— Я надеюсь, что это не единственный приличный номер в отеле, — заметил Герман.
— Хочешь со мной поменяться?
— Пока нет. Я еще не был у себя в номере.
Продолжая разговаривать, Герман раскрыл молнию на одной из своих сумок и вынул оттуда устройство, по размеру и форме похожее на сложенный карманный нож. На конце устройства имелась маленькая линза. Герман поднес устройство к глазам и начал сканировать помещение, каждую стену, висящие там картины, телевизор, а также стоявшие рядом с кроватью часы и телефон. Пока мы продолжали мило беседовать о погоде, отмечая отсутствие влажности в воздухе Сан-Хосе, он успел проверить и ванную комнату.
Прибор Германа назывался персональный детектор шпионов. Объектив, питание которого осуществлялось с помощью батарейки, позволял обнаруживать наличие микрокамер. Индикатор загорался красным светом при обнаружении даже отключенной камеры. Действие прибора основывается на том же принципе преломления лучей света, что и работа видеокамеры. Но в данном случае вместо того, чтобы захватывать изображение, он испускает пучки концентрированного света, которые при преломлении объективом камеры выдают ее местонахождение.
— В котором часу ты собираешься утром идти завтракать? — спросил я.
— Не знаю. Вообще-то я сегодня устал, — подыграл мне Герман. — Почему бы нам завтра не поспать подольше?
Герман покачал головой, подтверждая отсутствие в номере посторонней фотоаппаратуры, и сложил свой прибор обратно в сумку. Затем он приступил ко второму акту своего действа, вынув из сумки маленькое электронное устройство, предназначенное для выявления жучков. По размеру этот прибор похож на старый транзисторный приемник с короткой телескопической антенной. Его можно легко поместить в нагрудном кармане рубашки. В нем имеется сканер для обнаружения устройств, настроенных на передачу. Диапазон сканера перекрывает все частоты, на которых работают подслушивающие устройства. Герман выключил звук и настроил прибор на вибрацию и срабатывание светодиода-индикатора. Как выяснилось, номер успели нашпиговать приборами прослушки. Герман кивком указал и на телефон, подтверждая, что и там установлены жучки.
Это нисколько меня не удивило. Для того чтобы забронировать номера в отеле, мы пользовались кредитными карточками нашей фирмы, поэтому у Райтага было достаточно времени, чтобы заранее организовать работу своих сотрудников. Мы и впредь будем пользоваться нашими кредитными картами, пока находимся под наблюдением, но как только стряхнем ФБР со следа, сразу же перейдем на расчеты наличными. У Германа на теле имелся точно такой же, как у меня, пояс, в кармашках которого находилось девять с половиной тысяч долларов.
— Знаешь что… Пусть тот из нас, кто завтра утром проснется раньше, разбудит второго, — сказал я ему.
— Но только не раньше девяти, — закапризничал Герман.
— Мы можем сегодня поужинать внизу. Я слишком устал, чтобы идти куда-то вечером.
— Присоединяюсь к этому мнению, — подтвердил Герман.
Я написал ему записку на листке блокнота, который обнаружил на ночном столике у кровати: «Проверь холл и свой номер на наличие камер. Мы встретимся у моего номера в десять часов. Только действуй потише!» — последние два слова я подчеркнул.
— Позвони мне, когда захочешь спуститься на ужин. — Потом он взял в руку сотовый телефон и прошептал: — Я присмотрю за ним.
Я кивнул.
Герман вышел и закрыл за собой дверь.
Я включил телевизор, распаковал вещи и принял душ. Вытираясь полотенцем, позвонил портье и попросил разбудить меня в семь часов вечера. Потом нырнул под покрывало, убавил звук телевизора и задремал под приглушенные звуки испанской мыльной оперы, доносившиеся до меня откуда-то издалека.
Глава 38
Судный день наконец наступил. Яков Никитин заключил сделку с дьяволом, и теперь пришло время выполнять свои обязательства.
Ранним утром того дня Алим Афунди согласился, чтобы мужчина и женщина из числа повстанцев ФАРК, которых Никитин знал уже несколько лет, проводили его дочь Мариселу обратно в Медельин, а оттуда — домой в Коста-Рику.
Никитин поцеловал дочь на прощание. Она плакала. Женщина знала, что никогда больше не увидит отца. Яков вложил ей в руку сложенный лист бумаги и потребовал от нее обещания не читать записку прежде, чем она окажется дома, в Сан-Хосе. После того как прочитает ее, она могла бы поступить с ней по своему усмотрению.
Женщина посмотрела на него со слезами на глазах и кивнула.
Он улыбнулся, сказал, что любит ее, и поцеловал снова, на этот раз в лоб. Потом Яков смотрел, как она поднимается в кабину грузовика и устраивается на переднем сиденье. Он стоял на пыльной обочине и махал рукой вслед машине, которая увозила его дочь в безопасный мир, пока та не скрылась из вида.
Время скорби и слез кончилось. Теперь нужно было выполнить работу. После того как он разрешил Мариселе покинуть территорию лагеря, Афунди уступил Никитину в его требовании выделить в помощь при окончательной сборке устройства двадцатишестилетнего боевика ФАРК по имени Томас. При этом Алим выдвинул два условия. Первое: работа начнется немедленно, тем же утром. И второе: Никитин будет устно сообщать ему по рации о каждом своем шаге, общаясь через переводчика.
Русский согласился сразу же приступить к работе, но попытался оспорить второй пункт, поясняя свою несговорчивость тем, что не сможет кратко информировать Алима о ходе работы, это будет только отвлекать его и сделает процесс сборки еще более опасным. Но Алим настаивал, и Никитин в конце концов был вынужден согласиться.
Как он и подозревал, присланный в помощь Алиму эксперт по ядерному оружию попытался присоединиться к отправившимся рано утром на грузовике Мариселе и двум ее охранникам. Его оттеснил от грузовика один из людей Афунди. Технический специалист неуклюже ссылался на то, что ему нужно было кое-что закупить в Медельине. Но Алим объявил, что это «кое-что» может подождать. Он хотел иметь под рукой специалиста, способного ответить на технические вопросы, если таковые появятся у Алима в процессе сборки.
К десяти часам утра Никитин и его помощник-колумбиец Томас заперлись в деревянной хижине, где на большом столе перед ними были разложены детали и механизмы ядерного устройства пушечного типа.
У стены стоял еще один стол, снабженный тремя мощными пильными козлами. На нем лежали два тяжелых свинцовых контейнера. Корпуса контейнеров должны были защитить мужчин от радиации, источником которой были хранившийся в одном из контейнеров урановый снаряд и лежавшие во втором четыре урановых диска — мишени.
Первый этап, на котором шла сборка собственно устройства, был не более чем просто работой по сборке механизма. За исключением той части, где требовалась очень точная подгонка ствола пушки, его выполнение было не более сложным, чем установка мелких запчастей на автомобиль. На эту часть работы должно было уйти не более часа. Но она затянулась больше чем на два часа, так как Никитин должен был постоянно связываться по рации с Алимом и отвечать на бесконечный поток вопросов, которыми тот осыпал его через переводчика.
Никитин догадывался о том, что задумал Алим. Он посадил одного из своих людей записывать весь процесс работы для того, чтобы при необходимости в дальнейшем можно было с ней справиться и без помощи русского специалиста. Но он не учел одного: Никитин не собирался рассказывать ему все. Перс, конечно, узнает об этом не раньше, чем будет завершена предварительная сборка устройства.
Существовали некоторые специфические особенности рабочего процесса, касающиеся мер
