голосе ответил:
– А это нечто вроде страховки на случай, если бандиты перейдут на эту сторону.
Он наклонился, постучал камнем о камень, и Артем заметил, что он поставил барабан на клин.
– Ну и что это за страховка такая? – с сомнением спросил Артем.
– Дерево, конечно, гнилое. Барабан здесь наверняка много лет пролежал, – начал объяснять Рыжков. – Но штука эта тяжелая и, главное, может катиться. Пройдите вниз десяток метров и увидите, для чего мы его сюда прикатили.
– Я и так знаю, что увижу, – сказал раздраженно Артем, – на самом крутом участке спуска дорога идет в узком скальном коридоре. Его пробили взрывчаткой.
Рыжков с воодушевлением продолжал:
– Барабан снизу не виден. Если бандиты перейдут на наш берег, то единственный путь для них через этот проход. Мы ждем, пока покажется первая из машин, выбиваем из-под барабана камни, и он катится вниз. Если все получится удачно, то он не только хорошенько долбанет машину, но и загородит дорогу...
Тут Артем заметил, как посерело и осунулось лицо Каширского. Профессор явно не рассчитал свои силы. Таранцев почувствовал, как все внутри у него буквально закипело от гнева. Он кивком отозвал Рыжкова в сторону и негромко, стараясь всячески сдерживаться, бросил ему:
– Полагаю, что будет совсем неплохо, если вы не станете заниматься самодеятельностью.
Зоолог вспыхнул.
– Но... – начал он, однако Артем резко прервал его:
– Я признаю: ваша идея чертовски хороша, но нужно было сначала посоветоваться. Я помог бы вам перекатить этот чертов барабан куда следует, а профессор пусть бы наполнял бутылки. Похоже, у него больное сердце, и, если с ним, не приведи господь, что-то случится, я отверну вам голову.
Рыжков набычился:
– Здесь каждый борется за свою жизнь как может, без скидки на возраст и здоровье. И профессор – не исключение.
– Пока я командую, он будет исключением, и сражаемся мы, повторяю, не каждый за себя, а друг за друга и за жизнь тех несчастных, – кивнул Артем в сторону горы, – которые не в состоянии сами защититься!
– Вы как знаете, Артем, – нахмурился Рыжков, – но лично я сражаюсь только за себя.
Таранцев, поборов новую вспышку гнева, произнес на тон ниже:
– Пока я командир – нет! И вы будете подчиняться моим приказам и советоваться со мной, прежде чем что-то предпринять.
Рыжков разозлился:
– А кто вас, собственно, назначал?
– Я сам! – отрезал Артем. – И не уступлю это место, даже если вы очень сильно этого захотите! Будете спорить?
– Может, и буду.
– Нет, не будете! – Артем сжал кулаки и угрожающе двинулся на Рыжкова.
В этот момент к ним подошел Каширский и примирительно сказал:
– Я думаю, что все-таки не стоит драться друг с другом. По одному с нами легче справиться, правда, Артем?
– Ладно, ладно, – недовольно проворчал Рыжков. – Но меня не стоит покупать на всякую геройскую чепуху. «Но пасаран!», «Родина или смерть!». Вы, Артем, – не Фидель Кастро, а я не барбудос, готовый идти на смерть за светлые идеалы. Самый светлый идеал для меня – моя собственная жизнь. Знаю, что вы думаете точно так же, но желание выделиться из серой массы за счет собственного псевдогероизма сослужит вам, Таранцев, плохую службу.
Артем некоторое время молча смотрел на него, потом подчеркнуто спокойно произнес:
– Кажется, в этом вопросе мы с вами не сойдемся и только зря теряем время. Давайте займемся спуском камнемета поближе к мосту.
Глава 24
Спустить вниз камнемет оказалось не слишком трудной задачей. Шевцов хорошо потрудился, чтобы поставить его для транспортировки на колеса, и весь путь вниз у них занял не больше часа. Сложнее всего было выруливать неуклюжее сооружение на крутых поворотах дорожного серпантина. И на каждом повороте Артему казалось, что вот-вот появятся Агнесса или Надежда Антоновна, а то и обе вместе, с сообщением, что бандиты перешли мост.
Но все было спокойно, и за время возни с камнеметом от реки не донеслось ни единого выстрела. «Быть может, у них не хватает боеприпасов?» – подумал Артем. Во всяком случае, беспорядочной пальбы, которую бандиты открывали на каждый шорох или малейшее движение, сегодня не было.
Они подкатили камнемет к месту, указанному Шевцовым, в стороне от дороги. Артем посмотрел на Ольгу и абсолютно отрешенным голосом попросил:
– Оля, смени, пожалуйста, женщин, но, прежде чем они пойдут отдыхать, пришли их ко мне.
Она взглянула на него с удивлением, но он уже взялся помогать Шевцову и Малееву монтировать камнемет. Они решили установить его на небольшом возвышении, чтобы увеличить размах короткого плеча.
Подошли Агнесса и Надежда Антоновна и доложили: во время их дежурства ничего нового у моста не произошло.
