гласила, что 'мир может быть достигнут только путем поб?ды'. Через 25 л?т, когда мір переживает вновь катастрофу, кто скажет опред?ленно, на чьей сторон? было больше утопіи, и какой путь тогда для культуры и челов?чества был бол?е ц?лесообразен?[427].
Масс?, естественно, чужда была отвлеченная постановка вопроса. Отсюда возникала та драма в душ? 'простого челов?ка', о которой говорил в августовском московском сов?щаніи с. р. Вржосек, выступавшій от имени петроградскаго Сов?та офицерских депутатов: 'с одной стороны, мы говорим: боритесь до полнаго конца, вы должны поб?дить во имя свободной родины, а с другой стороны, мы нашему пролетаріату, нашей арміи, стран?, наибол?е б?дной духовными и матеріальными силами, задаем такую колоссальную задачу, которую не может взять на себя ни один пролетаріат міра. И если вы, с одной стороны, говорите: 'боритесь', с другой стороны, указываете на Стокгольм и говорите: 'ждите оттуда мира', разв? вы не понимаете, какую драму создаете вы в душ? челов?ка, как вы разрываете ее на дв? части. Мы — теоретики, мы — люди народной мысли, конечно, сум?ем примирить противор?чія и в этих изгибах не потеряться. Но неужели вы думаете, что широкія народный массы не ждут д?тски просто в?стей мира, как совершенно опред?леннаго указанія оттуда. И разв? вы думаете, что так легко стоять перед смертью?... Нечелов?ческим ужасом наполняется душа — так разв? можно в то же самое время его смущать мыслью о мир? и говорить: ты должен думать одновременно и о борьб?, и о мир?' [428].
Вот почва, на которой развивалась в арміи бацилла, порожденная эксхатологіей фанатичнаго вождя большевиков. В силу своего собственнаго внутренняго противор?чія революціонная демократія не сум?ла, как не сум?ло этого по другим причинам и Временное Правительство, оказать должное противод?йствіе разлагающей, упрощенной по своей прямолинейности, пропаганд? последователей ленинской политики[429].
Вовсе не надо принадлежать по своим политическим взглядам к числу 'реакціонеров', как полагает в своих воспоминаніях Керенскій, для того, чтобы признать полную правоту Алекс?ева, писавшаго 16 апр?ля Гучкову: 'положеніе в арміи с каждым днем ухудшается... армія идет к постепенному разложенію'. Верховный главнокомандующій лишь удивлялся безотв?тственности людей, писавших и говоривших о 'прекрасном' настроеніи арміи. Количество мрачных сужденій о состояніи арміи возрастает. Изв?стный нам прапорщик- интеллигент из Особой арміи, бывшій скор?е в первый нед?ли посл? революціи оптимистом, употребляет уже слова: 'армія погибает' (5 мая). И все же положеніе было вовсе не так безнадежно, как оно казалось пессимистам. Спасал, в?роятно, тот 'здравый смысл русскаго народа'', о котором в первые дни революціи кн. Львов говорил Алекс?еву. Надо было не над?яться на 'чудо' (так Набоков опред?ляет апр?льскія настроенія военнаго министра), а только ближе присмотр?ться к жизни.
Большевицкіе историки впосл?дствіи должны были признать, что процесс разложенія арміи 'шел гораздо медленн?е, ч?м можно было ожидать', и что этому замедленно сод?йствовали органы армейскаго самоуправленія. Трудно во многом не согласиться с т?м, что говорил на московском сов?щаніи 'представитель армейских и фронтовых комитетов' Кучин, хотя отд?льныя м?ста его р?чи, не без основанія, вызывали довольно шумные протесты части собранія. Вот что он говорил о роли, которую сыграло в арміи новое 'самоуправленіе'. 'Что сд?лали комитеты? — спрашивают зд?сь. Зд?сь указывают на ц?лый ряд явленій разложенія. Указывают, что моральнаго подъема н?т, что дисциплина пала и т. д. и т. д., и что в этом виноваты комитеты. Н?т, мы утверждаем, что если бы в первые дни революціи в арміи не были созданы эти организаціи солдатской массы[430], эти организаціи, объединившія солдат и офицеров, то мы не знаем, что было бы в арміи, которая в страшно трудной обстановки освободилась под выстр?лами врагов от рокового гнета... Что сд?лали комитеты с перваго дня революціи? Они произвели огромную работу организаціи массы... (я дальше м?стами д?лаю н?которую перестановку в посл?довательности н?сколько необработанной и разбросанной р?чи). Мы знаем, если вы вид?ли солдата в первые дни революціи, ...с какой стихійной потребностью он шел и чувствовал, что ему нужно говорить, нужно организовываться. У него ничего не было. Ему нужно было давать то, чего он не знал. Это давали комитеты... Кто же первый... стал на защиту необходимости нормальных отношеній солдат с офицерами? Комитеты. Я утверждаю это про XII армію, представителем которой я являюсь... Революція... не игрушка. Если она была мучительной в арміи, если ц?лый ряд конфликтов был в арміи, то это потому, что это — революція... огромная масса освободилась от рокового гнета... Она со многих случаях проявила незаконно, может быть, позорно свой гн?в... Но что, если бы не было комитетов?... Если сейчас в отд?льных арміях мы переживаем період отсутствія антагонизма между солдатами и офицерами... в этом по существу законом?рном и стихійном процесс? главное м?сто занимает работа армейских комитетов... Зат?м возникал ц?лый ряд чрезвычайно важных вопросов... Мы знаем, что не было ни одного комитета из ответственных представителей солдатских и офицерских масс, который... не принял бы участія в борьб? с разлагающим братаніем. Если сейчас н?т братанія в арміи, то эту роль, несомн?нно, сыграли армейскіе комитеты'...
