монархіи[313].
Насколько Ставка была в первое время чужда иде? 'монархическаго заговора', показывает легкость, с которой были ликвидированы осложненія, возникшія в связи с отставкой в. кн. Н. Н. В воспоминаніях Врангеля подчеркивается 'роковое' значеніе р?шенія Ник. Ник. подчиниться постановленію Врем. Правительства. По мн?нію генерала, Врем. Прав. не р?шилось бы пойти на борьбу с Вел. Князем в силу его 'чрезвычайной' популярности в арміи, и только 'один' Ник. Ник. мог бы оградить армію от гибели. Таково было сужденіе, высказанное Врангелем, по его словам, в т? дни. Неподчиненіе Врем. Правительству знаменовало бы собой попытку контр-революціоннаго демарша. Если Врангель тогда высказывался за подобный шаг, его никто не поддержал, если не считать офицеров Преображенскаго полка полк. Ознобишина и кап. Старицкаго, о появленіи которых в Ставк? и качеств? 'делегатов' из Петербурга разсказывает довольно пристрастный свид?тель. ген. Дубенскій[314] .
4. Настроенія в арміи.
Офицеры и солдаты.
Настроенія в Ставк?, очевидно, были характерны и для значительнаго большинства команднаго состава на периферіи. Понятіе 'контр-революціонности', конечно, весьма относительно — для всякаго рода большевизанствующих революціонеров выпрямленіе линіи в сторону безоговорочнаго признанія Временнаго Правительства само по себ? уже являлось в т? дни признаком отрицательнаго отношенія к сов?тской платформ?, т. е. признаком контр-революціонных умонастроеній. В соотв?тствіи с этой демагогической тенденціей 'л?вая' революціонная исторіографія (большевицкая по преимуществу) желает представить н?сколько иную картину на фронт?, посколъко д?ло касается реставраціонных поползновеній кадроваго офицерства. Неоспоримо, в многотысячном, связанном корпоративной средой и профессіональной традиціей офицерском корпус? (сильно, правда, изм?нившемся в період войны)[315] не могло быть внутренняго единства в смысл? принятія революціи. Но 'многочисленные'' факты, на которые ссылается эта литература, в конц? концов сводятся к довольно шаблонному повторенію зарегистрированных в мартовскій період 'борьбы за армію' случайных сообщеній, подчас возбуждающих даже большое сомн?ніе. Оставим в сторон? полуанекдотическую офицерскую жену, демонстративно игравшую на фронт? у открытаго окна на роял? 'Боже Царя храни' — ей и так уже слишком посчастливилось в литератур?. Из письма, направленнаго из д?йствующей арміи в адрес 'депутата Чхеидзе' и пом?ченнаго 8 марта, мы узнаем, что на пов?рках в н?которых частях 28 корпуса Особой Арміи (т. е. гвардіи) посл? переворота продолжали п?ть 'Боже Царя храни' и 'Спаси, Господи, люди Твоя' — 'очевидно' там, гд? 'начальники являются приверженцами стараго режима, и солдаты мало ознакомлены с событіями' — добавлял осв?домитель. Начальник кавалерійскаго корпуса гр. Келлер, отказавшійся присягнуть новому правительству, прощался со своим полком, как свидетельствует Врангель, пропуская его церемоніальным маршем под звуки того же 'Боже Царя храни'. Надо ли вид?ть зд?сь нарочитую демонстрацію или привычную при торжественной обстановк? традицію національнаго гимна? Он не был ни отм?нен, ни зам?нен революціонным гимном, и Деникин нам разсказывает о сомн?ніях военнаго командованія — п?ть ли народный гимн.
Можно привести, конечно, десятки эпизодов, прямо или косвенно говорящих об отрицательном отношеніи в отд?льных случаях, высшаго и низшаго командованія к перевороту. Ген. Селивачев, командовавшій 4-ой Финл. стр?лковой дивизіей на юго-западном фронт? и принадлежавшій к числу т?х военачальников, которые желали только в 'ужасное переживаемое время' справиться с 'великой задачей удержать фронт', в дневник? 6-го марта отм?чает, что его командир корпуса — 'глубочайшій монархист, участник 'Русскаго Знамени' и юдофоб чист?йшей воды' — отдал приказ, из коего 'ясно, что, кром? верховнаго главнокомандующаго, он не признает никого из Временнаго Правительства'. В дневник? генерала пройдут и его собственные подчиненные, не осв?домлявшіе солдат о происшедших событіях и не позволявшіе читать газеты, потому что эти 'идіоты' все равно не поймут, и потому, что 'глупая зат?я' в некультурной стран? не может долго длиться. В результат? давались подчас, по выраженію Врангеля, 'совершенно безсмысленныя толкованія отреченію Государя': так один из командиров п?хотнаго полка объяснил своим солдатам, что 'Государь сошел с ума'. Можно допустить, что живую реальность представлял и тот гусарскій ротмистр, который свою часть информировал об отреченіи Царя в такой форм?: 'Е, И. В. изволил устать от трудных государственных д?л и командованія вами и р?шил немного отдохнуть, поэтому он отдал свою власть на время народным представителям, а сам у?хал и будет присматривать издали. Это и есть революція, а если кто будет говорить иначе, приводите ко мн?, я ему набью морду. Да здравствует Государь-Император. Ура!'[316].
