есть тема «Джейн Эйр»[36] с той лишь разницей, что у меня отсутствовала моральная чистота мисс Эйр. Пэдди оставил жену в австралийской психиатрической клинике, возвратился домой и влюбился в меня. Как вы сказали бы в своем отчете, мы выполнили брачные формальности и жили счастливо и двубрачно. И затем Пэдди умер.
— Вы боялись, что правда выплывет?
— Нет. У жены Пэдди не было родственников.
Леди Каррадос помолчала. Казалось, она всерьез обдумывает историю, которую решилась рассказать. Когда она снова заговорила, то держалась абсолютно хладнокровно, а по мнению Аллейна, даже и расслабленно. Его интересовало, как часто она перебирала в уме все эти события и повторяла ту же историю перед воображаемым слушателем. Вновь послышался тихий и спокойный голос:
— Она была актрисой мюзик-холла, очутившейся без средств в маленьком городке Нового Южного Уэльса. Там он на ней женился и увез в Сидней. Спустя шесть недель она стала безнадежно сумасшедшей. Он выяснил, что где-то в Америке в психиатрической лечебнице лежит и ее мать. Пэдди никому не рассказывал о своей женитьбе и не посещал в Сиднее никого из своих знакомых. В психиатрическую клинику он поместил ее под ее девичьей фамилией. Он вложил определенную сумму под проценты, достаточные, чтобы оплачивать лечение и необходимые расходы. Все это он оставил на попечение человека, единственного, кто знал правду. Его звали Энтони Бэнкс, он ближайший друг Пэдди и, я уверена, вне всяких подозрений. Жил он в Сиднее и все это время помогал Пэдди. Пэдди оставил ему юридическую доверенность. И даже он не знал, что Пэдди женился еще раз. Об этом не знал никто.
— А как насчет священника, который их обвенчал?
— Помню, как Пэдди рассказывал о нем как о человеке крайне преклонного возраста. Свидетелями были жена священника и сестра. Видите, мы обсуждали все это на редкость тщательно, и Пэдди был совершенно уверен в том, что ничего не может открыться.
— Но ведь было и еще что-то, не так ли?
— Да. И это «что-то» оказалось куда сложнее, — на мгновение голос ее даже дрогнул, и Аллейн увидел, что ей пришлось собраться с духом прежде, чем она продолжила: — Через пять месяцев после того, как мы поженились, он был убит. У меня родилась Бриджет, и мы переехали в Лондон, чтобы жить у моей матери и наблюдаться у моего врача. Пэдди предстояло выехать из нашего дома в Риплкоте и увезти меня обратно. Утром я получила от него телеграмму, где было сказано: «Прекрасные известия от Энтони Бэнкса». По пути машину занесло, и она врезалась в стену у моста. Это произошло в одной деревушке. Его забрали в дом священника, а оттуда в больничный коттедж. Когда я приехала туда, он был без сознания и умер, не зная, что я была рядом.
— А известия?
— Я ясно чувствовала, что могло произойти только одно. Его жена, должно быть, умерла. Но мы не обнаружили вообще никаких писем или телеграмм, он, видимо, уничтожал все, что ему присылал Энтони Бэнкс. И еще произошло то, что адвокаты Пэдди получили из Австралии пятьсот фунтов и письмо от Энтони Бэнкса, в котором сообщалось, что все это посылается в соответствии с распоряжениями Пэдди. Тем временем я написала Энтони Бэнксу. Я рассказала ему о смерти Пэдди, но подписалась как его кузина. Он ответил обычным письмом. Разумеется, он ни словом не обмолвился о жене Пэдди, но сказал, что Пэдди еще давно должен был получить письмо от него и что, если это письмо отыщется, он хотел бы, чтобы его уничтожили, не распечатывая. Так что, как видите, Родерик, Энтони Бэнкс должен быть порядочным человеком, потому что он с легкостью мог бы оставить себе эти пятьсот фунтов, как только умерла жена Пэдди. К тому же он не знал, что Пэдди женился еще раз.
