журнала' обостреніе па адмиральском судн? объясняется т?м, что Небольсин 'в своих выступленіях перед матросами многое скрыл от них. С депутатами, явившимися к нему от имени команды с просьбой (или требованіем) показать офиціальныя св?д?нія, Небольсин вступил в пререканія. В итог? был убит адмирал и еще два офицера'. На н?которых судах 'возстаніе' окончилось манифестаціей даже 'патріотическаго' характера, по выраженію Рейнгартена — качали командиров[331] .

У себя на 'Кречет?' Непенин обратился к матросам с р?чью — сказал 'все без утайки', потом 'стал говорить все сильн?й, сильн?й... и закончил: ...'страной управляет чорт! Я все сказал, я весь тут. Вы скажите: кто за меня, кто против — пусть выйдет! Кто-то крикнул: 'адмиралу — ура!', вс? подхватили, так что я не выдержал — бросился, обнял и кр?пко поц?ловал Адріана. Это было слишком — его качали, а когда успокоились, адмирал сказал: 'найдутся ли среди вас охотники, ум?ющіе говорить?' Вышло много. 'Раздадитесь по пять. Когда утихнут безпорядки, я пошлю вас вы скажите все, что я сказал, и скажите, что потом приду я'... Адмиралу никуда не пришлось итти — к нему на 'Кречет' пришли сами — 'толпа матросов с кораблей'. 'Переговоры Непенина с депутатами — записывает Рейнгартен — были длительны и очень несносны. Жалко было смотр?ть на Непенина — так он устал, б?дняга. так он травился и с таким трудом сдерживался. К концу р?чи он воспалился, сказал, что убили офицеров сволочи, что зажгли красные огни и стр?ляли в воздух из трусости, что он презирает трусость и ничего не боится. Ему долго не давали уйти — все говорили: 'позвольте еще доложить' — основной лейтмотив: говорить на вы, относиться с большим уваженіем к матросу, дать ему большую свободу на улицах, разр?шить курить и т. д. Когда, наконец, измученный Непенин вышел, команды, прощаясь, отв?тили дружно и вообще держали себя хорошо, стояли смирно'...

Пришла телеграмма Керенскаго, которая произвела 'очень хорошее впечатл?ніе и успокоила'. Кому то это не нравилось. '5 час. 15 м. — отм?чает дневник — провокація по радіо — 'смерть тиранам': ...'Товарищи матросы, не в?рьте тирану... От вампиров стараго строя мы не получим свободы... Смерть тирану, и никакой в?ры от объединенной флотской демократической организаціи'. 'Какое безуміе !... Опять надо разсчитывать... на чудо'... Н?кто в с?ром усиленно с?ял анархію в Гельсингфорс?. Какая-то группа, состоящая на ''разнородной команды и офицеров, морских и сухопутных', избрала командующим флота нач. минной обороны виц.-ад. Максимова, находившагося под арестом на посыльном судн? 'Чайка'. Непенин согласился на такой компромисс: Максимов прі?дет на 'Кречет' и будет контролировать вс? поступки адмирала. Через два часа Непенин был убит выстр?лом в спину из толпы. Впосл?дствіи — утверждает Рейнгартен — матросы р?шительно отрекались от участія в этом убійств?. Авторитет Непенина казался опасным т?м, кто хот?л разложить боевую силу Балтійскаго флота. Почти перед самым убійством адмирала Рейнгартен записал сообщеніе: 'Центральный Комитет депутатов кораблей на 'Павл?', разобравшись в обстановк?, признал д?йствія командующаго флотом правильными и приходит к повиновенію!!!'.

В связи с прі?здом Родичева и Скобелева, встр?ченных 'адской оваціей', у Рейнгартена 'надежды на возстановленіе порядка повысились с 1%, прим?рно, до 60%—'вс? постепенно возвращаются на м?ста'. В настроеніи перелом. Толпа ходит на улицах с красными флагами — даже 'приказано объявить желательность красных повязок и участіе в манифестаціях офицеров'. На судах спокойно, но 'нервность всюду ужасная'. И вновь отм?чается в дневник? за 5-ое марта: 'провокація страшн?йшая' — 'по городу распространяется 'манифест' Николая II с призывам к возстанію в пользу престола'. 'Враги родины, видимо, работают во всю и с?ют новую смуту'[332].

