Владимир Путин неоднократно повторял в разных ситуациях, в том числе и во время своего первого визита в «дальнее зарубежье», в Лондон, что он не допустит нового передела собственности в России. Но он также ясно и четко заявлял, что управлять Россией будут президент и правительство, а не олигархи. Тезис, который несколько раз озвучивал Борис Березовский после того, как олигархи помогли Б. Ельцину выиграть на президентских выборах 1996 года, — что «капитал нанимает на работу правительство», примитивный тезис из популярных марксистских брошюр конца XIX века — Владимир Путин решительно отвергал. Во всяком случае, во время своей избирательной кампании он демонстративно и четко отказался использовать какие бы то ни было «добровольные и бескорыстные пожертвования» олигархических групп.
На проведение избирательной кампании Путин и его предвыборный штаб израсходовали очень мало средств, и деньги крупного бизнеса им не понадобились. Отвечая на вопросы об олигархах, Путин не раз говорил о принципе их «равноудаленности» от власти. Но именно этот принцип очень пугал тех, кто уже стоял к власти очень и очень близко.
13 июня 2000 года был неожиданно арестован и отправлен в Бутырскую тюрьму Владимир Гусинский — владелец информационного холдинга «Медиа-Мост», а также многих других предприятий и недвижимости в России, Израиле, Испании и Гибралтаре, человек с гражданством России и Израиля, руководитель одной из крупных еврейских общественных организаций.
Три следующих дня в середине июня были для правоохранительных органов России не столько днями торжества, как об этом писали отдельные газеты, сколько днями унижения и даже позора. Большинство газет и журналов, информационных агентств и телеканалов сообщали своим читателям и слушателям не о поездке президента В. Путина в Испанию и Германию, не о взрывах мин и фугасов в Чечне, не о лесных пожарах в Сибири и заказных убийствах в Москве, а о том, как прошли у Владимира Гусинского его первая ночь и первый день в Бутырской тюрьме, какими были его завтрак, обед и ужин и с кем вместе он оказался в тюремной камере: рядом сидели «интеллигентный» фальшивомонетчик и бизнесмен, обвиненный в экономических преступлениях.
С сообщений о тюремном быте Гусинского начинали свои сообщения и такие радиостанции, как «Свобода», «Голос Америки», «Немецкая волна», Би-би-си. Мы узнали, что Гусинскому срочно принесли в камеру телевизор, холодильник, смену белья, салфетки и туалетную бумагу. Ему разрешили получать «с воли» только одну газету, и он выбрал для чтения свою любимую газету «Сегодня». Попутно нам сообщали множество сведений об устройстве и истории Бутырской тюрьмы. В разное время здесь сидели не только Емельян Пугачев, но и Владимир Маяковский, Нестор Махно, даже сам Феликс Дзержинский. Тем не менее, для повидавшей всякое Бутырской тюрьмы, как утверждал Дмитрий Павлов из газеты «Коммерсантъ», «Гусинский — личность выдающаяся. Мало кто из постояльцев легендарного СИЗО мог похвастать таким вниманием тюремной администрации. Прямо с утра пресс-служба ГУИН сообщила, что “ночь прошла спокойно”. Возле его камеры установлен круглосуточный офицерский пост, чтобы ничего не случилось. В камере у Гусинского самое “блатное” место — койка на первом ярусе у окна. Так обустраиваются “воры в законе' и “авторитеты”. Сокамерники уже избрали Гусинского старшим по помещению».'
В пятницу, 16 июня, днем Гусинскому в присутствии его адвокатов было предъявлено обвинительное заключение — по статье 159, часть 3 Уголовного кодекса РФ, «мошенничество в особо крупных размерах» — олигарх обвинялся в незаконном и безвозмездном изъятии у государства хозяйственного комплекса 11-го телевизионного канала стоимостью в 10 миллионов долларов. В этот же день поздно вечером, когда десятки журналистов и Телеоператоров, осаждавших ворота и проходную Бутырской тюрьмы, уже разошлись, Гусинский был выпушен из тюрьмы под подписку о невыезде.
Некоторые из соратников опального олигарха, приготовившиеся к новому раунду политического противостояния, были разочарованы. По свидетельству газеты «Завтра», были возмущены и многие работники следственных органов. На большой карикатуре в этой газете было изображено, как охранники Бутырской тюрьмы вывешивают на ее стенах огромный плакат: «Верните нам Гусинского!»38
Еще 14 июня следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Валерий Николаев заявил на пресс-конференции, что решение об аресте Гусинского принял он лично в рамках проводимого им расследования крупных злоупотреблений в телевизионном бизнесе. Он, Николаев, не получал на этот счет никакого политического «заказа» и на него не оказывалось никакого давления.