— Да, совершенно справедливо. Зная Пэдди, уверены ли вы, что он уничтожил письмо Бэнкса?
— Нет. Мне всегда казалось, что он мог сохранить его, чтобы показать мне.
— Как вы думаете, мог ли он попросить кого-нибудь в доме священника или в больнице уничтожить его письма?
— Его фамилию и адрес обнаружили на других письмах у него в бумажнике, так что вряд ли, — тут ее спокойный голос опять дрогнул. — Они сказали, что он один раз заговорил. Он спросил меня.
Аллейн помолчал, чтобы она пришла в себя, затем сказал:
— Помните ли вы фамилии людей из дома священника?
— Нет. Я написала туда и поблагодарила их за все, что они сделали. У них были самые обыкновенные фамилии.
— А больничный коттедж?
— Это у Фэлконбридж в Бэкингемшире. Довольно большая больница. Я видела главного врача. Это пожилой человек, похожий на овцу. Его фамилия, по-моему, Блесерли. Родерик, я абсолютно уверена, что он не шантажист. И нянечки были очаровательны.
— Как вы полагаете, не мог он оставить письмо в чемодане, или не могло ли оно выпасть у него из кармана?
— Я просто не могу представить себе, чтобы он хранил это письмо где бы то ни было еще, кроме как в своем бумажнике. Мне отдали этот бумажник. А в его пальто был нагрудный карман. Родерик, это вовсе не означает, что я не старалась отыскать следы этого письма. Я отчаянно пыталась увидеть это послание Энтони Бэнкса. Я несколько раз запрашивала больницу, не могли ли его там потерять, и они вели бесконечные поиски.
На секунду она замолчала и посмотрела Аллейну в глаза.
— Теперь вы понимаете, — сказала она, — почему я всеми средствами скрываю это от Бриджет?
— Да, — ответил Аллейн. — Я понимаю.
Глава 17
Примета молодости
Аллейн увидел Бриджет в ее прежней детской, которая была преобразована во вполне взрослую гостиную. Она указала ему на глубокое кресло и пододвинула ему пачку сигарет прямо под нос.
— Вы — лицо официальное, а делаете вид, что ни при чем. Это сразу видно.
— Правда? — воскликнул Аллейн и посмотрел на свои пальцы, не тронутые никотином. — Ну-ка, ну- ка!
— У вас портсигар выпячивается под пальто. А если вы занимаетесь расследованием, мистер Аллейн, это сразу же вызывает интерес.
Аллейн взял сигарету.
— Что ж, вычислили меня, — сказал он. — Вы не хотели бы работать в полиции?
Он разгладил пальцами пальто, там, где из нагрудного кармана выпячивался портсигар.
— Мне кажется, надо начать с сути, — ответила Бриджет. — Какова первая обязанность женщины, работающей в полиции?
— Не знаю. Нам в полиции не разрешается ухаживать за девушками.
— Какой позор! — заявила Бриджет. — Не пойду туда. Мне хочется, чтобы вы поухаживали за мной, мистер Аллейн.
«Чересчур откровенна, — подумал Аллейн. — Хочет казаться дерзкой юной соблазнительницей. Что с ней? Черт бы побрал молодого Доналда!»
— Ну, для этого, — сказал он, — мне нужен подходящий момент. А пока, если можно, мне хотелось бы поговорить с вами о прошлой ночи.
— Боюсь, я для этого не слишком гожусь, — заметила Бриджет. — Надеюсь, вы выясните, кто это был. Это до ужаса беспокоит Донну, а для Барта это просто смертельный случай. Барт мой отчим. Вы ведь с ним разговаривали? Настоящий pukka sahib[37] и с хлыстом. Не знаете, те, что с хлыстом, хуже, чем без него?
— Вы ведь лорда Роберта знали достаточно близко, не так ли? — спросил, в свою очередь, Аллейн.
— Да. Он был близким другом Донны. Вы, наверное, думаете, что я несправедлива к нему, отношусь к
