Но допустим на момент психологически нев?роятное: Царь, д?йствительно, передумал к моменту прі?зда в Могилев и вручил Алекс?еву ту телеграмму, которую начальник Штаба не послал 'было слишком поздно'. Что это? — мотив ген. Алекс?ева или соображенія ген. Деникина? Ни арміи, ни стран? еще ничего не было объявлено. Опубликованіе манифеста было задержано, и манифест появился в газетах на другой день одновременно с отреченіем в. кн. Мнх. Ал. Задержку в осв?домленіи фронта о положеніи д?л Алекс?ев считал столь пагубной, что, получив ранним утром сообщеніе о том, что в Петербург? обстановка изм?нилась, и что кандидатура Мих. Ал. признается непріемлемой, он нам?ревался потребовать от предс?дателя Думы осуществленія манифеста 2-го марта и выступил с иниціативой созыва в ближайшія дни сов?щанія главнокомандующих в Могилев? для 'установленія единства во вс?х случаях и всякой обстановк?'. В 2 часа Алекс?ев о своем предположеніи доложил в. кн. Ник. Ник. и вм?ст? с т?м осв?домил о том же вс?х главнокомандующих. Алекс?еву положеніе представлялось настолько острым, что позже, уже получив изв?стіе об отреченіи в. кн. Мих. Ал. и разговаривая по прямому проводу в 6 час. веч. с военным министром Гучковым, он высказал опасеніе, что манифест об отреченіи Мих. Алек. может повести к нежелательным осложненіям: 'трудно предусмотр?ть, как примет стоящая в окопах масса манифест 3-го марта. Разв? не может она признать его вынужденным со стороны?' Около этого времени Алекс?ев им?л телеграмму с Кавказа от Ник. Ник. по поводу регентства Мих. Ал., в которой выражается ув?ренность, что манифест о передач? престола Мих. Ал... 'неминуемо вызовет р?зню'. Среди отв?тов, полученных на дневную телеграмму главнокомандующим, один отв?т как бы предуказывал возможный выход из тупика. Командующій 10-й арміей Горбатовскій[233] предлагал изм?нить вторую половину манифеста, которая 'не приведет к успокоенію страны'; он считал бы 'наилучшим' переход престола к насл?днику, 'коему армія и народ присягали' на назначеніе 'временно' регентом в. кн. Ник. Ник., как 'бол?е популярнаго среди войск и народа'. 'Новый манифест в таком вид?, отм?няющій ран?е изданный, явился бы спасительным для родины, арміи и народа', — заключал Горбатовскій.
Трудно предположить, что в такой обстановк? Алекс?ев мог просто скрыть новое р?шеніе Николая II для того только, чтобы 'не смущать умы'. Правда, он узнал от Гучкова, что 'обнародованіе обоих манифестов произойдет в теченіе предстоящей ночи', но не так в Ставк? хорошо были осв?домлены о настроеніях в Петербург?, чтобы признать иллюзорными предшествовавшія слова Родзянко: 'с регентством великаго князя и воцареніем насл?дника, быть может, помирились бы'.
