Россіи, а теперь на вас ляжет тяжелая отв?тственность перед Родиной, что вы допустили событія притти к такому роковому концу. Он так на меня и вытаращил глаза, не ничего не отв?тил'...
Так шли часы в императорском по?зд? в ожиданіи прі?зда думских уполномоченных. 'По наружности' было, 'как всегда', — вспоминает Мордвинов. Этикет соблюдался. За пятичасовым чаем 'ни одного слова, ни одного намека на то, что вс?х нас мучило, не было'. Говорили о 'пустяках' и думали: 'когда же, наконец, кончится это сид?ніе за чаем', Посл? чая 'опять вс? вм?ст? в купэ адм. Нилова', — 'все еще' озабоченные 'попытками перем?нить роковое р?шеніе'. 'Телеграмму об отреченіи удалось задержать и все еще может повернуться в другую сторону' в зависимости от переговоров с думскими делегатами. 'Надо, во что бы то ни стало, не допустить их до предварительнаго свиданія с Рузским, а сейчас же, как прі?дут, провести к Государю!' 'Воейков, по приказанію гр. Фредерикса, поручил это мн?, как дежурному'...
V. Думскіе делегаты.
По?зд с уполномоченными Временнаго Комитета в Псков? ждали в 7 час. вечера; он прибыл в 9 часов. В промежутк? проходили обычные по?зда. Вот по?зд. идущій в Петербург. Мордвинов отм?чает, что толпа, хотя я знала уже, что находится 'вблизи Царя', 'держала себя отнюдь не вызывающе'... О 'всеобщей ненависти к династіи' тут не было и помина. Но вот по?зд из Петербурга — первый 'посл? революціонных дней'. Впереди б?жал какой-то полковник. Дубенскій спросил его о городских настроеніях: 'теперь все хорошо, город успокаивается, и народ доволен'. — 'Что же говорят о Государ?, о всей перем?н??' — допрашивал генерал. — 'Да, о Государ? почти ничего не говорят, над?ются, что временное правительство с новым царем Михаилом (в?дь его хотят на царство) лучше справится'... Эта бытовая зарисовка сама по себ? отв?чала на опасеніе придворнаго исторіографа, что отреченіе должно неминуемо вызвать междоусобицу.
Мордвинов, как и хот?л, перехватил делегатов и провел их, минуя Рузскаго, непосредственно в салон-вагон императорскаго по?зда. Придворный журнал отм?тил: 'от 9 час. 45 м. веч. Е. В. принимали министра Имп. Двора гр. Фредерикса, ген.-ад. Рузскаго, члена Гос. Сов?та Гучкова, чл. Гос. Думы Шульгина и свиты ген.-майора Нарышкина'. В д?йствительности Рузскій опоздал и пришел в сопровожденіи Данилова уже тогда, когда Гучков излагал ход событій в Петербург?[209]. Вс? присутствовавшіе, за исключеніем престар?лаго гр. Фредерикса, разсказали обстановку, в которой произошло формальное отреченіе от престола царствовавшаго монарха. Ген. Нарышкин, в качеств? нач. поход. канцеляріи, вел как бы офиціальную запись. Она сохранилась и была напечатана Сторожевым в 22-м году[210]. Трудно назвать то, что записывал Нарышкин в свою 'записную книгу', протоколом, но всетаки будем исходить от этой офиціальной записи, оставляя в сторон? бытовыя черты, зарисованныя мемуаристами, и лишь добавляя из воспоминаній н?которые штрихи.
