через Дон и занять небольшой плацдарм. Командир этой роты, Гейнц Шпрингер в ходе этой операции был шесть раз ранен, а в роте осталось двенадцать штыков.
Итог битвы за Ростов был подведен в следующем приказе:
ПРИКАЗ ПО КОРПУСУ
Солдаты III моторизованного корпуса!
Битва за Ростов выиграна!
17 ноября до полудня корпус начал наступление, выполняя задачу по овладению Ростовом и захвату моста через Дон. Задача была успешно выполнена к 20 ноября (21 ноября. –
Мы захватили более 10 000 пленных плюс, по последним подсчетам, 159 орудий, 56 бронемашин, 2 бронепоезда и большое количество другой боевой техники.
Солдаты моего корпуса! Мы все можем гордиться этой великой, новой и успешной демонстрацией действий подразделений, в которую каждый отдельный солдат внес свой неоценимый вклад.
Ни ледяной ветер, ни жестокий мороз, ни нехватка зимней одежды и боевой техники, ни темень безлунных ночей, ни танки противника, его ракетная артиллерия и тысячи мин, ни полевые укрепления, на заблаговременное возведение которых ушла не одна неделя и огромные размеры которых мы все видели, ни тем более сами красноармейцы – ничто не смогло остановить наше триумфальное наступление.
В результате тщательно и умело подготовленного неожиданного фронтального наступления на восток энергичной дивизии «Лейбштандарт» при активной поддержке танков 13-й танковой дивизии оборона противника была сметена со своих позиций. Противнику уже больше не сопутствовал успех, несмотря на его яростные контратаки, особенно против 14-й танковой дивизии, в попытках предотвращения смелого прорыва двух наших формирований в северные предместья крупного города Ростова и до самого Дона и мостов на нем.
Остатки отступающих войск противника попытались спастись, переправившись через Дон. Благодаря своей решительности 1-му батальону 1-го пехотного полка СС дивизии «Лейбштандарт» – подразделению, привыкшему побеждать, – даже удалось захватить железнодорожный мост Ростова в целости и сохранности.
В то же время решительным наступлением, осуществленным далеко на восток и юго-восток, 60-я моторизованная дивизия успешно прикрыла открытые фланги корпуса и взяла Аксайскую, в то время как части и подразделения 13-й танковой дивизии быстро и решительно преследовали отходящего на восток противника.
Кроме того, все части корпусов, как и военно-воздушные части – в особенности наши чудные, безупречно действующие летчики воздушной разведки, – внесли значительный вклад в наш общий успех! Мы отрезали единственную действенную связь русских с Кавказом раз и навсегда.
Теперь мы должны удержать то, что завоевано, для того, чтобы открыть дверь новым победам, как только фюрер прикажет их одержать.
Мы также салютуем ему своим «Зиг хайль!».
Подпись: фон Мзкензен, генерал кавалерии
Победа была одержана, но, как оказалось, уже назревала катастрофа. Корпус был основательно растянут и слишком ослаблен для того, чтобы осуществлять длительную оборону захваченных объектов. Наши части, которые были потрепаны и обескровлены, подвергались непрерывным атакам превосходящих советских сил.
Мой батальон под командованием гауптштурмфюрера СС Крааса вел бои на Мертвом Донце. Мертвый Донец ответвляется от Дона возле Ростова и образует самый северный, правый, рукав в дельте Дона. Батальон занимал позицию в восемь километров по фронту – на этом оборонительном рубеже находилось менее 300 солдат. Сюда входили и водители, связисты, работники штабов и все офицеры. Не было больше обозов – все, кто мог сражаться, были на фронте.
В то время как советские войска вновь и вновь атаковали фронт немцев к северо-востоку от Ростова, они бросали одну за другой только что сформированные дивизии через скованный льдом Дон, пытаясь смять ослабленные тяжелыми потерями германские силы. Стойкость, проявленная немецкими солдатами в этих тяжелых боях, почти достигала предела человеческих возможностей. Широко рассредоточенные позиции (обычно отделения) располагались на крутом обледенелом северном берегу Мертвого Донца (а восточнее проходили и по правому берегу основного русла Дона. – Рей.) и были обращены на юг, в сторону замерзших плавней дельты и основного русла Дона. Только с большим трудом и с помощью взрывчатки удалось выбить в твердой земле неглубокие окопы. Чтобы уберечься от жестокого мороза, теплую одежду стягивали с мертвых немецких солдат и даже с убитых советских солдат.