– Какое-то движение на том берегу наблюдали? – спросил Артем.
– Нет, – ответила Агнесса, – все словно вымерли. Ни звука, ни движения.
– Как вы думаете, они еще там?
– Конечно! – воскликнула Агнесса и переглянулась с покрасневшей вдруг Надеждой Антоновной. – Мы с Надей засомневались поначалу, потом решили проверить. Надели Надину панамку на палку и помахали ею. Я видела, так в кино делают.
Шевцов поднял голову от камнемета:
– Ну и что, изрешетили вашу панамку?
– Нет, мы вовремя ее убрали.
Артем хмыкнул:
– Вы делаете определенные успехи, дорогие дамы, но, будь моя воля, я бы отправил вас «на губу» за подобную самодеятельность!
– Артем, – произнесла Агнесса нараспев, – не сердитесь. Мы знаем, что провинились, и поэтому в качестве наказания сейчас пойдем и приготовим вам обед. – Она подмигнула Чекалиной и рассмеялась. – Ребята, вы не представляете, как мы развлеклись...
Женщины повернулись и направились к убежищу, оставив Артема чуть ли не в шоке. «Развлеклись»! Ничего себе невинные дамские забавы!..
Сборку камнемета они закончили через три часа. Каширский, усталый, перепачканный, но довольный, обошел его со всех сторон и, вытирая лицо носовым платком, восторженно произнес:
– Ну вот, все готово! Честно сказать, я никогда не думал, что увижу подобное орудие в действии, разве что в кино... Когда я делал чертеж, ко мне подошел Дима и спросил, не весы ли это правосудия? Я сказал, что да, весы правосудия. Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но на самом деле мы оба были недалеки от истины. – Он закрыл глаза и с драматическим пафосом продекламировал, видимо, цитируя статью из энциклопедического словаря: – «Камнемет» – другое название «требуше». От латинского «требушетум», старофранцузское «требушет». Пара весов, взвешивание. – Он открыл глаза и протянул руку к машине. – Видите, явное сходство?
Никто этого не отрицал. Камнемет действительно выглядел, как большие весы-коромысло, только одно плечо было длиннее другого.
– И сильно эта штука брыкается? – спросил Артем. – Какова отдача, например?
– Она почти незаметна, поглощается землей, – ответил Шевцов, и Артем заметил, что генерал смотрит на свое инженерно-техническое детище с неприкрытой нежностью. Артем перевел взгляд на его руки – сплошные ссадины, порезы, два пальца перебинтованы черной от грязи тряпкой – и подумал, что нет ничего дороже для матери, чем ребенок, рожденный в муках. И хотя лицо Шевцова, заросшее по самые глаза черной с проседью щетиной, никак не напоминало лицо молоденькой роженицы, Артем нисколько не удивился, что подобное сравнение пришло ему в голову, лишь усмехнулся неожиданной для него сентиментальности.
Шевцов еще раз осмотрел эту на первый взгляд совершенно бредовую систему блоков и веревок и сказал:
– Все в порядке. Можно проводить испытания.
– Вопрос теперь в том, будет ли эта каракатица работать, – выразил сомнение Артем.
Создатели «каракатицы» покосились на него с негодованием, а Шевцов ответил за всех:
– Ну, разумеется. Стоило тогда спускать все это вниз. – Он ткнул пальцем в сторону камня размером с человеческую голову. – Давайте попробуем, пока не стемнело.
– Хорошо, – согласился Артем, – давайте пульнем. Что надо делать?
– Сначала нужно изо всех сил потянуть за эту веревку, – показал Каширский, уступая место Артему и Малееву.
В то время пока они тянули веревку, длинная балка пошла вниз, а короткая, с грузом на конце, – вверх. Грузом было старое ржавое ведро, наполненное камнями. Когда длинная балка коснулась земли, Шевцов дернул за какой-то рычаг, и деревянное блокирующее устройство прижало ее к земле. Малеев нагнулся, поднял облюбованный ими камень и положил его на колпак автомобильного диска, служивший снарядоприемником.
– Мы готовы, – объявил Шевцов Артему, – я уже сориентировал эту штуку в направлении на мост. Надо кому-то пойти вниз, чтобы оценить результаты выстрела.
– Я сам пойду туда, – решил Артем. Он пошел к укрытию, где лежала Ольга, и опустился на землю рядом с ней. – Они собираются пристрелять свою рогатку.
Ольга повернула голову, чтобы посмотреть на камнемет, который снизу еще больше походил на доисторического ящера, приготовившегося к прыжку.
– Неужели что-нибудь получится?
– Посмотрим. – Артем состроил кривую гримасу. – Я единственно в чем уверен, так это в том, что мы ведем войну черт знает какими средствами. Скажи мне кто раньше, что можно сражаться подобным оружием против автоматов...
– Готовность номер один! – прокричал сверху Шевцов.
Артем сделал отмашку, и Шевцов дернул за рычаг. Груз полетел вниз, а длинное плечо взметнулось вверх. Ведро с грохотом врезалось в землю, и Артем увидел, что выброшенный орудием камень
