насилия, и рекомендовал медитацию и тщательное исследование собственных сердец, чтобы в них не нашлось приюта для злобы или негодования.
Служба шла своим чередом. Аллейн посмотрел в глубь церковного придела и увидел девушку в темной одежде, так сильно похожую на ректора, что у Аллейна не оставалось сомнений в том, что это была Дина Коупленд. Она не отрываясь смотрела на отца, и в ее глазах Аллейн прочитал беспокойство и любовь.
Мисс Прентайс было легко найти, так как она сидела в первом ряду. Она встала с сиденья и опустилась на колени — это почему-то напомнило Аллейну шарик для пинг-понга на струе воды. Коленопреклоненная старая дева часто-часто крестилась. Эсквайр сидел рядом с ней. Его шея была красной и напряженной, что говорило о его неуверенности в себе. Гораздо ближе к Аллейну сидела женщина, которую можно было назвать самой модной леди во всем приходе. Опытные детективы могут многое понять о человеке по его одежде. Эта женщина была одета безупречно. По выбору наряда и манере его носить она была похожа на француженку. Он мог видеть только ее тонкий профиль и прекрасно уложенные волосы соломенного цвета. Но через несколько секунд, как будто почувствовав, что на нее кто-то смотрит, она повернула голову, и он увидел ее лицо. Живые черты, красивые, но жесткие глаза, и во взгляде спокойствие и даже некоторая веселость. Эти светлые глаза посмотрели на него, задержались на нем с безошибочной осторожностью на какую-то долю секунды, а затем женщина отвернулась. Ее рука в роскошной перчатке пригладила волосы.
«Типичный взгляд кокетки», — подумал Аллейн.
Под звуки гимна он покинул церковь.
4
Он пересек дорогу, ведущую к ратуше. Сержант Роупер был на дежурстве у калитки и, заметив Аллейна, быстро принял положение «смирно».
— Итак, Роупер, как давно вы здесь находитесь?
— Я сменил час назад констебля Файфа, сэр. Шеф прислал его сюда почти сразу же после вашего ухода. Около семи тридцати, сэр.
— Кто-нибудь здесь был?
— Мальчишки, — сказал Роупер. — Кружились тут, как осы. Храбрые, безобразники, с этим юным Биггинсом во главе. Болтал тут с этаким чванством, что вы чуть не приняли его за убийцу, и делал вид, что знает тайн не меньше, чем сам Господь Бог. Я урезонил его немного, а затем мать увела его в церковь. Господин Батгейт фотографировал здание и попросил меня передать вам, сэр, что заглянет еще через пару минут.
— Понятно, — проворчал Аллейн.
— И доктор тоже был здесь, причем очень огорченный. Похоже, вчера вечером он оставил один из своих ножей для вскрытия в ратуше и хотел пойти за ним, чтобы разрезать палец на ноге самого младшего Каина. Я вошел вместе с доктором, но ножа нигде не было, даже в карманах его пиджака, что является довольно странным местом для обнаженного лезвия, такого острого, что оно может проникнуть вам в кишки. Доктор был очень обеспокоен этой потерей и ушел, не говоря ни слова.
— Понятно. Кто-нибудь еще?
— Ни души, — сказал Роупер. — Я думаю, ректор упомянул сегодня о происшедшем в своей проповеди, сэр. Он не мог этого избежать, ведь он считает своей работой нести людям слово Божие перед лицом несчастья.
— Он немного коснулся этого, — согласился Аллейн.
— Дело темное, и он, должно быть, был не слишком красноречив, тем более что вообще довольно застенчив.
— Я хотел бы осмотреть ратушу снаружи.
— Очень хорошо, сэр.
Аллейн прохаживался вокруг здания, не отрывая глаз от посыпанной гравием тропинки. Роупер следил за ним печальным взглядом до тех пор, пока Аллейн не исчез из виду. Аллейн подошел к задней двери, не заметил ничего интересного и повернул к пристройкам. И здесь, в узкой щели между двумя стенами, он увидел гвоздь, на котором, по-видимому, вчера висел ключ. Он продолжил свои поиски и наконец подошел к окну, где и остановился.
Он вспомнил, что вчера вечером, прежде чем уходить из ратуши, они закрыли это окно. Было очевидно, что это единственное окно, которое вообще открывалось. Остальные плотно запечатала скопившаяся за много лет сажа. Аллейн посмотрел на стену под этим окном. Поверхность камня обветрилась и истерлась во многих местах, а на земле рядом с фундаментом он нашел свежие следы. Между посыпанной гравием тропинкой и торцом здания зеленела узкая полоска травы. На ней был заметен прямоугольный отпечаток, который, к счастью, не исчез окончательно после сильного ночного дождя. Внутри отпечатка он обнаружил несколько больших следов и два поменьше. Аллейн вернулся к постройке, напоминавшей сарай, и принес старый ящик. На нем были следы мокрой земли. Он положил ящик на отпечаток в земле и увидел, что все точно совпадает. Аллейн принялся детально изучать ящик, внимательно вглядываясь в соединения и трещины в грубом дереве. Через несколько минут он начал что-то насвистывать. Он достал из кармана пинцет и из трещины вдоль края вытащил маленький красный кусочек какой-то упругой материи, потом нашел еще два лоскутка, забившихся внутрь дерева и зацепившихся на выступающем гвозде. Аллейн положил это все в конверт и запечатал его. Поставив ящик на место, он стал измерять расстояние от него до подоконника.
— Доброе утро, — произнес голос у него за спиной. — Вы, должно быть, детектив.
Аллейн поднял глаза и увидел Найджела Батгейта, перегнувшегося через каменный забор, отделявший территорию ратуши от тропинки.
— Какая, должно быть, у вас интересная жизнь, — продолжал Найджел.
Аллейн не ответил. Небрежным движением он отпустил защелку на стальном измерителе. Она отлетела вниз.
— Ага, застали врасплох, — заметил Найджел.
— Попридержите язык, — довольно мягко сказал Аллейн. — Идите-ка сюда.
Найджел перепрыгнул через стену.
— Подержите вот так измеритель. Не дотрагивайтесь до ящика, если сможете.
— Было бы приятно узнать почему.
— Пять футов три дюйма от ящика до подоконника, — сказал Аллейн. — Слишком много для Джорджи, и в любом случае мы знаем, что он этого не делал. Это забавно.
— Уморительно.
— Подойдите к следующему окну, Батгейт, уцепитесь за подоконник и подтянитесь. Если сможете.
— Только если вы мне скажете зачем.
— Скажу через минуту. Поторопитесь. Я хочу покончить с этим до того, как множество благочестивых прихожан увидят нас. Вы можете это сделать?
— Послушайте, шеф. Сегодня вам повезло. Посмотрите на эти бицепсы. Три месяца назад я был такой же хилый, как вы. Пройдя самостоятельный курс…
Найджел ухватился за подоконник, резко подтянулся и ударился о подоконник макушкой.
— Великая сила торжествует победу, — сказал Аллейн. — Теперь постарайтесь найти точку опоры.
— Чтоб вас! — пробормотал Найджел, царапая ботинками по стене.
— Достаточно. Я иду в ратушу. Когда я крикну оттуда, я хочу, чтобы вы повторили это выступление. Но только на этот раз не нужно биться головой.
Аллейн вошел в ратушу, открыл второе окно на два дюйма и подошел к роялю.
— Давайте!
