электронную карточку личной идентификации и бумагу, свидетельствовавшую о том, что Людовику-Франсуа Аркуру высочайше даровано подданство России. Рядом с красными печатями – факсимиле императора, канцлера и министра иностранных дел. Обалдеть! Ну и связи у господина Гильгофа – получить русское гражданство невероятно сложно!
– А это – лично от меня, – хихикнул Веня, вытащив из кармана запаянный в пластик бело-зеленый прямоугольник с микрочипом. – Вы теперь официально входите в штат моего департамента в статусе консультанта. Жалованье будет начисляться исправно. Добро пожаловать в сообщество безумцев, Луи!
Гильгофа оттеснил Курт – герр лейтенант остался в привычной тропической форме, со смешными длинными шортами и пилоткой корабликом. Возле его ботинок крутился белый диноцерат в ошейнике – зверюшка решительно отказывалась пугаться огромных собак и старалась вести себя непринужденно. Альфа с наследницами на Гильзу внимания не обращали – норвежские волкодавы из принципа не обижают маленьких!
– Не знал, что подарить, – пожал плечами Курт. – Но уверен, тебе понравится. Можно резать колбасу, например.
Кортик. Тевтонский офицерский кортик в черных ножнах с эмблемой Панцерваффе и гравировкой на рукояти – цифры «446», номер принадлежащего герру Веберу «Тигра».
Очень порадовали Коленька с Аней – преподнесли новейший ПМК с системой искусственного разума и индивидуальным доступом к линии Планка. Гильгоф одно время давал мне попользоваться своим компьютером-помощником, но две недели назад отобрал. Черт побери, я теперь похож на Али-Бабу, обладающего горой драгоценностей!
Сигурд просто поздравил – андроид заявил, что он сам себе подарок, и убыл во двор готовить барбекю, именуемое непроизносимым русским словом «шашлык».
Все друзья в сборе – перевернувшая мою жизнь великолепная семерка, искусственный человек в довесок, плюс лично я. Девять. Счастливое число.
Расселись, принялись за аперитив. Нежданно пришел внук соседки, мадам Ландри, – принес молодой картофель, заказанный поутру Жераром. Парню налили красного вина, разведенного минеральной водой. Аня отговорилась тем, что ей пока все равно нечего делать, села на крыльце и принялась счищать тонкую шкурку с клубней, отправляя картофелины в ведро с колодезной водой. Мужики дружно возмутились, но были тотчас отосланы куда подальше – сидите, отдыхайте.
Вино развязало и без того не особо скованные языки, мигом начались споры за высокую науку и обсуждение насущных проблем. Я втихомолку наклонился к капитану и спросил:
– Серж, почему Лолита не прилетела? Вы ведь готовили этот сюрприз заранее, должны были пригласить...
– Тш-ш, – Казаков приложил палец к губам. – Лола взяла след, теперь она не интересуется ничем, кроме работы. Прислала подарок и передала извинения.
– След? – У меня сердце замерло. – Какой след?
– Обыкновенный. «Роммель» засек передвижение Чужаков по Дороге. Никакой техники, только живые организмы. Ясно?
– Что – ясно? – не понял я.
Казаков предпочел отмолчаться. Просто отвел взгляд, задержав его на Коленьке. Русланыч взял на колени едва слышно попискивающего диноцерата и теперь развлекался игрой с безобидным зверьком – Гильза пыталась поймать лапками пальцы человека, скалила зубы и морщила нос. Не агрессивно, скорее заинтересованно.
Задрожали стекла в доме – на малой высоте пронеслись несколько винтовых самолетов, взлетевших из Бланьяка и направлявшихся к северо-востоку. Германские союзники отправляли транспорты в «Район Эльба», к высадившимся передовым частям, пока что нуждавшимся в обеспечении со стороны военной администрации Гермеса и дивизии «Хаген». Они успели обустроить грунтовое летное поле и начали принимать аэропланы из столицы, где были сосредоточены запасы продовольствия на первое время...
