— Давайте предположим на минуту, что у него нет этих запчастей. Он мог бы изготовить их?
— Это возможно, но проблематично. Существующие допуски по точности изготовления для таких деталей должны быть очень высоки. Ему потребовались бы инструменты и материалы, которые очень сложно приобрести. Даже при условии, что он обладает необходимым оборудованием, это все равно было бы проблематично. При отсутствии квалифицированной помощи я бы сказал, что его шансы на успех очень низки. Этот человек оружейник, а не техник по изготовлению деталей.
— Хорошо, — продолжал Торп. — Откуда нам известно, что у него есть запчасти?
— Из отчетов КГБ, — ответил Левеллин. — Нам известно, что этот русский, Никитин, прибыл на порог «Пункта один» Кастро во второй половине дня 28 октября.
— Извините, а что значит «Пункт один»? — переспросил Торп.
— Так назывался главный командный пункт, военный штаб кубинского правительства во времена ракетного кризиса. Кастро всегда имел привычку отправляться туда во времена опасности для страны.
— То есть Кастро имеет прямое отношение к этому?
— Мы не знаем точно, но нам следует учитывать возможность этого. Согласно отчетам КГБ, полученным из советских военных источников, когда русские прибыли на Кубу, Кастро находился в «Пункте один». Скорее всего, того русского пригласили внутрь цитадели. Он пробыл там чуть более часа. Что происходило внутри, с кем он встречался, с кем мог говорить — об этом в советских документах не упоминается.
— Должно быть, Кастро хотел прикрыть собственную задницу, — предположил Торп. — Вряд ли он хотел поссориться с Советами.
— Как и они с ним, — добавил Левеллин.
— То есть мы не знаем, имеют ли к этому отношение кубинцы.
— Да, не знаем, — ответил Левеллин.
— Продолжайте, давайте вернемся к вопросу о запчастях.
— Русского снова видели позднее, вечером того дня, 28 октября. На этот раз он находился в порту Мариэль. Оба раза, как днем в «Пункте один», так и вечером в порту Мариэль, он сидел за рулем большого советского автомобиля-фургона. Как сообщается в докладах советских военных, а позже и в отчетах КГБ, когда он прибыл в Мариэль, его сопровождал довольно значительный контингент кубинской охраны. По их оценкам, речь шла примерно о двух сотнях вооруженных солдат и как минимум о двух бронированных машинах. Понятно, что, если бы кубинцы этого не хотели, он не смог бы покинуть остров.
— То есть вы считаете, что, если бы русские пожелали захватить его, им пришлось бы вступить в перестрелку с войсками своих союзников, — предположил Торп.
— Верно. И, как говорится во всех докладах, в Москве не хотели этого. В тот момент они старались переиграть нас в той игре в гляделки.
— Тот грузовик, который вел русский, — продолжал Торп, — я полагаю, именно в нем и было все дело?
— Точно. Это был полностью оснащенный советский мобильный ракетный комплекс. Поданным отчетов КГБ, помимо самой ракетной системы, он имел полный комплект запасных частей к ней.
Левеллин протянул Торпу фотографию. Это было увеличенное и улучшенное изображение военных машин. Они выглядели как грузовики-тяжеловесы, выстроившиеся борт в борт у внушительного здания с крышей из рифленого железа в форме арки.
— Этот снимок был сделан с самолета ВМС США во время воздушной разведки 25 октября, за три дня до того, как русские убрались оттуда. Здание находилось в местечке Бехукаль. Здесь находились главные склады. Тогда мы не поняли этого, так как вокруг не было никаких защитных укреплений и отсутствовали войска. Очевидно, русские считали лучшей защитой обмануть противника, — пояснил Левеллин. — К тому же это увеличивало риск с точки зрения внутренней безопасности.
Машины здесь и здесь. — Левеллин показал на фотографию кончиком ручки. — Это тягачи, которые транспортируют мобильные ракетные комплексы. За рулем именно такой машины находился наш русский друг, когда ехал в «Пункт один», а затем в Мариэль. Отсутствие значительных сил охраны вокруг объекта, возможно, объясняет, как ему удалось угнать ее оттуда. Нам известно, что данный тип оружия уже был развернут. В частности, три таких комплекса были нацелены на Гуантанамо. Конечно, мы не знали об этом до девяностых годов. Система доставки находилась на тягаче и прицепе. Пуск ракеты осуществлялся с рампы.
— У него сейчас имеется одна из таких систем? — спросил Торп.
— Нет. Первоначально сконструированная система доставки была несколько усложненной. Она была большой по размеру и представляла собой слишком хорошо различимую цель. Разумеется, ему не захочется воспользоваться ею сегодня. Было бы гораздо проще доставить устройство на корабле или внутри грузового автомобиля.
— То есть вы хотите сказать, что если бы у него был грузовик, ракета и запчасти к ней, ему бы ничего больше не понадобилось для того, чтобы поддерживать ее в состоянии боеготовности.
— В основном это так. При работе с устройством пушечного типа нет необходимости иметь хитрые детонаторы. Мои люди все еще работают над этим, но, исходя из имеющихся данных, ему не понадобятся какие-либо запасные части за исключением тех, что у него есть. Кроме того, ему будет нужно немного свежего кордита, чтобы воспламенить снаряд под стволом, который можно приобрести практически в любом месте.
Торп испустил глубокий вздох и отклонился назад на стуле.
— Хорошо, итак, Советы отследили его путь в Мариэль. Что случилось потом?
— По данным советской разведки, кубинцы помогли ему погрузить машину на судно, зарегистрированное под либерийским флагом. Судно отправлялось в ту же ночь 28 октября. Русские намеревались потопить его с подводной лодки, но у них ничего не оказалось в том районе из-за блокады острова, начатой США. Они отозвали все свои подводные лодки в Центральную Атлантику, чтобы ослабить напряженность и избежать инцидентов с американцами. Главное то, что судно, машина и человек исчезли.
— Либерийское судно, — повторил Торп, — не сохранилось ли его название? Мы могли бы поднять судовые записи. Даже через сорок пять лет мы узнали бы, где судно причалило к берегу.
— Я уже думал над этим, — ответил Левеллин. — Сотрудники нашей разведки проверили копии советских документов. Похоже, что название судна сначала фигурировало в отчетах КГБ, но затем по каким-то неизвестным нам причинам было вымарано оттуда чернилами при редактировании советской стороной. Мы не знаем, почему это произошло.
— И конечно, не имея оригинала документа, мы не можем прочитать то, что было вымарано?
— Конечно.
— То есть мы не имеем представления о том, куда направился этот парень и где может сейчас находиться?
— Прежде чем мы сверились с документами КГБ, он был просто городской легендой, очевидно, одной из тех, с которыми приходилось сталкиваться Пайку. Мы говорили с людьми, с которыми Пайк работал до пенсии, и все они считают, что он верил в правдивость этой легенды. Даже после того, как вышел в отставку, по словам друзей, где бы ни находился, он всегда был в поиске. Похоже, он нашел то, что искал. Весь советский аппарат искал Никитина в течение почти тридцати лет, пока империя не развалилась. Но они так и не нашли его. То есть можно предположить, что в распоряжении русского имеются некоторые ресурсы.
— А еще он стар, — сказал Торп.
— Да. Но это, скорее всего, нам на пользу.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, я полагаю, что если он просидел над этим комплексом все эти годы, то зачем ему сейчас применять его? Если, конечно…
— Если что?
— Если только он не умирает и не сознает это. В этом случае ему придется либо применить оружие, либо примириться с фактом его потери.
— Значит, ему необходимо восстановить комплекс, прежде чем он умрет.
