происходящее с грузовиком. Прежний бандит вернулся к нему и, замерев, уставился на бензиновую лужу у своих ног. Он наклонился, заглянул под грузовик и вдруг завопил и отчаянно замахал руками.
Артем повернулся к женщинам и щелкнул пальцами. Агнесса немедленно смочила в солярке намотанные на концах болтов тряпки, а Ольга от зажигалки запалила первый из них и передала его Артему. Он зарядил болтом арбалет и в ожидании, пока тряпка разгорится, молотил от нетерпения кулаком по камню. Но дождаться надо было: он уже знал, что слабо разгоревшийся фаларик в полете потухнет. Он поднял арбалет, и пламя слегка опалило ему лицо. Но Артем не заметил этого, потому что в тот момент к бандиту у грузовика прибежал еще один и уставился на пробитый бензобак.
Артем смотрел сквозь грубый проволочный прицел на языки пламени и уговаривал себя не спешить. Наконец он мягко нажал на спусковой крючок. Приклад ударил ему в плечо, и Артем быстро повернулся, чтобы передать арбалет Агнессе, но все же успел краем глаза заметить, что горящая стрела прошла поверх грузовика и зарылась в землю по другую сторону штабеля.
Шевцов предупреждал, что новый арбалет берет немного выше. Артем быстро схватил его, обжег пальцы, шепотом выругался и вновь принялся целиться так, что брови его дрожали от напряжения.
И снова приклад больно ударил в плечо, а болт пошел на этот раз правее и, взрыхлив землю на дороге, рассыпал вокруг себя сноп искр.
Двое у грузовика в тревоге задрали головы вверх, когда над ними пронеслась огненная стрела, но затем они заметили вторую... Никогда в своей жизни Артем не видел, чтобы взрослые мужики так орали и размахивали руками.
«Ну, попади же, Таранцев, попади!» – мысленно молил он самого себя, когда в очередной раз принял арбалет из рук Ольги.
Это был тот, что бил выше, и Артем, учтя поправку, стал целиться в кромку ущелья. Когда он уже нажимал крючок, рядом цокнула пуля, и отскочивший кусок гранита прочертил у него на лбу кровавую полосу. Не обращая внимания на боль и текущую по щеке кровь, Артем следил за полетом стрелы. Огненная линия протянулась от него прямо к грузовику и окончилась между двумя бандитами в луже бензина.
Последовал легкий хлопок. Бензин вспыхнул, и грузовик, а следом и штабель с досками мгновенно охватило пламенем. Один из бандитов выскочил из этого огромного костра и побежал по дороге, закрывая лицо руками. Одежда на нем горела. Что случилось с другим, Артем уже не видел. Он повернулся, чтобы взять второй арбалет. Но выстрелить не успел. Лишь только он навел прицел на недавно прибывший джип, арбалет вылетел из его рук, так как тетиву дернуло в сторону, и Артем увидел огненную дугу в небе высоко над собой. В следующее мгновение он резко ударился головой о камень и потерял сознание.
Глава 16
Артем пришел в себя оттого, что чья-то влажная, прохладная ладонь гладила его по лицу. Он глубоко вздохнул и поднял веки. И первое, что увидел, были огромные карие глаза, с тревогой смотревшие на него.
– Очнулся! – Ольга склонилась еще ниже и приложила мокрый носовой платок к его лбу. Платок? Он усмехнулся краешком рта. Дурак! А он-то думал, что это ладонь у нее такая прохладная, ласковая...
Артем приподнялся и увидел Шевцова, который что-то весьма энергично втолковывал Малееву, а за ними – небо, затянутое, словно облаками, клубами жирного черного дыма.
Голова у него почти не болела, только существовала как бы отдельно от тела, что позволяло ему видеть себя со стороны. А возможно, это были галлюцинации, вызванные ударом о камень.
– Тише, – сказала Ольга и обняла его за плечи, принуждая лечь, – не двигайся!
Артем улыбнулся ей, но остался в той же позе.
Слегка приподнявшись на локтях, он пытался рассмотреть, что делается на мосту и на противоположном берегу, но от напряжения у него все поплыло перед глазами, и он опять лег.
Тут же к нему подошел Шевцов, заметивший, видно, его напрасные потуги встать на ноги.
– Ну, как? Все в порядке?
– Кажется, да, – ответил Артем, и в то же мгновение словно раскаленный металлический прут пронзил его виски. Он охнул и сморщился от боли, но тем не менее спросил:
– Что случилось?
Ольга подняла лежавший рядом арбалет и показала ему:
– Пуля, к счастью, попала в арбалет, а не в тебя. Правда, повредила петлю и оцарапала ложе. А тебя отбросило на скалу, и ты разбил голову.
– Славненько, – с усилием выговорил Артем и, прижав пальцы к вискам, сел.
Шевцов устроился рядом, на камнях, и с довольной улыбкой произнес:
– Ну что, кажется, мы им врезали по первое число!
– Врезали? – переспросил Артем и с трудом повернул голову в сторону моста, который почти скрывался в клубах едкого черного дыма. Ощутимо пахло жженой резиной и еще чем-то весьма неприятным.