Может быть, в архивах каких-нибудь м?стных штабов найдутся несуразные для революціоннаго времени приказы от 15-17 марта о т?лесных наказаніях розгами, о которых, как о факт?, говорил докладчик военной секціи в зас?даніи Сов?щанія Сов?тов 3-го апр?ля вн?фракціонный с.-д. Венгеров (докладчик конкретно не указал за 'краткостью времени', гд? происходил этот 'абсурд'). Отрицать наличность таких фактов нельзя. Как не пов?рить колоритному по своей безграмотности письму в Исп. Ком. — 'Г.г. Депутатам государственной думы': 'Братцы, Покорн?йше просим Вас помогите нам (.) в нашем 13-м тяжелом артил. дивизіон? полк. Биляев, родственник бывшаго военнаго министра, который распространяет слухи, что неверьте свободе... ети люди сего дня Красный флаг, а завтра черный и зеленый... Еще командир 3 бат. того же дивезіона... кап. Ванчехизе безовсякой причины бил солдат... он изменик Государства и нашей дорогой родины... покорн?йша просим убрать нашего внутренняго врага Ванчехазу... Не можем совершенно его требованія выполнять'. Свой 'Ванчихазе' — полк. Христофоров был в Слуцк? в одном из гвардейских полков, как свид?тельствует офицер этой части в письм? к родителям 11-го марта — мы ниже его широко цитируем, — кричал по телефону: 'сволочь получила свободу', вернувшись с фронта, отомстим. Думскій депутат от Литвы, Янушкевич, примыкавшій к трудовой групп?, в доклад? Временному Комитету 13 марта о по?здк? на С?верный фронт разсказывал, что один из командиров дивизіи так выражался в его присутствіи, что депутат вынес впечатл?ніе, что 'если он и не враг новаго правительства, то во всяком случа? слишком иронически на него смотрит'. 'Хорошо, что разговор оборвался добавлял депутат, — а то я думал, что придется его арестовать'. Между прочим, он сказал: 'всетаки эту сволочь с?к и буду с?чь, и если он что- нибудь сд?лает, то я всыплю ему 50 розог'. Пока Янушкевич бес?довал с дивизіонным командиром, солдаты не расходились, полагая, что депутат будет арестован командиром — 'он сторонник стараго строя. Он вчера грозил разстр?лом за снятіе портрета. Уже казаков сотня была приготовлена'...
Вс? подобные факты едва ли могут служить показательным барометром общих настроеній. Достаточно знаменательно, что Янушкевич и его товарищ по по?здк? свящ. Филоненко, пос?тившіе 'почти вс? части'' 1-ой арміи, говорившіе со 'многими офицерами', равно и с 'высшим офицерским составом', и на офиціальных собраніях, и в индивидуальных бес?дах, могли в своем отчет? в качеств? 'врага новаго строя'' (и то относительно) конкретно отм?тить лишь одного командира дивизіи, который 'слишком иронически' смотр?л на революціонное правительство. 'Многіе из них (т. е. офицеров) — говорилось в депутатском доклад? Врем. Ком. — совершенно не оріентируются в положеніи и нас спрашивали: 'неужели вы не могли спросить армію прежде, ч?м произвести революцію?' Мы говорили: 'Так вышло. И вы сами, проснувшись, не узнали бы Петербурга'. Они не представляют себ?, что так могло быть. Они недовольны, что это сд?лано, как то без их спроса, наскоро, штатскими людьми, которые не считаются с ними'. В чем же 'не считаются'? 'Они не улавливают 'сути'[317]— отв?чает отчет — и думают, что у нас разрушена вся армія, что весь дух ея упал, и что н?т основаній, на которых зиждилась вся армія'. В одном собраніи школы прапорщиков, гд? собралось 250 челов?к, депутаты встр?тились с особо ярким настроеніем 'контр-революціонным' — 'совершенно против переворота'. Характерное поясненіе д?лают депутаты: 'говорило больше зеленое офицерство, прапорщики' — 'недоучки', по их выраженію. Камнем преткновенія явилась все та же тема — опасность разрушенія арміи. Как 'люди дисциплинированные', они требовали,