Эта версия была не только официальной, но и наиболее естественной и вероятной при новом порядке вещей в Кремле. В своей инаугурационной речи Владимир Путин провозгласил «диктатуру закона», и еще в середине мая на один из запросов Генеральной прокуратуры, по которым в прежние времена она должна была получить благословение Кремля, Путин ответил: «Действуйте по закону».
Профессия и служебные обязанности прокурора требуют, чтобы в случаях явного нарушения законов он действовал незамедлительно, как пожарный действует при получении сигнала о пожаре. Или как врач, если он верен клятве Гиппократа. Прокуратура, созданная для наблюдения за выполнением законов, обязана заводить уголовные дела, проводить допросы и санкционировать аресты и обыски (так было по закону тогда) при наличии признаков преступления и в зависимости от характера и условий следствия. Однако почти никто из политических комментаторов не принял всерьез заявление следователя Николаева. «У нас не Италия с их Каттаньей и не США с их Кеннетом Старром», — заметил один из наблюдателей. Подобно тому, как осенью 1997 года в разгар «книжного дела» Анатолий Чубайс, получивший огромный аванс за еще ненаписанную книгу о российской приватизации, с досадой воскликнул: «Какие-то сто тысяч долларов!», так и теперь некоторые журналисты возглашали: «Какие-то десять миллионов долларов! Да кто из олигархов без греха!»
«Есть люди, — говорил главный раввин России А. Шаевич, близкий Гусинскому, — которые украли гораздо больше 10 миллионов долларов. О них постоянно пишут в газетах, их лица не сходят с телеэкранов. Но их же не сажают в тюрьму».39 Почему же Гусинский оказался крайним?
Генеральный прокурор Российской Федерации Владимир Устинов, отправившийся еще до ареста Гусинского в большую поездку по восточным регионам России, отказался от встреч с журналистами, и большинству газет и телеканалов пришлось конструировать собственные версии насчет подоплеки возникшего политического скандала. Основных версий оказалось пять. «Арест Владимира Гусинского, — писала в журнале “Профиль” Вероника Злотниикая, — это не происки врагов, желающих подставить президента РФ, а вполне осознанные действия самого Владимира Путина».40 Сам Гусинский, оказавшись на свободе, заявил в нескольких интервью, что его арест — это личная месть со стороны президента, которая вызвана даже не политическими причинами, а негодованием по поводу телепрограммы «Куклы».41 О том же сообщал в журнале «Коммерсантъ-Деньги» Игорь Гросников: «Путин все знал и сам велел арестовать Гусинского. В Кремле пришли в бешенство из-за отказа НТВ убрать из эфира куклу Путина».42 То же самое утверждал во время поездки по странам Европы и заместитель Гусинского по холдингу «Медиа-Мост» Игорь Малашенко: «Операция готовилась заранее. Я абсолютно убежден, что она не могла быть произведена без санкции Путина. По неподтвержденной информации, которая была мне сообщена, утром 13 июня президенту доложили о грядущем аресте, и он не возражал».43
Сам же Путин вечером 13 июня в Мадриде заявил, что арест Гусинского был для него неожиданным. «Я ничего об этом не знаю. Генеральная прокуратура принимает решения самостоятельно. Вы же понимаете, — пояснил Путин группе российских журналистов, — что для меня это сомнительный подарок». В последующие два дня Путин говорил о «деле Гусинского» более подробно, отмечая сомнительный характер многих коммерческих операций Гусинского и его холдинга, а также задержки с возвращением кредитов на сотни миллионов долларов. Все это требовало основательного расследования, но не поспешного ареста. «Моя личная позиция, — заявил Путин, — этого делать не следовало. С ним (Гусинским) можно было вести работу по-другому, например взять подписку о невыезде. Арест — это чрезмерная мера пресечения. Но запретить им это сделать я не могу. Прокуратура по нашему законодательству не подчиняется ни президенту, ни правительству».44
Не было никаких оснований не верить президенту. Для тех, кто окружал его в Испании и Германии, казалось несомненным, что новости из Москвы были для Путина неожиданными. Этот скандал явно мешал
