тот.
– Мы уже спрашивали каждого о его решении, но сейчас должны повторить этот вопрос, потому что теперь опасность более очевидна, и каждый вправе изменить свое решение, – продолжал Шевцов и посмотрел на Рыжкова: – Что вы на это скажете, Аркадий Степанович?
Рыжков поднял на него глаза, лицо его от напряжения скривилось в гримасе.
– Честно сказать, не знаю, что вам ответить. По натуре я не боец. Потом, каковы наши шансы? Я не вижу особого смысла бороться, если мы все равно проиграем. Надежды у нас, видимо, никакой. – Он помолчал, потом нерешительно добавил: – Но я присоединюсь к большинству.
«Ну, Рыжков, оказывается, ты любитель отсиживаться за чужими спинами», – подумал Артем.
– Синяев? – резко, как кнутом ударил, спросил Шевцов.
– Какое мы имеем ко всей этой бредятине отношение, черт возьми! – взорвался Синяев. – Чего ради я буду рисковать своей жизнью из-за десятка грязных бомжей! Надо проваливать отсюда, и как можно скорее!
– Евгений Александрович... – Чекалина, сжав от волнения кулаки, с презрением посмотрела на Синяева, но, вероятно, от сильного волнения все никак не могла начать говорить. На лбу у нее выступил пот, а маленький острый нос, напоминавший Артему куриный клюв, побледнел от волнения.
Агнесса обняла ее за плечи и обвела мужчин вызывающим взглядом:
– Мы всего лишь женщины и знаем, что толку от нас мало. Конечно, мы испугались, но решили, что тоже будем сражаться. Ведь кому-то и раны надо перевязывать, не дай бог, если они будут!
– Я голосую за это! – быстро проговорила Чекалина и добавила смущенно: – По специальности я медсестра. Правда, давно уже не работаю...
«Молодцы, девчата, – мысленно похвалил их Артем, – четверо уже есть». Он посмотрел на Ольгу. Девушка подняла голову от чертежей Каширского и улыбнулась:
– Мы уже договорились с Юрием Федоровичем, что непременно запишемся в добровольцы, даже если нас и не попросят об этом.
Каширский поднялся на ноги и с высоты своего роста внимательно всех оглядел. Потом пососал трубку, отчего она издала почти неприличный звук, и произнес с расстановкой:
– Я полагаю, что мы не первые, кто оказывается перед подобным выбором. Дайте мне час времени, и я приведу вам массу примеров из истории, причем с конкретным обзором различных способов и приемов достойного выхода из похожих ситуаций.
Синяев сплюнул на землю и раздраженно буркнул:
– Только ваших лекций здесь не хватало, профессор!
Но Каширский словно не обратил на него никакого внимания и продолжал как ни в чем не бывало:
– Большинство из нас должны были погибнуть сразу же после приземления вертолета, но нам повезло, как и тем несчастным, что сейчас сидят в яме и ничем не могут повлиять на свою судьбу, в отличие от нас. Так что нас изначально поставили в такие условия, что мы должны бороться за свои жизни. И мы должны это делать во что бы то ни стало. А если одновременно с этим мы спасем еще десяток ни в чем не повинных людей, нам это зачтется, друзья, когда все мы, надеюсь, не скоро, предстанем вон там. – Он указал пальцем в небо, опять засунул трубку в рот, и она вновь у него хрюкнула.
– Так вы голосуете «за»? – спросил Артем.
– Разумеется, – удивился Каширский, – разве я не понятно все объяснил?
– Господи, – закричал Синяев с ужасом, – во что я себя втравил! – И заскулил, как побитая собака, прикрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
Шевцов пожал плечами и выразительно посмотрел на Артема. Тот перевел взгляд на Пашку и Малеева:
– Ну, а здесь какие мнения?
– Слушаем вашу команду, командир! – Пашка соскочил с камня и лихо откозырял Артему. – За вами, Артем Егорович, хоть в огонь, хоть в воду!
– К пустой голове ладонь не прикладывают, штатский ты пижон, Дудков! – прикрикнул на Пашку Артем. – Ну а как вы, Сергей?
Малеев потрогал повязку на голове и глухо сказал:
– В отличие от вас у меня только один выход: сражаться!
– Прекрасно! – Шевцов вновь повернулся к Рыжкову: – Ну, Аркадий Степанович, на чем вы остановились?
– Я буду вместе со всеми, – коротко ответил Рыжков.
Артем и Шевцов многозначительно переглянулись. Один ученый уговорил другого.
Агнесса посмотрела на Синяева:
– Ну а вы что же? Думаете, эти твари оставят вас в живых, если попадетесь к ним в руки?
– Я ничего не знаю, – растерянно пробормотал Синяев, – я хотел выбраться, переждать сложную для себя ситуацию, а вляпался в полнейшую безнадегу. И вправду говорят, что от судьбы не убежишь!
– Ну, давайте, давайте, – поторопил его Шевцов, – или решайтесь, или заткнитесь!
– Придется, наверное, соглашаться, – сказал Синяев уныло и отвернулся.