'Мы прі?хали с членом Гос. Думы Шульгиным, чтобы доложить о том, что произошло за эти дни в Петроград?, и вм?ст? с т?м посов?товаться[211]о т?х м?рах, которыя могли бы спасти положеніе',-начал Гучков. — 'Положеніе в высшей степени угрожающее'... Это не есть результат какого-нибудь заговора или заран?е обдуманнаго переворота, а это движеніе вырвалось из самой почвы... и сразу получило анархическій отпечаток, власти стушевались... Так как было страшно, что мятеж примет анархическій характер, мы образовали так называемый Временный Комитет Гос. Думы и начали принимать м?ры, пытаясь вернуть офицеров к командованію нижними чинами; я сам лично объ?хал многія части и уб?ждал нижних чинов сохранять спокойствіе, Кром? нас, зас?дает в Дум? еще Комитет рабочей партіи, и мы находимся под его властью и его цензурою. Опасность в том, что, если Петроград попадет в руки анархіи, то нас, ум?ренных, сметут, так как это движеніе начинает нас уже захлестывать.
Их лозунг: провозглашеніе соціалистической республики[212]. Это движеніе захватывает низы и даже солдат, которым об?щают отдать землю. Вторая опасность, что движеніе перекинется на фронт... Там такой же горючій матеріал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как н?т ни одной воинской части, которая, попав в атмосферу движенія, тотчас же не заражалась бы...[213]. В народ? глубокое сознаніе, что положеніе создалось ошибками власти и именно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который под?йствовал бы на сознаніе народное. Единственный путь — это передать бремя верховнаго правленія в другія руки. Можно спасти Россію, спасти монархическій принцип, спасти династію, если Вы, В. В., объявите, что передаете свою власть вашему маленькому сыну, если Вы передадите регентство в. к. Михаилу Александровичу[214] и если
По мн?нію Шульгина, Гучков говорил 'негладко и глухо', с трудом справляясь с волненіем. Наоборот, по характеристик? Данилова, 'ровный, мягкій голос' Гучкова произносил 'тихо, но отчетливо роковыя слова'. Царь смотр?л 'прямо перед собой, спокойно, совершенно непроницаемо'. Когда Гучков говорил об отреченіи, Рузскій обратился к своему сос?ду, Шульгину, и сказал, что 'Государь уже р?шил этот вопрос' и 'передал одновременно Царю изв?стную телеграмму. Рузскій думал, что Царь развернет телеграмму (она была сложена пополам) и прочтет ее'. 'Каково было мое удивленіе,— передавал Рузскій Андр. Влад., — когда Государь взяв телеграмму, спокойно сложил ее еще раз и спрятал в карман''[215], ни Гучков, ни Шульгин, к удивленію, всего этого не зам?тили. В газетах того времени — по крайней м?р? в 'Русск.В?д.', которыя лежат перед моими глазами, — очень скудно сообщены были подробности отреченіи, при чем св?д?нія проводили опред?ленную тенденцію. Р?чь Гучкова в газетном изложеніи (1 марта) заканчивалась сообщеніем о распоряженіи правительства(?) вернуть войска, посланныя с фронта. Тогда Царь 'тихо' спросил: 'что же мн? д?лать?' 'Отречься от престола', — отв?тил представитель новой временной правительственной власти. Царю в руки был дан для подписи заготовленный заран?е акт отреченія, — заканчивало сообщеніе, — и Царь подписал его'. В таком изложеніи добровольное согласіе Царя на отреченіе, данное, как мы знаем, даже до в?сти о прі?зд? петербургских делегатов, совершенно стушевывалось. Для психологіи момента это было чрезвычайно важно и поясняет многое из того, что потом посл?довало. Надо хорошо запомнить, эту черту. В д?йствительности все происходило далеко не так, как описывала печать.
Вернемся к офиціальной записи. Вот дальн?йшая выдержка из нея in extenso:
Эту слишком лаконическую запись, не совс?м, быть может, отчетливую, необходимую пополнить. 'Вс? так были огорошены совершенно неожиданным р?шеніем Государя', — записал Андр. Вл. со слов Рузскаго[217]. 'Гучков и Шульгин переглянулись удивленно между собой, и Гучков отв?тил, что такого р?шенія они не ожидали и просили разр?шенія обсудить вдвоем вопрос и перешли в
