Марина из Алого Рога

раздражали и ст?сняли ее…

— Отстаньте! не выдержавъ, крикнула она однажды на него, въ присутствіи Завалевскаго, въ отв?тъ на третій разъ возобновлявшійся его вопросъ, не слишкомъ-ли слабо подтянуты ремни ея с?дла… Онъ тотчасъ-же и отсталъ, то-есть далъ имъ про?хать, а самъ повернулъ назадъ въ князю Пужбольскому, который, всл?дствіе полученной имъ при Черной ран? въ ногу, ?здилъ верхомъ съ трудомъ и предпочиталъ для прогулокъ кабріолетъ, въ которомъ и катилъ трухъ-трухъ всл?дъ за прочими, безпрестанно останавливаясь и взвизгивая отъ радости, когда натыкался взглядомъ на какой-нибудь благообразный б?лый грибъ или щегольской березовикъ:- къ грибамъ онъ питалъ настоящую страсть… А Завалевскій, оставшись одинъ съ Мариной, только головой закачалъ… Она тотчасъ же догадалась…

— Вы недовольны мною? съ тревогой въ глазахъ обернулась она въ нему.

— Нехорошо, проговорилъ онъ, — онъ васъ любитъ…. Искренно, настойчиво примолвилъ онъ, зам?тивъ, что она собирается возражать ему…

Губы ея раскрылись еще разъ, она хот?ла что-то сказать, — но, безъ словъ, повернула внезапно лошадь и поскакала въ отставшимъ. У Пужбольскаго глаза засверкали: онъ безъ особаго волненія не могъ смотр?ть на нее въ этой амазонк?, стройно охватывавшей ея роскошные члены, подъ этою ос?ненною фазановымъ перомъ шляпой, надвинутой на см?лое молодое чело, и прибиралъ изъ неисчерпаемаго запаса изв?стныхъ ему царицъ и героинь древняго и новаго міра, съ которою могла бы быть достойно сравнена эта очаровательница. А она, не глядя на него и не смущаясь его присутствіемъ. прямо обратилась къ Іосифу Козьмичу:

— Извините меня, — я сейчасъ была очень груба съ вами!..

— Ну, матушка, не въ первый и не въ посл?дній разъ! Свои люди — сочтемся! засм?ялся онъ, очень польщенный т?мъ. что она такое покаяніе принесла публично, предъ княземъ.

Марина улыбнулась ему и поскакала назадъ…

А т?мъ не мен?е она очень обрадовалась, когда самъ Іосифъ Козьмичъ, въ одинъ какой-то особенно тихій и ясный день, предложилъ, вм?сто обычной посл?об?денной прогулки верхомъ, — катанье на лодк? по Алому-Рогу… Она знала, что онъ не по?детъ самъ, — онъ воды не долюбливаетъ, да и гд?-же ему, такому облому, ум?ститься въ небольшомъ и довольно узенькомъ суденышк?, гд? она съ графомъ и Александромъ Ивановичемъ, да гребецъ четвертый, едва найдутъ м?сто? Она будетъ одна съ друзьями!.. Друзья, въ свою очередь, изъявили полное согласіе на предложеніе Іосифа Козьмича.

На сел? давно отзвонили къ вечерн?, и Тулумбасъ, кухонный мужикъ, наряженный Іосифомъ Козьмичемъ въ красную кумачную рубаху и поярковую шляпу съ лентами по случаю назначенія его гребцомъ, начиналъ уже сильно поклевывать носомъ, сидя со спущенными на воду ногами на прачешномъ плоту, къ которому причалена была, ожидавшая нашихъ пріятелей, лодка, — когда Марина, въ соломенной шляп? на голов?, опоясанная широкимъ алымъ кушакомъ и со своимъ долманомъ, накинутымъ на плечи, показалась на отлогомъ скат? аллеи, спускавшейся отъ дворца къ берегу. Съ веселымъ лаемъ несся впереди большой б?лый пудель ея, Каро…

— Что, никого еще н?тъ? крикнула она сверху Тулумбасу.

— Н?тути! испуганно грохнулъ онъ какъ изъ трубы, съпросонья чуть не свалившись въ воду…

— До сихъ поръ сидятъ; несносный акцизный, у?хать не можетъ! проговорила она съ досадою:- и что это они съ нимъ церемонятся!.. Но вотъ, кажется, идутъ они… Да, и несносный акцизный съ ними, и Іосифъ Козьмичъ, — они только-что изъ-за стола, должно быть…

Марина б?гомъ сб?жала съ дорожки, прыгнула въ лодку и ус?лась къ рулю.

— Каро, ici!..

Послушная собака улеглась въ ногахъ ея.

— Вотъ мы какими фонами сегодня! весело заговорила она съ Тулумбасомъ, указывая на коверъ, которымъ господинъ Самойленко вел?лъ устлать суденушко.

— И зац?пъ ишь новый приказали сварить, — можетъ гд? повылазать захотите, глупо улыбаясь отв?чалъ гребецъ.