Дневник Рейнгартена картинно обрисовывает противор?чіе, раздавшееся в страдные дни революціи в матросской толщ?: 'Всюду праздничное, веселое, приподнятое настроеніе; только нервность в связи с провокаціей' (6 марта). Это 'праздничное' настроеніе см?няется мрачными сценами убійства или покушеніями на убійство, что заставляет автора написать: 'я ошибся, что 60%, если тогда было 6%, то теперь эти проценты падают'. Нельзя не отм?тить, что во вс?х случаях, на которых останавливается Рейнгартен, почти всегда им?ется наличность той 'провокаціи', на которой он настаивает. Вот прим?р. С 'Петропавловска' передали на 'Кречет', что желают удаленія лейтенанта Будкевича. 'Пересуды были нескончаемы — команда боится 'Петропавловска', откуда уже дважды звонили: взят ли Будкевич?'. 'Команда 'Кречета' аттестовала Будкевича 'самым добрым образом', но все-же вел?ла Будкевичу итти в арестный дом'. 'С великим трудом удалось мн? уб?дить команду по дорог? завести Б. в Морское Собраніе, гд? обратиться к депутатам 'Петропавловска'. Я кричал, умолял. К счастью, еще при вывод? Б. у трапа они столкнулись с комфлотом и Родичевым, зат?м вм?ст? вс? пошли в Морское Собраніе, гд? долго говорили с депутатами... и оказалось, что на 'Петропавловск?' — тихо, ничего не требовали, и все спокойно'. На 'Діан?' арестовали кап. Рыбчина и лейт. Любимова, 'увели с корабля и скоро вернулись' — оба были убиты. Люди, уведшіе Рыбчина, 'клялись' комфлоту и Родичеву, что 'они не убивали'. Провокаторы прикрываются именем образовавшагося в день прі?зда сов?тской делегаціи из Петербурга Исполнительнаго Комитета Сов?та представителей арміи, флота и рабочих Свеаборгскаго порта, который пытался наладить какой-то правопорядок: 'воззванія Комитета хороши и нам?ренія правильны, но видно абсолютное неум?ніе руководить исполнительной частью' — зам?чает Рейнгартен. 'Постоянно посылаются вооруженные патрули всюду, гд? ожидается безпорядок. Так ими уничтожено н?сколько вагонов огромных запасов спиртных напитков; они вылиты на землю и политы керосином и нефтью'[333]. 'При мн? на 'Петропавловск?' — разсказывает Рейнгартен — неизв?стно откуда передана телеграмма, якобы от имени Исп. Ком., с приказаніем не посылать патрулей. Правда, этот обман так груб, что открывается легко'.

Рейнгартен был выбран тов. пред. Исп. Комитета. 'Немыслимо разсказать — записывает он —- что было за дни моей работы 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12/III. Я не зам?тил этих дней. Впечатл?ніе сплошного митинга, р?чей, постановленій. Это было тяжкое испытаніе, ибо я пошел на эту Голгофу единственно ради возстановленія спокойствія, уничтоженія розни между офицерами и матросами, ради возстановленія работы для войны. Я с собой справился и к себ? дов?ріе снискал; я говорил много со вс?ми, особенно с крайними элементами. Наибольшей усл?х был у Хиліапи (предс?датель Сов?та) — это хорошій, честный, страстный челов?к. Он подкупал меня своей искренностью, а я, может быть, подкупал его т?м, что отдал всю жизнь этому д?лу, всю мою душу, всю любовь к родин?, которая сейчас сжигает меня. Хиліани назвал меня своим другом, просил перейти на ты. Теперь мн? легко говорить и работать с ним'.

В район? Свеаборгскаго порта, несомн?нно, наступило успокоеніе. Уже 6-го кн. Черкасскій давал в морской ген. штаб такія св?д?нія о Гельсингфорс?: 'настроеніе улучшается, но по теоріи колебательнаго движенія строго научной, всегда возможны повторенія затухающих колебаній, а посему не надо удивляться, если еще будут эксцессы, но, конечно, несравненно бол?е слабые. Д?йствіе представителей Думы безусловно громадное. Над?юсь, что в ближайшіе дни явится возможность вернуться мн? к исполненію прямых моих обязанностей, т. е. подготовк? флота к бою, так как за эти дни я был весь поглощен заботами и стремленіями спасти флот от полной разрухи, и вс? операціи были пущены мною по-боку. Не причисляя себя к оптимистам, думаю, что все изложенное довольно близко к истин?. Под вліяніем петроградских депутатов Думы и работающаго зд?сь м?стнаго комитета матросских и солдатских депутатов случаи арестованія офицеров матросами и солдатами не только прекратились, но офицеры возвращены в свои части с принесеніем им извиненія и сожал?нія о случившемся'. Нач. штаба, адм. Григорьев, с своей стороны, сообщал: 'спокойствіе возстанавливается все больше и больше. Исп. Ком. Сов?та Деп. принимает вс? м?ры к возстановленію полнаго порядка, помогает все время командующему. В пос?щенных командующим частях и кораблях команды поклялись сохранять порядок и возстановить дисциплину'[334].

Дневник Рейнгартена бурную эпопею первых мартовских дней заканчивает описаніем 'общаго собранія офицеров, членов Исп. Ком. и вс?х желающих', происходившаго 11 марта в русском театр? под предс?дательством перводумца Кедрина. Под крики 'ура' и звуки марсельезы командующій флотом Максимов провозгласил: 'Поклянемся,что ничего другого, кром? республики, не будет'... Сов?тская делегація, вернувшись в Петербург, заявила, по отчету 'Изв?стій', что флотская семья единодушно приложит 'вс? силы к тому, чтобы война была доведена до поб?днаго конца за счастье свободной Россіи'. Успокоительную картину нарисовал и депутат Маньков (плехановец), пос?тившій Ревель и примирившій взбунтовавшихся на броненосц? 'Петр Великій' с командиром, которому грозили судом Линча: ...'Я взял честное слово с адмирала при всем собраніи, что он подчинится новому правительству'. В общем депутат нашел 'настроеніе среди матросов очень сознательное' по сравненію с армейцами (в Ревел?, между прочим, матросы отбили у толпы раненаго коменданта кр?пости). Для Гельсингфорса на первых порах показательно враждебное отношеніе

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату