Собираясь домой в конце рабочего дня, Джон почувствовал, как у него буквально ощетинились волосы на затылке, и обернулся. Сзади стоял Тед Карсон с таким же щекастым мужчиной. Надо же, какая удача! Оказывается, отец Теда Карсона тоже работает на заводе. Как будто одного Карсона было мало.
Глава 16
Лабораторные занятия по физике проходили в Гермене-гильд-холле, старом кирпичном здании с деревянными полами и большими коридорами, наполненными гулом шагов и голосов. Джон немало пережил, путешествуя по вселенным, но по-прежнему чувствовал себя неуютно среди множества людей. В душе он остался простым парнем из провинции.
Сейчас он вертел головой, осматривая ряд дверей. Судя по номерам, его лаборатория находилась на цокольном этаже. Джон отыскал лестницу и спустился вниз. В нос ударил запах плесени и пыли. С потолка свисали голые лампочки. Заблудился?..
— Ты что-то ищешь? — произнес кто-то рядом.
Джон обернулся и увидел стоящую в дверях девушку с мелко завитыми кудрями.
— Если тебе нужна лаборатория физики, то ты пришел по адресу, — сказала она.
— Спасибо.
Помещение было пятнадцати метров в длину и пяти в ширину. Посередине в два ряда стояли шесть черных лакированных столов, за которыми в ожидании занятия сидела дюжина студентов. Джон направился к свободному столу.
Кто-то прикоснулся к его локтю. Оказывается, девушка пошла следом.
— Можно, я тоже тут сяду?
— Почему бы нет.
Она сбросила свой туго набитый рюкзак на пол рядом с Джоном, села и протянула руку.
— Я Грейс. Грейс Шислер.
— Джон, — представился он, пожимая руку. — Рей… Джон Уилсон.
— Рей — твое второе имя, да?
Джон покраснел, раздосадованный глупой оговоркой.
— Нет. Просто… в общем, не важно.
— Хорошо, Джон Рей. Не Рей, так не Рей.
Джон осмотрелся, нельзя ли куда пересесть; все места были заняты.
— Эй, Генри! Давай сюда! — закричала Грейс. Половина студентов повернула к ним головы, и Джон снова покраснел. Он не любил быть в центре внимания.
Высокий нескладный парень с темными волосами, слегка сутулясь, подошел к их столу и, буркнув какое-то приветствие в адрес Джона, сел рядом с Грейс.
— Генри из Алкотт-холла, — сказала она. — А я из Бенчли. Мы познакомились на вечеринке для первокурсников. И, представляешь, мы оба специализируемся в инженерном деле. А ты, Джон Рей, из какого корпуса?
— Просто Джон. Я живу не в студенческом городке.
— Как тебе удалось? — удивилась Грейс. — Все первокурсники должны жить в общежитии. Ты же на первом курсе? Или ты ошибся лабораторией?
— На первом. Но я не обычный первокурсник, — сказал Джон. Не имея аттестата да и вообще никаких документов, ему пришлось сдавать тесты по программе средней школы и поступать на курс дополнительного образования. Хорошо еще, что в университете сгодилось поддельное свидетельство о рождении.
— Здорово! — протянула Грейс. Генри снова буркнул что-то нечленораздельное. — Что ты думаешь о Хиггинсе? Пока все, о чем он рассказывает, мы проходили в школе.
Джон кивнул. От элементарного курса физики толку ему было мало, но, чтобы понять те сложные принципы, на основе которых работало устройство, приходилось начинать с азов. Для того он и поступил в университет — стать специалистом и разобраться в приборе. Жаль только, пока они изучали совершенно ненужные для этого вещи: черчение, основы электроники, начальный курс физики, историю Европы, английский… С ума сойти! С другой стороны, в каком институте можно найти курс под названием «Межпространственные перемещения»? Разве что в Массачусетском технологическом.
— Интересно, что будет в контрольной? — сказала Грейс. — Надеюсь, ничего сложного.
Джон посмотрел на нее.
— Хочешь, чтобы мы пересели? — спросила она с улыбкой.
Джон покраснел в третий раз.
— Нет. Просто я…
— Не очень общительный?
— Да, наверное. Не привык ко всему этому…
— Не важно. Просто сиди и ни о чем не беспокойся. За рулем буду я. Генри вот тоже еще не освоился. Ничего, со мной не пропадете.
Джон бросил взгляд на Генри. Тот молча пожал плечами.
Потом начали объяснять лабораторную работу, и Грейс пришлось если не замолчать, то хотя бы убавить громкость. Тема называлась «Скорость, импульс и ускорение». Нужно было скатывать по наклонной доске деревянные диски и измерять время движения при различных углах наклона. Генри засекал время на секундомере, Грейс записывала результаты, а Джон пускал диски. Когда к концу занятия Джон посмотрел вокруг, то с удивлением обнаружил, что в лаборатории остались только они втроем. Увлекшись, они проделали дополнительные эксперименты по трению.
— Классно поработали, — высказал Генри свое первое и последнее суждение за день.
— Классно! — согласилась Грейс.
— Почти как пинбол, — сказал Джон.
— Как что? — переспросила Грейс.
— Пинбол. Наклонная доска — игровое поле. Вместо шариков — диски. А если еще добавить амортизаторы и флажки… — Его голос стал неуверенным. — Разве нет?
— О чем ты вообще говоришь? Какой пинбол?
— Да так, ничего особенного. Видел такую штуку ребенком… в Лас-Вегасе. Трудно объяснить.
Вероятно, это одно из тех отклонений, на которые он, случалось, натыкался, путешествуя по вселенным. Вроде странных названий напитков — «Пепси» и «Датчиз», вместо «Зотца» и «Колы». Или пожелания «спаси Бог!», когда кто-нибудь чихнет, вместо «будьте здоровы!». В этом мире не было пинбола.
— A-а, в Вегасе, — сказала Грейс. — Не хочешь пойти с нами в столовую?
Джон посмотрел на часы. Половина пятого.
— Нет, спасибо. Я обедаю дома.
— Ясно. Питаешься полуфабрикатами.
— Увидимся на следующей неделе.
— Конечно. Пока.
Генри что-то буркнул.
Пока разогревалась лапша, Джон приподнял доски в стенном шкафу, вытащил небольшой ящичек, набрал код и открыл. Внутри, завернутый в мягкую ткань, лежал прибор.
Сперва Джон вообще не хотел его снимать. А когда, наконец, решился, то понял, что останется в этой вселенной надолго. Кроме прибора, в ящике был набор ювелирных инструментов и лупа.
Тут не хватало еще одной вещи. Тетради. На занятии они с Генри переписали результаты эксперимента, зафиксированные Грейс, в свои тетради. И Первичный вел тетрадь, даже не одну. Ему, Джону, тоже нужно все записывать.
Он принялся рассматривать прибор через лупу, ища какой-нибудь зацепки, не замеченной прежде детали. Металл был гладкий и холодный на ощупь.