Всякая субъективная интерпретація не может считаться вполн? уб?дительной. Но в данном случа? она находит совершенно идентичное толкованіе в документ?, который в копіи воспроизведен в приложеніи к воспоминаніям полк. Пронина. Копія эта была засвид?тельствована еще 2 августа 1917 г. самим Прониным — по какому случаю была сд?лана эта копія, автор воспоминаній не говорит. Вот ея подлинный текст: 'Копія телеграммы на имя Предс?тателя Гос. Думы, собственноручно написанной Государем Императором Николаем II днем 2 марта, по изв?стной причин? не отправленной по назначенію и переданной ген. Алекс?еву. 'Предс?дателю Гос. Думы. Петроград: 'Н?т такой жертвы, которую Я не принес бы во имя д?йствительнаго блага и для спасенія Матушки Россіи. Посему я готов отречься от престола в пользу моего сына с т?м, чтобы (он) остался при нас до совершеннол?тія при регентств? брата моего Вел. Кн. Михаила Александровича, Николай...' Проект телеграммы относится, повидимому, к. періоду 3-4 часа 2 марта 1917 г. Написан в Псков?. передан ген. Алекс?еву
Наконец, прямым опроверженіем легенды служит запись в дневник? самого Царя — она сд?лана была по обыкновенію вечером 3 марта: 'Говорил со своими о вчерашнем дн?... В 8 ч. 20 м. прибыл в Могилев, в 9 час. с половиной пере?хал в дом. Алекс?ев пришел с посл?дними изв?стіями от Родзянко. Оказывается Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 м?с. в У. С. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость. В Петербург? безпорядки прекратились — лишь бы так продолжалось дальше'. К области досужей фантазіи надо отнести предположенія военнаго историка Керсановскаго, что Царь взял назад псковское отреченіе, узнав об отказ? брата. Легенда, воспринятая и эмигрантской литературой, разс?ивается, как дым.
II. «Посл?дніе сов?ты Царицы».
Источником другой легенды явился П. Н. Милюков. Я называю Милюкова только потому, что на его 'Исторію' в этом случа? ссылаются, и что он явился как бы обоснователем легенды. В д?йствительности, начало легенды положили воспоминанія сыгравшаго активную роль в первые дни революціи чл. Гос. Думы Бубликова (они появились в Нью-Iорк? в 1918 г., первый том Милюкова в 1921 г.). В них можно найти такой 'анализ' акта отреченія: 'одной из основных черт характера семьи Романовых является их лукавство. Этим лукавством проникнут и весь акт отреченія. Во-первых, он составлен не по форм?: не в вид? манифеста, а в вид? депеши Нач. Штаба в Ставку. При случа? это кассаціонный повод [234]. Во-вторых, в прямое нарушеніе основных законов Имперіи Россійской он содержит в себ? не только отреченіе Императора за себя, на что он, конечно, им?л право, но и за насл?дника, на что он опред?ленно никаких прав не им?л. Ц?ль этого беззаконія очень проста. Права насл?дника этим нисколько по существу не подрывались, ибо по безд?тному и состоящему в морганатическом брак? Михаилу, в пользу котораго отрекся Николай, все равно автоматически им?л вступить на престол Алекс?й. Но зато на время безпорядков с него как бы снимался всякій одіум, как с отрекшагося от своих прав'. Посл?дній тезис из произвольных разсужденій бывшаго думскаго депутата и заимствовал историк, придав ему бол?е осторожную и н?сколько расплывчатую формулировку. В 'Исторіи революціи' Милюков написал: 'Ссылка на отцовскія чувства закрыла уста делегатам[235], хотя позволено думать, что в р?шеніи царя была и изв?стная политическая задняя мысль. Николай II не хот?л рисковать сыном, предпочитая рисковать братом и Россіей в ожиданіи неизв?стнаго будущаго. Думая, как всегда прежде всего о себ? и своих даже в эту критическую минуту и отказываясь от р?шенія, хотя и труднаго, но до изв?стной степени подготовленнаго, он вновь открывал весь вопрос о монархіи в такую минуту, когда этот вопрос только и мог быть р?шен отрицательно. Таковы были посл?днія услуги Николая II родин?'.
В 1923 г. в 'Красном Архив?' были напечатаны письма Алек. Феод. к мужу за дни отреченія, давшія новый матеріал для дальн?йшаго толкованія, в дух? создаваемой легенды. Выдержки из одного из их писем (2 марта) были уже приведены.
Эти конспиративныя 'крохотныя письма', которыя 'можно легко сжечь или спрятать', отправлены были с двумя офицерами ('юнцами', как пишет А. Ф.) Грамотиным и Соловьевым. На другой день А. Ф. пытается отправить письмо через жену одного офицера. Она писала 'Солнышко благословляет, молится, держится в?рою и — ради своего мученика. Она ни во что не вм?шивается,