– Чудесно! Полное единство мнений! – потер руки Шевцов.
А Артем обратился к женщинам:
– Теперь мы попросим наших дам заняться обедом, а мужчинам необходимо еще раз внимательно осмотреть лагерь, авось обнаружим то, что нам пригодится при обороне. Павел и вы, Сергей, проверьте сторожку. Выведите охранников на прогулку и покормите их. А чтобы они не слишком дергались, возьмите автомат.
Раздав приказы, Артем пошел к реке проведать Незванова. Оглянувшись, он увидел, что Шевцов и Каширский сидят на корточках, и профессор опять что-то чертит прутиком на земле. Евгений выглядел заинтересованным и тоже пытался что-то чертить...
Незванова на прежнем месте не было. Оказывается, Дмитрий нашел более удачное место для наблюдения. И Артему пришлось его основательно поискать, прежде чем он заметил среди камней подошву ботинка. Журналист был крайне доволен.
– Они все попрятались, как тараканы. Один мой выстрел, причем неудачный, задержал их на целый час.
– Отлично, – сказал Артем, – десять пуль – десять часов. У нас есть время придумать что-нибудь. Но когда спадет вода и кончатся патроны даже в автоматах, когда они наведут мост, вся эта разъяренная толпа окажется на нашем берегу, и тогда нам несдобровать.
– Артем, – Дмитрий снял очки, его лицо было серьезным, – я вам клянусь, и поверьте, это не высокие слова, что непременно сделаю классный материал об этих событиях. Никого не забуду. Такое случается один раз в жизни, и именно о таком случае мечтает каждый журналист.
– Я вас понимаю, Дима, – вздохнул Артем, – только сначала нужно выжить, и вам в первую очередь, чтобы рассказать об этих людях, – кивнул он в сторону штольни.
– А я почему-то верю, что мы вывернемся из этой передряги. Вы... и Евгений Александрович... У вас столько уверенности и жизненной силы. Позавидовать можно!
«Сплюнь три раза! – хотел сказать Артем. – Что ты знаешь о моих жизненных силах?» Но он промолчал, потому что вдруг понял: да, он действительно выживет на этот раз и сделает все возможное, чтобы выжили остальные.
Незванов поворочался в каменной нише, занимая более удобное положение.
– Я пока побуду здесь, – сказал он и, улыбнувшись, попросил: – Пришлите только что-нибудь поесть. – Он кивнул на мост. – Не думаю, что среди них найдутся смельчаки, которые согласятся работать под пулями. Так что, может быть, на каждую пулю придется и побольше часа.
Глава 11
– Думаю, настало время выслушать все предложения, – сказал Артем сидевшим вокруг костра людям. – Прошу говорить только по существу, много не болтать, для этого у нас нет времени. Чем больше разумных предложений, тем быстрее мы найдем выход из положения.
Последовало глубокое молчание, но никто из членов военного совета не притронулся к обеду – пшенной каше с тушенкой, которую женщины разложили в алюминиевые миски, найденные в тех же контейнерах за сторожкой.
Наконец заговорила Чекалина:
– Я так полагаю, что мы должны как-то помешать восстановлению моста. Но что можно сделать в нашем положении? Поджечь доски, которые они приготовили для ремонта?
– Идея очень даже неплохая, – сказал Шевцов. – Есть возражения?
Он бросил взгляд на Артема, зная заранее, что тот скажет. У Таранцева было слишком кислое выражение лица, чтобы не предугадать его реакцию.
Похоже, ему отвели роль всезнайки-эксперта, и это было ему совсем не по душе. Но тем не менее он постарался ответить как можно убедительнее:
– Все подходы к мосту абсолютно открыты. На протяжении примерно ста метров вообще нет никакого укрытия. Вы же в курсе, что произошло с Олей и со мной утром? Любой, кто попытается с этой стороны подойти к реке, будет подстрелен еще на полпути к мосту. Тут и снайпера не надо. Все как на ладони. Есть, правда, один способ добраться до моста... – Он сделал паузу. – Но он, по-моему, невозможен.
– Может, попробовать ночью, – предложил Рыжков.
Артему не хотелось охлаждать его пыл, но пришлось.
– Не думаю, что они такие уж болваны, чтобы спокойно спать ночью. У них есть грузовик, а у грузовика – фары. Так что ночью они обязательно будут освещать мост.
Опять наступило молчание. Потом Каширский откашлялся и сказал:
– Мы с Евгением Александровичем кое о чем поговорили и теперь выдвигаем наше предложение на обсуждение. Дело в том, что, помимо вопросов государственности древних тюрков, я серьезно интересуюсь средневековым оружием. Представьте, что мы в крепости или в замке, окруженном рвом с водой, через который переброшен мост. Этот мост сейчас поднят, и наши враги пытаются его опустить. Наша задача – им в этом помешать!
– Каким образом? – усмехнулся Артем. – Предлагаете бросать в них копья или лить на их головы кипящую смолу?
– Вы недооцениваете средневековое оружие, Артем, – сказал с укоризной Каширский, – а ведь с его помощью брали города и стирали с карты
