философъ: omnia meсum porto, или н?что въ томъ же род?: изъ громкаго состоянія въ 800 душъ, зав?щаннаго ему отцомъ, ему оставались какія-то 500 десятинъ кустарника и песку, на которыхъ предоставлялось ему зат?мъ право хоть ананасы разводить. Во-вторыхъ, привезенная имъ съ собою жрица Терпсихоры скучала по Петербургу и лила нескончаемыя, хотя и безмолвныя слезы, сидя по ц?лымъ днямъ у окна, изъ котораго, единственнымъ развлеченіемъ, могла любоваться на драку п?туховъ на двор?.

Чтобы какъ-нибудь устроиться, Скавронцевъ поступилъ въ должность мироваго посредника. Чтобъ ут?шить В?рочку Миловзорову, такъ какъ на отправку ея обратно въ Петербургъ не хватало у него нужныхъ денегъ, онъ р?шился на ней жениться.

Мировой посредникъ вышелъ изъ Скавронцева отличный. В?рочка Миловзорова, обратившись въ госпожу Скавронцеву, тотчасъ же перестала плакать и начала приносить мужу по ребенку каждый годъ. Къ горю или къ счастью н?жныхъ, но ст?сненныхъ въ средствахъ родителей, ребята эти были не живучи и отходили, по обыкновенію, въ в?чность до зубковъ. Но не усп?етъ, бывало, похоронить одного В?рочка, какъ ужь, глядишь, ходитъ тяжелая другимъ. Въ прокъ, видно, пошла ей танцовальная гимнастика…

Въ участк? Скавронцева было большое, въ три тысячи душъ, им?ніе, принадлежавшее князю Можайскому. Им?ніемъ этимъ в?далъ управляющій изъ дворовыхъ, пьяница и пройдоха, мутившій крестьянъ подъ предлогомъ 'сохранить барскую выгоду'. Уставной грамоты по добровольному соглашенію, какія до т?хъ поръ удавалось вводить Скавронцеву во вс?хъ почти подлежавшихъ посредничеству его им?ніяхъ, — онъ настойчиво хлопоталъ всегда именно о такого рода грамотахъ, — онъ зд?сь, какъ ни стараяся, добиться не могъ. Неум?ренныя притязанія, безсмысленное упорство возгарались съ новою силой, то съ одной, то съ другой стороны, въ ту минуту, когда, казалось ему, все было имъ вдосталь разъяснено и улажено и оставалось приложить руки въ бумаг?… Въ одинъ прекрасный день онъ вдругъ вспомнилъ, что влад?лецъ им?нія былъ тотъ самый князь Анатоль Можайскій, который поступилъ къ нему юнкеромъ въ эскадронъ во время оно и котораго онъ особенно отличалъ за лихость въ верховой ?зд?, а также 'и по остальнымъ частямъ гвардейской науки', въ оныхъ же самъ онъ состоялъ изв?стнымъ докою въ ту пору. Онъ тотчасъ же прис?лъ въ столу и написалъ сл?дующее:

'Любезный князь, не знаю, изв?стно-ли теб?, что я нахожусь посредникомъ въ томъ самомъ мировомъ участк?, въ коемъ им?ніе твое большіе Дворы. По случаю введенія въ ономъ уставной грамоты, я, по долгу службы, а также по товариществу, считаю нужнымъ тебя предварить, что ни чорта тутъ под?лать нельзя, главное потому, что сидитъ у тебя управляющій горькопійца и мошенникъ не хуже питерскаго ростовщика Коха. Прогони его взашей, сд?лай ты милость, и возьми кого-нибудь другаго, а я, пожалуй, могу и надсмотр?ть за нимъ, такъ какъ, по теперешнимъ моимъ занятіямъ, пригляд?лся къ этому д?лу достаточно.

'Всему полку мой сердечный поклонъ. Придется-ли опять увидаться съ камрадами, и самъ не знаю. Д?ла мои, братецъ ты мой, совс?мъ дрянь вышли. Я даже женился и потомство им?ю; семью вижу впрочемъ р?дко, потому постоянно въ разъ?здахъ и оттого и писать теб? пространн?е не им?ю времени. Будь здоровъ, душа моя.

'Твой А. Скавронцевъ.'

Р. С. Всели у тебя Р?звый, или продалъ Топорову? Эхъ, конь былъ!'

Черезъ дв? нед?ли полученъ былъ отв?тъ такого содержанія

'Любезн?йшій Александръ Андреевичъ!

Съ симъ вм?ст? препровождаю полную на твое имя дов?ренность на распоряженіе Большими Дворами, съ правомъ см?нить нын?шняго моего управителя, назначить новаго и вообще д?лать тамъ все, что теб? заблагоразсудится и что ты найдешь нужнымъ и полезнымъ. Кланяюсь теб? въ ножки за предложеніе о присмотр?. Ради Бога, только не откажись отъ него. Я знаю, что я за тобой буду какъ у Христа за пазушкой. Ты понимаешь, что я никакъ не могу оставить теперь полкъ, службу и похорониться въ деревн?, а ужь если мы, д?йствительно, должны лишиться тебя и ты р?шилъ остаться тамъ, то кого же какъ не тебя могу я избрать, такъ-сказать, попечителемъ надъ моимъ достояніемъ? Дядя мой Хохолковъ, прі?хавшій сюда изъ твоихъ странъ, говоритъ, что тебя тамъ просто боготворятъ какъ пом?щики, такъ равно и крестьяне. Да и можетъ-ли быть иначе для каждаго, кто тебя знаетъ?

'Вс? товарищи en corps поручаютъ мн?…'

Сл?довали дв? страницы всякихъ пожеланій, полковыхъ новостей и сплетенъ. Въ другую минуту