– Ты еще сомневаешься? Господи! Начнем с того, что Дима все-таки попал в одного – прострелил ему плечо. Ты не представляешь, как они переполошились! Правда, Надежда Антоновна пережила несколько неприятных минут, когда тот ублюдок торчал около бензобака, но, в конце концов, сделала все, как надо.
– А что с грузовиком? – спросил Артем. – Я видел, что он загорелся. А дальше – не знаю.
– Грузовику – конец, – сказал Шевцов. – Видишь, он до сих пор еще коптит. Причем огонь перекинулся на доски, так что они тоже сгорели, а вот джип они успели отогнать за поворот. – Он засмеялся. – Ты бы видел, как они забегали, словно муравьи перед дождем. – Он оглянулся на Ольгу и слегка понизил голос: – Оба мужика, что были около грузовика, погибли. Один свалился в реку, видно, ослеп. А второй сгорел дотла. Спасать его никто не кинулся. Не до него было. Надежде Антоновне я об этом не сказал, да и вообще постарался отправить ее подальше с поля боя сразу же после выстрела. – Он еще больше понизил голос: – Но Агнесса и Ольга все это видели, и что удивительно – никакой реакции. Ни слез, ни соплей. А после эти негодяи устроили такой салют в честь нашей победы! Не иначе как по магазину каждый выпустил из автомата! Постреляли от души! Но я думаю, ради таких минут стоит жить!
– Кто-нибудь пострадал?
– Ты – единственный. А у остальных – ни царапины.
– Я должна тебя перевязать, – строго сказала Ольга и попросила Шевцова: – Женя, не докучайте раненому разговорами. – И подставила Артему плечо.
Они медленно спускались к небольшому озерцу. Ноги у Артема подгибались от слабости, и он вынужден был опираться на ее руку, с удивлением отметив, что рука у Ольги не по-женски сильная. И, видно, несмотря на кажущуюся хрупкость, эта женщина в состоянии переносить и не такие нагрузки. На довольно крутом спуске, когда Артем, не выдержав напряжения, повалился на нее, Ольга подхватила его за поясницу, не позволив упасть, и так, крепко прижимая к себе, довела до озерца. И он, неожиданно для себя, не предпринял никаких попыток освободиться, хотя раньше не было ничего позорнее и страшнее для полковника Таранцева, чем продемонстрировать свою слабость в присутствии женщины.
У озерца они остановились, Ольга помогла ему встать на колени. Артем наклонился, чтобы зачерпнуть воды, и сморщился от отвращения, разглядев свое отражение.
Грязное, небритое, почерневшее от копоти лицо с запекшимися струйками крови на лбу и щеках, воспаленные глаза. «Ну, ты даешь, Таранцев! – подумал он. – Выглядишь как бомж с помойки!»
Он плеснул на лицо холодной водой и зашипел от боли.
– Спокойно, спокойно! – Ольга дотронулась до его щеки пальцами. – Дай я тебя умою.
Очень осторожно, едва касаясь кожи, она протерла его лицо носовым платком, который то и дело смачивала в озерце, и, наконец, удовлетворенно улыбнулась. Затем склонилась к Артему и вдруг поцеловала его в губы.
– Черт копченый, я чуть с ума не сошла, когда ты свалился на камни!
– Оля, – он потянулся к ней.
Но она приложила палец к его губам и засмеялась:
– Всему свое время, Таранцев! Сначала приди в себя, а потом поговорим о чем-нибудь более приятном.
– Ты что, издеваешься? – обиделся Артем. – Или считаешь, что с Таранцевым можно в кошки-мышки играть? Не выйдет, дорогая, я из тех котов, от которых мышкам нет спасения.
– А может, я хочу, чтобы ты меня поймал? – Она, не моргая, смотрела на него.
И Артем не выдержал, притянул Ольгу к себе и прижался губами к ее губам, чуть приоткрытым, теплым и мягким. Ольга прерывисто вздохнула, выгнулась и вцепилась пальцами в его плечи. Его рука скользнула ей под свитер. Она вздрогнула, но не отстранилась, когда пальцы Артема накрыли ее грудь и принялись слегка ее поглаживать и стискивать, заставляя женщину тихонько вскрикивать и постанывать.
У него учащенно билось сердце, кожа покрылась испариной. Еще никогда в жизни он так страстно не хотел женщину. И где? На почти открытом чужим взглядам берегу озерца, с редкими, крохотными кустиками какого-то горного растения. И видно, он действительно не слабо приложился головой, если принялся расстегивать ей джинсы.
Ольга тут же оттолкнула его, отстранилась и, быстро оглядевшись, прошипела:
– Совсем сдурел? Люди кругом!
– Зачем тогда дразнишь? – усмехнулся он, уже не обращая внимания на боль в висках. – Или считаешь, что в твоей коллекции только Таранцева не хватает?
Ольга фыркнула, обожгла его сердитым взглядом, но сказала неожиданно мягко:
– Не ершись, Таранцев, давай все-таки я тебя перевяжу.
Артем осторожно поднес руку к затылку и почувствовал на пальцах липкую загустевшую кровь.
– О, черт, выходит, я прилично навернулся?
В ответ она лишь молча пожала плечами и склонилась над ним. Артем закрыл глаза, отдаваясь во власть ее легким и ласковым прикосновениям. Ольга промыла ему рану и