В течение трех дней на нашем слабом фронте обороны русские вели активную разведку – это указывало на грядущее наступление. Мои товарищи смотрели на все это без страха и ажиотажа; они выполняли свои обязанности почти фаталистически. Немногочисленные офицеры находились в своих секторах, как пастушьи собаки, опекая доверенных им солдат. Я нашел Хуго Крааса и Германа Вейзера в небольшом доме, где они оценивали показания дезертира из 62-й кавалерийской дивизии русских и готовили свои части для предстоящих оборонительных боев.
Позиция 1-го разведывательного батальона, слабо удерживаемая, но обороняемая закаленными в боях солдатами, 25 ноября в 5.20 была подвергнута обстрелу русской артиллерии всех калибров, а затем атакована. Потери от этого огненного вала были почти нулевыми: где ничего не стоит, ничего и не может быть уничтожено. Но потом у моих солдат чуть кровь не застыла в жилах! В сумраке утренней зари появились большие массы русской пехоты, которые с песнями и криками бросились в наступление на наши позиции. Передние ряды сомкнули руки, образуя таким образом непрерывную цепь, которая ступала по льду в такт дикому пению. Мины наших минометов проделывали большие пробоины во льду, вынуждая советские войска разорвать свою цепь. Но мины не могли остановить пришедшую в движение массу, наступавшую на моих товарищей как отлаженный механизм. На середине реки советские солдаты попали под наш обстрел и валились на лед, как спелая пшеница под косой.
Мои солдаты потеряли веру в Бога и человечество, когда продвигавшиеся вперед русские солдаты наступали, перебираясь через упавших и продолжая штурм. Атаку вели 343-я и 31-я стрелковые дивизии и 70-я кавалерийская дивизия. Три только что созданные дивизии в атаке на несколько сотен человек, растянувшихся на 8000 метров и практически в одиночестве – каждый был предоставлен сам себе и должен был справляться с такой массой!
Два батальона 1151-го стрелкового полка русских прорвались на участке 2-й роты 1-го разведывательного батальона СС и были уже на наших оборонительных позициях, угрожая прорвать весь фронт. 177-й и 248-й стрелковые полки атаковали центральную часть обороны батальона и тоже были близки к прорыву.
Контратаку на участке 2-й роты 1-го разведывательного батальона СС нужно было проводить сразу, но в данный момент под рукой для выполнения этой неотложной задачи никого не было. Советские войска атаковали по всему фронту с неослабеваемой интенсивностью, угрожая лишить присутствия духа горстку солдат, лежащих за своими пулеметами. Русский штурм был похож на приливную волну, несущуюся со стороны Кавказа и разбивавшуюся о крутой берег Дона, теряя здесь свою силу. Первые лучи солнца, пробивавшиеся из-за густых облаков, осветили ужасную картину. На всем пространстве, куда только доставал взгляд, Дон и его протоки были усеяны темными точками, некоторые из которых двигались с большим трудом, а другие постепенно засыпал снег. Атака советских войск была отбита с тяжелыми для них потерями по всему фронту. Однако тысячи советских солдат залегли и дожидались ночи. Лошади без седоков ускакали на юг, их пронзительное ржание звучало как зов смерти.
Силы противника, прорвавшиеся на участке 2-й роты 1-го разведывательного батальона СС, были сметены нашей немедленной контратакой. Шесть офицеров и 393 солдата Красной армии были взяты в плен. Только на одном этом участке насчитали 310 убитых русских солдат. Судя по показаниям пленных, атака имела целью отрезать Ростов с запада.
Атаки продолжались, не ослабевая, 26 и 27 ноября, несмотря на огромные потери. Для нас было загадкой, как люди с такой охотой могли позволить вести себя на бойню, как ягнят на заклание. Несмотря на
