Я не знал, с чего начать.
— Разве ты не должна была вернуться вчера?
Она мягко взяла меня за руку и повела на кухню.
— Посмотрите налево, — сказала она, показав на календарь, прикрепленный к боку холодильника.
На нем ее рукой было помечено, что она уезжает в Сиэтл в четверг и вернется в субботу утром. Сегодня.
— Я звонил в твой отель в четверг, — сказал я. — Мне сообщили, что ты там не останавливалась.
— В какой отель? — спросила она, протянув мне чашку кофе; он был слишком горячим, да я не хотел кофе.
— «Мало».
— Милый, я тебе говорила, что не буду там останавливаться.
— Я не помню, — взглянув на нее, ответил я.
— Я сказала, что мне не нравится идея пользоваться базовым отелем «Керри, Крейн и Харди», когда я приезжаю в город на разведку. Я могу случайно встретиться с кем-нибудь в вестибюле, а это уже совсем не здорово.
— В каком смысле «на разведку»?
— Солнце мое, — нарочито улыбаясь, заявила она, — мы же это обсуждали, помнишь? Целый обед обсуждали… кажется, неделю назад?
Я состроил такое выражение лица, которое говорило о том, что я сейчас все вспомню, вот только ничего не вспоминалось.
— Ну наконец-то, — ухмыльнувшись, проговорила она. — Знаменитый мозг Уолена снова заработал. Я знала, что так и будет. Я твоя самая преданная поклонница.
— В таком случае почему ты мне не сказала, в каком отеле ты остановишься?
— Мне казалось, я тебе говорила. В любом случае, какая разница? Мы же всегда разговариваем по мобильному телефону.
— Но в твоей записке на мониторе компьютера говорится: отель «Мало».
— Верно, Коломбо, но это записка мне самой. Во время последней командировки я оставила там книгу. Так себе книга, но это подарок, да еще подписанный экземпляр, и я собиралась позвонить им перед отъездом. Уверена, что и про это я тебе тоже говорила. Мне ее Натали подарила в прошлом году.
Я потер виски.
— Почему ты не позвонила, когда поняла, что потеряла телефон?
Она рассмеялась.
— Проклятый номер не могла вспомнить. Разве не глупо? Хотя на самом деле совсем не смешно. Наверное, я старею. Я старею, как по-твоему?
— Нет. Во всем виноват быстрый набор, — пробормотал я, вспомнив насмешливое лицо Бланшара.
Отсутствие необходимости набирать номер, сказал он. Она ждет вас дома, пытаясь понять, куда вы подевались, сказал он.
— И наш век в целом. Но вот, проверь меня, — и она назвала номер моего мобильного телефона — по крайней мере, мне так показалось. — Когда я вернулась сегодня утром, я его выучила. Можешь устроить мне экзамен — в любое время.
Я сделал глоток кофе, пытаясь решить, какими будут мои следующие десять вопросов и в каком порядке.
— Послушай, мне очень жаль, — сказала она неожиданно серьезным тоном. — Ты волновался?
— Да, — ответил я. — Естественно. Какой-то тип сказал, что он нашел твой телефон. Я звоню в отель, в котором, по моим представлениям, ты остановилась, но тебя там нет. Я еду в Сиэтл и не могу тебя там найти. Я даже попытался обратиться в полицию и подать заявление, что ты пропала.
— Что?!
— Именно. Плюс… я разговаривал с Тоддом Крейном. Пытался тебя отыскать.
Она поморщилась.
— Черт. Это не очень хорошо.
— Не волнуйся, все в порядке. Я сказал, что ты собралась навестить друзей, так что я тебя прикрыл.
— Да уж. Далековато тебе пришлось ехать, чтобы забрать телефон, дорогой. Это, конечно, очень мило с твоей стороны, только я все равно заблокировала его через десять минут после того, как заметила пропажу. Новую карточку пришлют в понедельник.
— Заблокировала? — Я достал телефон и протянул ей. — Сегодня утром я звонил по нему Бобби.
Она нахмурилась.
— Очень странно. Я им позвоню.
— Все в порядке. Мне не показалось, что кто-то им пользовался до того, как он оказался у меня.
— Конечно. Но если я его блокирую, я хочу, чтобы он был заблокирован. Кто угодно мог его взять. Так не годится.
Вот это моя Эми. Я думал, ей не понравится, что телефон был у меня и я им пользовался. Ничего. Вместо этого она подошла ко мне.
— Мне очень приятно, что ты отправился меня искать, — сказала она и прикоснулась к моей руке. — И понимаю, что тебе было совсем не просто пойти к копам, и я правда сожалею, что не позвонила. Просто я думала, что ты не будешь беспокоиться.
— А я беспокоился. Потому что давно живу в мире, где с людьми случаются страшные вещи.
— Я знаю, — тихо проговорила она. — Это было глупо с моей стороны. Такого больше не произойдет.
— Ладно, — сказал я, — просто я…
— Я все понимаю. — Она обняла меня и поцеловала. — Честное слово, я обещаю.
Я долго стоял под душем, глядя на стенку кабинки, сделанную из дорогущего известняка. Я очень мало спал и все еще страдал от похмелья, так что, наверное, именно поэтому чувствовал то, что чувствовал. Я сообразил, что не ел с тех пор, как уехал из дома, и от этого мне не стало легче.
Вымывшись и одевшись, я отправился на кухню и сделал себе яичницу. Я ел медленно и старательно, сгорбившись над кухонным столом и не замечая вкуса еды. Все тело ныло и плохо меня слушалось. Я подумал, что мне бы стоило устроить пробежку, чтобы размять мышцы, но меня тут же затошнило от одной этой мысли.
Эми вернулась на свое место на диване. Она сидела по-турецки в окружении своих бумаг. Она погрузилась в работу и даже не почувствовала, что я вошел, пока я не остановился в паре метров от нее. Я заметил, что в бумагах больше текста, чем обычно, нет буллитов,[17] чертежей и графиков — больше похоже на распечатку романа, а не очередной отчет. А кроме того, на листках не было логотипа «Керри, Крейн и Харди», который стоит на всех документах компании.
— Над чем ты работаешь?
Она подняла голову.
— Изучаю сведения общего характера, — сказала она и подтянула к себе часть бумаг. — Если честно, ужасно скучно.
— Расскажешь, как все прошло, потом?
— Да, извини. У меня сейчас голова другим занята. Нужно закончить. И извини за то, что устроила тут беспорядок.
— Да ладно. Пойду попытаюсь немного поработать.
— Как продвигаются дела, господин писатель?
— Очень медленно.
— Так медленно, что скорее назад?
Я улыбнулся.