Р?чь фронтового представителя соціалистической демократіи была произнесена в момент, отдаленный от мартовских переживаній уже ц?лой полосой революціи, которую в отношеній арміи он сам охарактеризовал 'періодом разложенія и дезорганизаціи'. Этот 'второй період' жизни арміи оратор пытался односторонне представить неизб?жным 'стихійным процессом революціи' — 'это вина всего, что произошло, это вина не людей и организаціи, это б?да россійской революціи, которая произошла в момент міровой войны и задыхалась в этой ужасной войн?'. Первый період революціи — говорил Кучин — прошел, как сознательная д?ятельность н?которых элементов солдатской массы, за которыми сл?по и радостно шла солдатская масса, выходившая на сцену сознательной жизни. Во второй період... прошел мучительный процесс в глубинах народной жизни'. 'Солдатская масса обрадовалась революціи, как скорому приходу мира'. 'Стихійную потребность мира' армейскіе комитеты пытались влить в 'русло международной борьбы за мир' и 'энергичной обороны страны'. 'Не всегда удавались эту идею воплотить в сознаніи широких масс', которыя разочаровались в революціи, не давшей 'всего, что он? хот?ли' и которыя начали 'самостоятельно переваривать всю ту огромную массу вопросов, которые в их мозг, в их жизнь выкинула революція'. Естественно, он? не могли справиться с такой задачей — на этой почв? рождались дезорганизаторскія настроенія, которыя, как в опред?ленном кристалл?, собирались вокруг 'большевизма'. 'Не большевизм самостоятельно родил то ужасное, что было в арміи, не большевизм безотв?тственный, но большевизм жандармскій, потому что жандармы и городовые вступали в армію под лозунгом большевизма и были т?м ферментом, который разлагал т? настроенія, которыя создались в арміи'.
В данном случа? Кучин сл?довал роковому usu'у, установившемуся в значительном большинств? революціонной демократіи под вліяніем роста, как казалось, реставраціонных настроеній посл? польских дней, реабилитировать идейный большевизм и дезорганизаторскую работу объяснить происками 'контр- революціонеров', которые д?йствуют 'под флагом большевизма' (см. 'Золотой ключ'). Это было тактически ошибочно и неправильно по существу. Объективное установленіе факта о зловредной роли, которую сыграли отправляемые на фронт жандармы, несомн?нно правильно[431] .
Н?сколько отвлеченное построеніе, представителя фронтовой демократіи, соціологически, в?роятно, правильное (поправка должна быть сд?лана, может быть, в сторону примата пропаганды 'безотв?тственных' элементов) противопоставлялось той систем? оздоровленія арміи, которая, по его выраженію, сводилась к репрессивным 'м?рам жел?за и крови' и которой аплодировало на Гос. Сов?щаніи так называемое 'правое' крыло. Кучин, бол?я 'ужасами в арміи', указывая, что 'эту тоскующую, ищущую безплодно пути к своему возрожденію массу темных людей, нельзя представлять себ? взбунтовавшимися рабами, которых 'покорностью можно заставить жить так, как надо'[432]. Спор этот вводит нас непосредственно во 'второй період' жизни арміи, лишь началом своим захватывающій эпоху перваго Временнаго Правительства. В сущности основное положеніе фронтового делегата, говорившаго от имени революціонной демократіи, косвенно подтвердил в своей р?чи и первый верховный главнокомандующій революціоннаго времени. В своем слов?, полном заостренной горечи за пережитое и страданіем за судьбы арміи, Алекс?ев объективно не мог оц?нить того недавняго прошлаго, которое тогда было еще жгучим настоящим и, не добром помянув выборные коллективы, все же подлинный вождь арміи признал, что в н?драх своего здороваго организма армія могла переварить 'ядовитую пилюлю' в вид? 'приказа № 1', но ее разрушала не встр?чавшая должнаго противод?йствія пораженческая (употребим для простоты и отчетливости термин из языка дореволюціоннаго — его употребили Каледин и Маклаков в своих р?чах на Гос. Сов.) агитація — 'с этим трудн?е было бороться'.