Мы веселились, пили вино, восхищались приготовленным Сигурдом шашлыком и пытались хоть ненадолго отвлечься – знали, что работа предстоит адская и ожидать новых праздников в ближайшее время бессмысленно. На Земле же отдыха не знали.
Двадцать седьмого сентября, незадолго до полудня, в Санкт-Петербурге приземлился небольшой самолет с бело-золотым гербом на киле. Сопровождали его истребители ВВС Итальянской республики и России. По трапу спустился пожилой господин, окруженный плечистыми охранниками и несколькими серьезными людьми в красных и пурпурно-фиолетовых сутанах. Ни единый журналист в правительственный аэропорт «Ржевка» допущен не был.
Человек в снежно-белом облачении канул во чрево огромного лимузина и спустя час был замечен на лестнице, ведущей ко второму этажу Зимнего дворца, где располагалась резиденция императора. Поднимался он с мальчишеской легкостью – старикан вовсе не был дряхлой развалиной и в свои шестьдесят девять лет увлекался горными лыжами.
В миру его звали Бальдур фон Люссов. Но в последние годы уверенный, строгий и заслуживший прозвище «Таран» священник был известен совсем под другим именем: Его святейшество Папа Римский Адриан ХVI. Союзникам очень повезло в том, что ныне Апостольский престол занимал немец по происхождению и потомок семьи, родственной кайзеру Фридриху.
Папа оставил кардинала-секретаря и остальных членов маленькой делегации в приемной зале, приказав ждать. Офицер Измайловского гвардейского полка пригласил главу католической церкви пройти в Ореховую гостиную, где Адриана встретили двое: моложаво выглядящий человек с короткой окладистой бородой и седой как лунь военный полноватого сложения в мышастом облегающем мундире с обязательной саблей.
Разговор наедине продолжался четыре с лишним часа, лишь однажды для консультации был вызван кардинал-префект Паоло Бьянки, считавшийся возможным преемником папы. О чем разговаривали повелители крупнейших государств Европы и Апостольский понтифик, осталось не известно никому, кроме них самих. Патриарх Московский Алексий ХХVII на беседу приглашен не был – Российская Империя является исключительно светским государством, а здесь происходят переговоры между руководителями независимых стран: Германии, России и Ватикана. Вопросы сотрудничества церквей можете обсудить в другое время и в другом месте.
Вечером папа Адриан улетел обратно в Рим, а Фридрих Гогенцоллерн-Баденский отправился домой скоростным поездом – инкогнито. На столе императора Михаила лежал скрепленный подписями договор, долженствующий сыграть важнейшую роль в истории земной цивилизации.
– Ваше величество, – сказал понтифик Михаилу на прощание. – Господь Бог обладает потрясающим чувством юмора, никогда не замечали? Угрюмство, уныние и меланхолия не нравятся Всевышнему и считаются тяжкими грехами. Жизнь дана для радости...
– Нечему пока радоваться, – покачал головой император.
– А вы попробуйте! Радуйтесь мелочам, любому событию. Знаете, что со мной произошло летом? Катался на горных лыжах в итальянских Альпах, охрана отстала, заехал на швейцарскую территорию и нарвался на пограничный патруль. Спрашивают: ваше имя, подданство... Отвечаю напрямик – Бальдур фон Люссов. Они смеются: «Еще скажи, что ты папа римский!» Потом извинялись и хохотали вместе со мной. Радость угодна Богу, сир. Без чувства радости мы не выживем...
Около 18:04 этого же дня, считая по меридиану Петербурга, «аномалия» подошла к границам окружающего Землю Облака Оорта и начала поглощать межзвездный материал – зерна пыли и газы, падающие на сверхтяжелый объект почти со скоростью света. Кинетическая энергия этих частиц пропорциональна квадрату скорости, и даже малые количества вещества стали обладать энергией, достаточной для разогрева нейтронной звезды. «Аномалия» теперь была видна в инфракрасном спектре.