— Повылазать! Ахъ вы, Тулумбасъ, Тулумбасъ! съ хохотомъ повторила она… Она всему-бы разсм?ялась, — такъ хорошо было у нея на душ?!..

Мужское общество подошло къ берегу.

— Да идите же скор?й! звала она, кивая небрежно головой въ отв?тъ на поклонъ акцизнаго чиновника, который былъ еще довольно молодой челов?къ, щеголялъ 'образованностью' и, всл?дствіе в?роятно сего, носилъ преогромн?йшіе, курчавые, какъ у барана, волосы, на которыхъ весьма неизящно торчала его форменная фуражка.

'Неужели же его съ нами повезутъ!' думала съ испугомъ Марина; акцизный ей былъ противенъ: онъ былъ страстно влюбленъ въ нее, — и она это знала.

Но акцизный прі?зжалъ 'съ первымъ визитомъ' къ новоприбывшему пом?щику и не почиталъ 'согласнымъ съ приличіями св?та' протягивать этотъ визитъ. Онъ тутъ, же раскланялся и, кинувъ на Марину пламенный прощальный взглядъ, въприпрыжку отправился вверхъ по алле?.

— Садись, Пужбольскій, говорилъ графъ, бывшій, повидимому, въ очень хорошемъ настроеніи духа, между т?мъ какъ господинъ Самойленко, не доходя до плота, кричалъ издали Марин?:

— Подымайтесь выше, до самой Карапековой пас?ки. чтобы не ран?е сумерекъ назадъ быть!… Мы васъ тутъ съ огнями встр?тимъ!…

Тулумбасъ поплевалъ себ? въ об? руки и взялся за весла. Пріятели ус?лись; суденушко отвалило…

— Спросите князя, изъ-за чего изволятъ они гн?ваться, моргнулъ Завалевскій Марин?, гляд?вшей недоум?вая на Пужбольскаго, который до сей минуты, противъ обыкновенія, не произнесъ ни единаго слова и, отвернувшись отъ нихъ, гляд?лъ куда-то въ л?съ.

— Что притуманилась, зоренька ясная, пала на землю росой? тотчасъ-же и защебетала она, улыбаясь ему своими пышными устами.

Онъ словно почувствовалъ эту улыбку и быстро обернулся на нее, усм?хаясь самъ…

— А это, изволите вид?ть, пояснялъ т?мъ временемъ графъ, — Ольга ?едоровна, экономка, разобид?ла ихъ сіятельство. Они сегодня утромъ сами изволили набрать въ об?ду березовыхъ грибовъ и принесли ей, — за об?домъ же подали будто бы не березовики, а подосинники, — такъ вотъ…

— Ну да, ну да! запищалъ мгновенно Пужбольскій, — это она нам?ренно, avec arriere pensee, это она со мной не въ первый разъ д?лаетъ! C'est pour sauver sa fichue ame, что она подм?ниваетъ мн? грибы… Она, видите, — и онъ, пододвинувшись ближе въ Марин?, замахалъ руками по воздуху въ пылу объясненія, — она, видите, почитаетъ, что березовикъ душеспасительн?е, ч?мъ осинникъ, — такъ она ихъ сушитъ себ? къ посту, а намъ…

Марина такъ расхохоталась, что выпустила руль изъ рукъ…

— Прав?, барышня, прав? держитесь, въ очеретъ вскочимъ! отчаянно зарев?лъ съ носа Тулумбасъ.

Она живо схватилась, налегла, и лодка, описывая широкую дугу, въ?хала въ самую средину теченія…

См?хъ смолкъ разомъ у вс?хъ троихъ… Будто въ какое-то очарованное царство попали они…

Все сіяло, п?ло, благоухало вокругъ… Густыми и стройными рядами, словно уставленное шпалерами войско, сл?ва и справа подымались со дна р?ки тонкіе стебли высокаго тростника, тихо помахивая бл?дно-лиловыми, новорожденными перьями. Шильникъ и душистый аиръ несли вверхъ свои острыя иглы и см?лые, какъ лезвее шпаги, языки. Темными пятнами разстилались подъ ними безчисленныя семьи кудрявыхъ хвощей, и сочные кусты зори длинными мысками забирались въ воду, — далеко кругомъ несся въ воздух? ея проницающій запахъ… На св?тлой р?чной глади глянцовитыми блюдами лежали круглые листы купавовъ и б?ло-бархатныя маковки, зад?тыя весломъ Тулумбаса, исчезали въ струяхъ и выплывали вновь, на мигъ раскрывъ подъ ихъ тяжестью свою какъ золото ярко-желтую сердцевинку… Нескончаемыми извилинами б?жалъ Алый-Рогъ; то близко сходились высокіе берега, и, спутывая свои в?тви, низко опускали ихъ съ об?ихъ сторонъ надъ водою дряхлые дубы и изнеможенныя ольхи, — то расходились они въ широкій плесъ, съ полого-скатывавшимися до него холмами…И ц?лый міръ