Вайолет не помнила, как карета подъехала к дому и как Рул поднял ее на руках по лестнице на второй этаж. Все, что она запомнила, — это как она ехала в экипаже, сидя у него на коленях, а Рул гладил ее волосы и говорил, что она в безопасности.
Она помнила, как они искали путь к спасению, его красивое лицо, измазанное сажей, и его вечерний костюм, опаленный огнем, запах дыма и уверенность в его глазах, когда он вел ее сквозь дым и пламя.
Она помнила, как колебалась, идти ли за ним — или туда, вниз, куда бежали все остальные. В этот момент нерешительности она вспомнила, как он выглядел тогда, в своей конторе — собранный и решительный, — и доверила ему свою жизнь.
И Рул не подвел ее.
Она смотрела на него, как он стоит перед ней с серебряным подносом в руках, бутылкой бренди и двумя хрустальными бокалами, сужающимися кверху, которые дворецкий принес в комнату. Рул наполнил бокалы бренди. Она села перед камином и взяла бокал в дрожащие руки.
— Выпей. Это успокоит тебя, — сказал он.
Она сделала глоток и почувствовала, как напиток обжигает ее горло. Теперь она доверяла ему как никогда. До этого вечера ей не приходилось пробовать бренди. Ее отец любил виски. Иногда он давал ей попробовать, и тогда она наслаждалась его вкусом.
— Выпей все до дна!
Он поднес бокал ближе к ее губам, и Вайолет допила все до капли, почувствовав, как напряжение спадает.
Рул подождал мгновение, подошел к комоду и наполнил тазик водой из кувшина. До визита в театр он отпустил Мэри повидаться с матерью. Вайолет увидела, как Рул обмакнул чистое полотенце в тазик и направился обратно к ней. Она почувствовала, как он проводит влажной тканью по ее лицу и шее, потом он вернулся к комоду, чтобы умыться.
Его сюртук все еще укутывал ее плечи. Его шейный платок где-то потерялся, жилетку он швырнул на кресло.
— Лучше? — спросил он, когда вернулся к креслу, на котором она сидела.
Вайолет кивнула, но все, о чем она могла думать, — это была женщина, на которой горела одежда, волосы, о том, как та кричала от ужаса. Другое воспоминание: как она потеряла Рула, ее толкали и пихали, она упала, мужчины продирались через толпу прямо по ней, они так давили на нее своей массой, что она не могла дышать.
— Можно мне… можно мне еще чуть-чуть?
Она протянула свой пустой бокал. Рул наполнил его и отдал обратно. Руки ее дрожали, когда она сделала глоток, затем другой. Тепло напитка согревало ее, чувства ее становились не такими острыми, а воспоминания притуплялись.
— Как много людей… умерло сегодня?
Она запрокинула бокал, выпив все до конца. Ей хотелось, чтобы Рул наполнил его снова. Может быть, тогда ужасные воспоминания не будут мучить ее так сильно.
Будто прочитав ее мысли, Рул подлил в бокал еще немного.
— Не знаю. Боюсь, что очень много.
Слезы потекли по ее щекам. Она почувствовала себя слабой и малодушной. Что подумал бы ее отец? Рул подошел к ней, забрал из ее пальцев пустой бокал и сел рядом, обняв ее.
— Прости, что привез тебя туда. Если бы я мог что-то изменить…
— Это не твоя вина, — всхлипнула она сквозь слезы, ощутив, что объятия стали крепче. Она наклонилась к нему и почувствовала себя так уютно и защищено; ее руки обвили его шею.
— Я боялся потерять тебя, — сказал он, целуя ее в лоб. — Я никогда не боялся так за свою жизнь.
Она прикоснулась к его щеке.
— Ты спас мне жизнь. Если бы не ты… если бы я была там с кем-то другим…
Ее голос сорвался на последнем слове, и Рул поцеловал ее мягко, нежно, словно извиняясь за те страдания, что ей пришлось пережить.
