Думаю, они этого только и дожидаются.
Он направился к выходу из убежища, а женщины начали осматривать плечо Евгения. Слезы лились по щекам Агнессы. Она в смятении простонала:
– Чем мы ему сможем помочь? Нужен врач и госпиталь. Мы сами здесь не справимся.
– Не скули! – так же жестко, как перед этим Артем, приказала ей Ольга. – Разведи костер, нам понадобится горячая вода. И нужно постараться очистить рану, пока он не пришел в себя. Пододвинь-ка свет поближе.
Покуда всхлипывающая Агнесса разводила костер и грела в ведре воду, Ольга осмотрела рану, осторожно очистила ее от кусочков рубашечной ткани, ниток, сгустков крови, затем тщательно промыла и забинтовала. Потом занялась лицом Шевцова и основательно над ним потрудилась, не только умыв Евгения, но и вытащив из порезов несколько мелких осколков стекла. После умывания раны опять стали кровоточить, и, чтобы унять кровь, Ольга прикрыла ему лицо лоскутами от своей рубашки, смоченными в холодной воде.
Евгений пришел в себя и, стиснув зубы от боли, спросил:
– Где Сергей?
Ольга медленно покачала головой, и Шевцов все понял, отвернулся от нее, чтобы скрыть набежавшие слезы. Он чувствовал, как поднимается и растет в нем отчаянная и безрассудная злоба. Это было чудовищно несправедливо – начать вновь ощущать вкус к жизни и тут же потерять всяческую надежду на спасение. Он поискал глазами женщину, о которой впервые за последние годы подумал как о красивой и желанной, впервые, потому что с момента гибели жены ни разу не взглянул ни на одну...
Подошла Агнесса, и вдвоем с Ольгой они помогли Евгению лечь поудобнее. Ольга проследила, как Агнесса заботливо подвязывает руку Шевцову, и сказала:
– Я пойду, помогу Артему.
Евгений отметил, что ее лицо сильно осунулось. Оно посуровело, а в усталых глазах проблескивали искры едва сдерживаемого гнева. Он вздохнул и пальцами здоровой руки притушил фитиль.
– Идите, Оля, а я постараюсь с помощью Агнессы Романовны поскорее вернуться в строй. У меня есть еще одна рука, и хотя она тоже плохо двигается, но автомат я удержать сумею. Передайте это Артему. Пусть не отчаивается...
Таранцев лежал под каменной стенкой и вглядывался в туман, сквозь который светящимися столбами пробивались лучи света от фар стоящего почти напротив грузовика.
– Я ждал... кого-нибудь, – сказал он каким-то скучным и бесцветным голосом.
– Кого тут ждать? – спросила Ольга не без сарказма. – Ты да я – вот и вся боевая команда. – Затем тихо добавила: – Извини меня.
– Ладно, чего там, – сказал он быстро и немного смущенно. – Как генерал?
Она с горечью произнесла:
– Будет жить... Конечно, если ему позволят.
Артем некоторое время молчал, словно ожидал, когда ее гнев и досада пройдут, потом как ни в чем не бывало сообщил:
– Пока здесь все спокойно. Они ничего не предпринимают, но я не пойму, почему? Туман опять сгустился, и, пока окончательно не рассвело, я думаю сходить в разведку.
– Не делай глупостей, – с беспокойством произнесла Ольга, – ты их можешь спровоцировать, и они тут же попрут сюда.
– Но я не собираюсь лезть на рожон.
Он робко коснулся ее руки, и Ольга едва не рассмеялась – слишком уж по-детски это получилось.
И ей нестерпимо, до боли в сердце, захотелось обнять его и не отпускать никогда. Никогда! Именно сейчас она поняла весь смысл фразы «Они жили долго и умерли в один день». Значит, так сильно любили друг друга, что не смогли и минуты прожить в разлуке...
– Не уходи, – сказала она глухо, изо всех сил стараясь не зарыдать, – не оставляй меня одну.
Артем почувствовал такое дикое отчаяние в ее голосе, что мгновенно и без всякого колебания согласился.
– Мне очень жалко Сергея, – сказал он через некоторое время, по-прежнему не глядя на нее. – Он совсем не был похож на того, кто может решиться на такой поступок. Он не производил впечатления сильного или очень смелого человека. Теперь я понимаю, что все это была просто маскировка, он был смелее всех нас, вместе взятых. Прожить в волчьей пасти несколько месяцев, нет, на такое я не способен... – Артем замолчал и посмотрел Ольге прямо в глаза.
