Мастера фэнтези 2005 (сборник)

нашла.

– Вот так взяла и нашла?

– Не знаю. Я этого не видел. А что? Мужчина грузно опустился на скамью.

– Долл, этот нож я выстругал своими руками, две зимы тому назад. Я выкинул свой меч – да, когда-то у меня был меч, и кольчуга, сиявшая как серебро, и горячий конь. Но кинжал у меня остался, и когда однажды меня замело снегом, в самую первую зиму моей свободы, я от нечего делать выстругивал из щепок всякую ерунду. Большую часть я потом сжег, но несколько вещиц оставил – как память о том, что умел мальчишкой. А когда пришла весна и настала пора уходить, я выбросил их в ручей и смотрел, как они плыли.

– Значит, это ваш нож? – спросил Долл.

– Я его выбросил, – пожал плечами мужчина. – Как меч. Но в отличие от меча он вернулся ко мне обратно – в руке, которая больше его ценила. – Он прокашлялся. – Просто интересно… другие вещицы тоже кто-нибудь нашел? Там были цветы – в основном розы – и одна приличная лошадка.

– Я не знаю, – сказал Долл. – Но если он ваш… Он протянул нож.

Мужчина покачал головой.

– Нет, парень. Я выкинул его. Теперь он твой.

– Но это не обычный нож, – сказал Долл. – Он спас меня…

Он принялся торопливо рассказывать, чувствуя, что мужчине не хочется его слушать: о травяном народце, о змеином укусе, о странном существе, которое появилось из ниоткуда и растворилось в воздухе, о воде…

Мужчина смотрел на него во все глаза, раскрыв рот.

– Этот нож?

– Этот нож, – подтвердил Долл. Он снова протянул его. – Ваш нож. Это вы его сделали. Должно быть, его магия – от вас.

– Храни от коварства, от злобы людской, от голода, жажды, напасти любой… – У мужчины сорвался голос. – Не может быть… – Пальцы его потянулись к ножу, потом он сжал их в кулак. – Не может быть. Я выкинул его; нельзя вернуть то, что отпустил.

– Это глупо, – сказал Долл. Так же глупо было стоять с ножом в протянутой ладони. – Когда мы выпускаем теленка из загона, мы именно что ловим его и приводим обратно.

– Магия – не корова, парень! – Голос у мужчины был хриплый, и Долл еле отважился взглянуть на его лицо, опасаясь обнаружить там гнев, но вместо этого увидел слезы, текущие по складкам у губ. – Я отрекся от него.

«Разве ветер не поворачивает? Разве весна не возвращается каждый год? »

Мужчина вскинулся – должно быть, он тоже услышал эти слова.

Долл шагнул вперед, положил нож на ладонь мужчины и сжал его пальцы вокруг него. Он отступил назад и увидел мгновенную перемену в его лице – как будто солнце выглянуло из-за туч. Мужчину окутывало золотистое сияние, а грязная рубаха, которая была на нем, показалась Долл у нестерпимо белоснежной. Ободранные и стоптанные сапоги вновь стали черными и блестящими, а на заляпанных грязью штанах не осталось ни пятнышка. На усталом понуром лице забрезжило новое выражение: надежда, любовь и – свет. Волосы, казавшиеся безжизненно-серыми, вдруг засияли солнечной рыжиной.

А нож, простой деревянный нож, начал растягиваться и изменяться прямо на глазах, пока в руках у мужчины не оказался меч из старинных преданий. Долл ни разу в жизни не видел меча, а уж такого великолепного тем более.

«Клятву нельзя так просто нарушить, а обязанности – сложить с себя».

Долл понятия не имел, что это все значило, но мужчина, видимо, понимал; на его лице медленно проступило выражение благоговейной печали. Он упал на колени, крепко держа в руке меч рукояткой кверху. Долл попятился; сзади в ноги ему ткнулся валун, и он опустился на него. Он смотрел, как губы мужчины беззвучно шевелятся. Затем тот взглянул ему прямо в лицо своими странными зелеными глазами, в которых все еще блестели слезы.

– Да, парень, ну и натворил же ты дел.

– Я не хотел, – начал оправдываться Долл.

– Я рад, что все так вышло, – сказал мужчина. Он поднялся и протянул Долу руку. – Идем. Позволь мне называть тебя другом. Меня зовут Фелис, и когда-то я был паладином Фалька. Похоже, Фальк снова призывает меня к себе, даже после того, как… даже теперь. – Он взглянул на меч, и уголки его губ дернулись кверху – вряд ли это можно было с полным правом назвать улыбкой. – Думаю, мне стоит взглянуть на этот лес, где твоя сестренка нашла нож, который я вырезал, и проверить, не вынесло ли туда и другие игрушки. Что-то подсказывает мне, что обратный путь к Фальку может оказаться… интересным.

Долл принял протянутую руку и поднялся.

– А я? – спросил он.

– Надеюсь, что ты отправишься со мной, сказал мужчина. – Ты спас мне жизнь и вернул мне мой нож… да и мою жизнь тоже. К тому же я уверен, ты захочешь, чтобы твоя сестренка, которая нашла его, узнала, что он спас тебя.

– Вернуться домой? – Голос Долла сорвался на писк. В памяти у него встали отцовские насмешки и побои братьев.

– Похоже, мы оба должны вернуться домой, — сказал Фелис. – Мы оба бежали, но нож позвал нас обоих. Но ни ты, ни я не останемся с твоим отцом, это я тебе обещаю. Думаешь, парень, который спас паладина, может навеки остаться Дырявыми Руками?

В самый разгар лета, когда деревья, недвижные и недреманные, стоя, как часовые, стерегут в