Вайолет ответила на его поцелуй, пытаясь найти успокоение, отчаявшись избавиться от ужасных воспоминаний. Поцелуй все продолжался, становясь нежнее и переходя в нечто большее. Алкоголь позволил ей расслабиться и думать только о нем, а не о той трагедии, очевидцами которой они стали этим вечером. Ее тело согрелось, наконец-то в нем проснулась жизнь.
Желание ее все возрастало, тепло от его поцелуя плавно перетекало в пламя страсти, которое разгоралось все сильнее, ярче, выходило из-под контроля, как огонь этой ночью. Он скинул сюртук с ее плеч и приник губами к ее обнаженной коже, поцеловал ее шею и снова вернулся к губам.
Горячий влажный поцелуй окончательно похоронил все ужасные воспоминания. Убрав с плеча лямку сорочки, он снова поцеловал нежную кожу ее шеи, затем нежную грудь. Его возбуждение росло стремительно и остро.
Она оживала и была благодарна за это.
Она оживала благодаря ему.
Он куснул ее напрягшийся сосок, потом лизнул языком. Он сосал и пробовал его на вкус, и от этого ее бросало в жар. Ее тело охватывало пламя.
Вайолет и не заметила, как он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Затем он освободил ее от оставшейся одежды. Рул целовал ее, беря в рот поочередно каждый из ее сосков, его руки скользили по ее телу, пальцы добрались до тугих завитков, скрывающих ее сокровище. Затем он пробрался пальцами внутрь ее.
Вайолет уже не могла сдерживаться, она хотела взять все, что он мог ей предложить.
Каждая частичка ее пульсировала в такт его телу. На какой-то момент Рул оставил ее, и Вайолет поняла, что еще чуть-чуть, и она будет умолять его продолжать ласкать ее тело. Он лег на нее сверху, развел ее ноги и сел между ними.
— Вайолет, — прошептал он и нежно поцеловал ее.
Потом он наклонился к ней, прижавшись своей мускулистой грудью к ее напрягшимся соскам. Она вцепилась пальцами в его плечи, чтобы обрести хоть какую-то опору в головокружительном поцелуе, который он ей подарил.
Рул был готов овладеть ею, но и она была готова к этому. Они были женаты. Он спас ее. Она желала этого, выстрадала это.
Рул двигался медленно и осторожно. В какое-то мгновение Вайолет почувствовала боль, но боль эта оказалась не такой сильной, как можно было ожидать. Вскоре волна тепла разлилась по ее телу, удовольствие наполнило каждую ее клеточку.
Ее тело стало чувствительным. Она познала то, о чем раньше и подумать не могла. С каждым движением он входил в нее все глубже и глубже, заставляя ее всхлипывать от удовольствия. Напряжение внутри ее росло и наконец вылилось в волны сладкого наслаждения, которые пронзили ее где-то внизу живота. Дрожа всем телом, она не могла сдержать слез от силы этих ощущений.
Под ее ладонями мышцы на плечах Рула напряглись, он запрокинул голову, и из его горла вырвался стон. Она поняла, что он испытал такое же удовольствие, какое подарил ей.
Наконец он расслабился. Прошло несколько секунд. Потом он поцеловал ее в шею, приподнялся и лег рядом с ней. Рул сжал ее в объятиях, и блаженство охватило ее, и это было так не похоже на то, что ей приходилось ощущать ранее. Это последнее, что она помнила до того, как провалилась в сон.
Рул лежал рядом со спящей женой.
Его женой.
Теперь она принадлежала ему. Это ощущение наполняло его ликованием, облегчением и таким удовлетворением, которого раньше ему не приходилось чувствовать.
Рул откинул назад локон ее взъерошенных волос. Он вовсе не собирался пользоваться своим положением. Вайолет так натерпелась, ей было так плохо, что несколько раз он сам приказывал себе остановиться. Потом он вспомнил тот ужасный момент, когда толпа оторвала ее от него, когда он думал, что она погибнет, что он может потерять ее. Он овладел ею, и теперь Вайолет не сможет добиться аннулирования брака. Теперь она принадлежит ему. Она будет его женой, и это не просто слова, они начнут
