оказавшись на грани раскола, намерено было учредить новую организацию, которая могла бы поддержать президента РФ в его борьбе с экстремизмом и терроризмом».31 По итогам 2000 года «Независимая газета» решила вообще не вручать никому свой специальный приз «Серебряная устрица», предназначенный для самого влиятельного лидера оппозиции.
Не образовалось оппозиции Владимиру Путину и среди губернаторов, которые почти единодушно проголосовали за закон о реформе Совета Федерации. Даже сам Путин был удивлен такой активной и единодушной поддержкой. Он говорил в своем большом интервью в самом конце года: «Мне часто задавали вопрос: как вам удалось добиться, чтобы региональные лидеры в верхней палате парламента при принятии закона о том, что они не будут там больше работать, проголосовали как бы сами против себя? Ведь никто рук не выкручивал на самом деле. Никто не принуждал к этому решению. Да, я твердо заявил о своей позиции, сделал это открыто и публично. Но эффект был даже для меня необычным. Вы знаете, почему? Да потому, что они сами стали понимать и чувствовать, что неурегулированность в федеральной сфере в этом плане мешает развитию не только всего государства, но прежде всего самих регионов. Это было их ответственное решение. С моей подачи, но решение было их».32 Против некоторых важных предложений Путина, в том числе по реформированию Совета Федерации, выступил только президент Чувашской республики Николай Федоров. В Государственной Думе сходную позицию занимал тоже всего один депутат — Сергей Ковалев от Союза правых сил. Но даже их выступления очень трудно было бы оценить как «непримиримую», а тем более как «конструктивную» оппозицию.
Хотя, конечно, такая конструктивная оппозиция очень нужна и нашему государству, и обществу. Но для этого необходима разумная альтернативная программа, которой никто не предложил обществу.
Одной из главных проблем, которая обсуждалась в российской печати еще до выборов президента и которая не исчезла со страниц газет и журналов после выборов, была проблема об отношении Владимира Путина к так называемым олигархам и, соответственно, об отношении этих олигархов к новому президенту.
Хорошо известно, что именно деньги олигархов и активная поддержка подконтрольных им СМИ помогли в 1996 году Борису Ельцину выиграть президентскую избирательную кампанию. Это, в свою очередь, позволило наиболее амбициозным из олигархов занять очень сильные позиции не только в экономике, но и во властных структурах России. На пользу стране это не пошло, и среди требований к власти, которые звучали все громче и настойчивее, были требования покончить не только с коррупцией и преступностью, но и с засильем олигархов; при этом чаше всего назывались известные всем фамилии.
Неудивительно, что еще во время предвыборной кампании в начале 2000 года высказывалось много разных предположений на тему «Путин и олигархи». С одной стороны, Путину приходилось выслушивать немало советов о более тесном сотрудничестве с крупным капиталом, без поддержки которого ему будет трудно управлять страной. С другой стороны, ему приходилось выслушивать и совершенно иные пожелания: ему рекомендовали ясно и определенно осудить деятельность олигархов или даже возобновить судебное преследование наиболее одиозных фигур. Не только идеологи из КПРФ требовали от Путина решительно разобраться в отношениях с олигархами. Известный публицист Александр Ципко даже утверждал, что все будущее Путина как национального лидера зависит от его способности решить проблему олигархов. «Если он сумеет не только удалить их от себя на равные расстояния, но и подорвать административные и экономические ресурсы их могущества, мы будем спасены, — писал Ципко. — Но если Путин не сумеет найти адекватное и эффективное решение этой проблемы,у нас вряд ли сохранятся шансы для цивилизационного развития».33
Однако политологи из другого лагеря считали саму проблему олигархов одним из расхожих мифов, навязанных российскому общественному сознанию. «Все разговоры о всевластии “олигархов”, об их чрезмерном и притом негативном влиянии на государство, — утверждал Алексей Чесноков, — не более чем дымовая завеса, распускаемая для отвлечения внимания граждан от реальных проблем. Миг подлинного торжества “олигархов” был очень короток и завершился в 1997 году, когда провалилась предпринятая ими попытка взять под свой непосредственный контроль государственный аппарат. С тех пор мы наблюдаем не “битву олигархов”, а вполне нормальное политическое противоборство властных коалиций, к каждой из которых “пристегнут” тот или иной “олигарх”. Причем роль, отведенная ему, незначительна, — он не руководитель и не стратег, а только спонсор. Но еще до президентских выборов эта политическая борьба фактически завершилась — в ней победил Путин, а конкурирующие группировки сдались на милость победителя. В этих условиях, если президент скажет: “мочить олигархов”, к чему его усиленно подталкивают отдельные “доброжелатели”, это будет звучной, но пустой фразой».34
В одном случае влияние российских олигархов явно преувеличивалось, в другом — явно преуменьшалось. Странно и то обстоятельство, что с одинаковыми по смыслу и даже лексике рассуждениями о засилье российских олигархов и плутократов выступали Геннадий Зюганов в «Советской России» и американский политолог Ли Волоски во влиятельном вашингтонском журнале «Форин Афферс», российский политик Борис Немцов в «Комсомольской правде» и известный валютный спекулянт и филантроп Джордж Сорос в британской газете «Гардиан»,
Российский крупный капитал — это, конечно, не миф, но и не какая-то сплоченная группа предпринимателей и финансистов с общими интересами. Здесь имелись руководители крупнейших финансово-промышленных групп, которые успешно конкурировали на пользу России с крупными западными корпорациями. Но здесь можно было найти и крупных финансовых спекулянтов, которые паразитировали на ослабевшей российской экономике и фактически грабили Россию, отправляя в далекие оффшорные зоны свои неправедно нажитые капиталы.
Здесь встречались менеджеры крупных государственных предприятий и компаний, то есть чиновники, которых снимают и назначают на их посты. Но здесь были и люди, которые пытались использовать свое богатство не столько для расширения принадлежавших им финансовых и промышленных корпораций и улучшения их работы, сколько для увеличения своего политического влияния, в том числе и посредством самых банальных методов подкупа. Здесь были предприниматели, которые сами создали новые для России отрасли производства и новые крупные заводы, обеспечивая работой и хорошим заработком тысячи людей. Но здесь были и люди, которые сумели взять под свой контроль средства массовой информации и использовали этот контроль над информационными потоками явно не в интересах российского общества и государства. Не имелось поэтому никаких оснований объединять в какую-то одну группу таких «олигархов», как Рем Вяхирев («Газпром») и Анатолий Чубайс (РАО «ЕЭС России»), Борис Березовский («ЛогоВАЗ») и Вагит Алекперов («ЛУКойл»), Владимир Гусинский («Медиа-Мост») и Анатолий Быков («КрАЗ»), Сергей Пугачев («Межпромбанк») и Владимир Евтушенков (АФК «Система»),
«Что будет делать Путин с самыми богатыми людьми России?», — задавал себе и читателям вопрос Михаил Ростовский из газеты «Московский комсомолец».35 Сам вопрос поставлен неправильно, ибо богатство таких людей, как Кахи Бенукидзе («Уралмашзавод»), Владимир Брынцалов («Ферейн»), Александр Паникин («Панинтер»), с одной стороны, и Александр Мамут (МДМ-банк), Роман Абрамович («Сибнефть»), Михаил Ходорковский (ЮКОС), с другой стороны, имело разные источники и служило разным целям. У Владимира Путина, насколько можно судить, в начале 2000 года еще не было ясного ответа на вопрос о его будущей политике по отношению к «самым богатым людям России». Путин не вмешался осенью 1999 года в борьбу олигархических групп за контроль над крупнейшей корпорацией «Транснефть». Он не вмешался и зимой 2000 года в борьбу олигархических групп за контроль над крупнейшими предприятиями алюминиевой промышленности. Однако администрация президента оказана явное давление на информационный холдинг «Медиа-Мост», владелец которого В. Гусинский вел против Путина и его команды что-то вроде информационной войны.
После победы Путина на выборах инсинуации газет и журналов из «Медиа-Моста» стали особенно злонамеренными. Например, в апреле газета «Сегодня» утверждала, что по решению Путина парад Победы 9 мая 2000 года будет открывать сводный полк героев чеченской войны, тогда как сводные полки ветеранов Отечественной войны будут поставлены лишь в хвосте парада. «Так понимает Путин, — замечала газета, — значение разных войн в истории России».36 Подобного рода провокационные публикации, построенные на явных фальсификациях, трудно было бы оценивать как проявление «свободы слова». Администрация президента не стала делать на этот счет никаких опровержений, по журналистов из газеты «Сегодня» перестали приглашать на брифинги в Кремль.