По его взгляду она поняла, что в нем еще живут остатки ущемленной гордости, и постаралась ответить как можно мягче:
– Да, Сергей был очень смелым человеком, гораздо смелее, чем ты это можешь себе представить. И как раз из тех людей, чьи дела не разглашаются, а имена почти всегда остаются в тайне. Без всякого пафоса – боец невидимого фронта. – Она провела ладонью по глазам и судорожно вздохнула. – После Алексея, моего погибшего мужа, он был для меня самым дорогим человеком... До некоторых пор, – запнувшись, добавила она. – Но я никогда не спала с ним, знай это, Артем. Сергей был мужем моей самой близкой подруги, почти сестры...
– Я уже слышал об этом, – ответил Артем и вновь замолчал.
Он долго и пристально вглядывался в серую мглу перед входом в убежище. Все еще было очень темно, и бандиты не спешили выключать фары грузовика.
Артем посидел рядом с Ольгой и, когда почувствовал, что она немного успокоилась, вернулся в укрытие и вновь зажег фитиль. Агнесса хлопотала у костра, и по доносившимся оттуда запахам Артем определил, что она варит традиционную кашу.
Шевцов сидел на подстилке из лапника. Рука у него висела на перевязи. Он посмотрел на Артема полными боли глазами.
– Что там с грузовиком? – спросил он.
– Не знаю, я еще не смотрел, – ответил Артем.
– Я думал, что, может, получится выбраться на нем отсюда. Конечно, это бред, но все-таки...
– Попробую добраться до него, но эти гады наверняка держат на мушке выход из убежища. Туман, правда, опять сгустился, так что, может, и удастся проскользнуть наружу незамеченным.
– Мне кажется, грузовик не сильно поврежден, – откликнулась от костра Агнесса и подошла к ним. – Они его хорошо защитили от наших стрел. Правда, пули – совсем другое дело... – Она села на лапник рядом с Шевцовым. – Может, нам воспользоваться темнотой? Чтобы уйти отсюда, я имею в виду.
– Куда? – вполне резонно возразил Артем. – Мост они охраняют, да к тому же ехать по нему в темноте равносильно самоубийству. Хотя они наверняка его освещают. – Он почесал в затылке. – Ума не приложу, почему они медлят и не берут нас приступом. Мы здесь все равно, что в западне, и взять нас проще, чем слепых котят, хотя поцарапаться немного мы еще в состоянии.
– По-моему, я пришиб одного главаря. Того чернобородого, что вел с тобой переговоры. Я грузовиком размазал его вместе с джипом по скале.
– А Белобрысый? Ты его видел? Что с ним? – спросил торопливо Артем.
– Не знаю, в джипе был только чернобородый.
– Выходит, Шахбаз погиб? Сергей знал его фамилию – Ганиев, – сказал задумчиво Артем. – И это, кажется, меняет дело. Теперь понятно, почему они не нападают. Белобрысый или боится напороться на какую-нибудь неожиданность, или его здесь нет вовсе, и бандиты ждут его появления. – Он неожиданно улыбнулся. – Я чуть не достал его там, внизу. Только случай помог ему остаться живым.
– Вы оба наделали там шороху, – вставила Агнесса. – Видно, они нас и вправду боятся. Может, они вообще отступят?
– Нет, – уверенно ответил Артем, – они слишком близки к успеху. В конце концов, им даже пули не понадобятся. Обложат нас кольцом и уморят с голоду, как собирались уморить тех, кто сидит сейчас за решеткой.
– Рабы уже сутки ничего не ели, – тихо заметила Агнесса. – Как ты думаешь, Артем, бандиты их расстреляют?
– Зачем? – пожал тот плечами. – Скорее всего, бандитам и дела нет до них. Их списали с довольствия неделю назад и думать про них забыли. Все равно, дескать, подохнут, днем позже, днем раньше, какая разница? Боюсь, что они и нам такую же участь уготовили.
– Лично я не собираюсь подыхать, как крыса, в этой мерзкой дыре, – сказала упрямо Агнесса и взяла в руки лежавший рядом с Шевцовым автомат. – Евгений Александрович, покажите, как работает эта штуковина?
Шевцов показал, и она, вскинув автомат на плечо, отправилась к выходу. Артем и генерал посмотрели ей вслед, переглянулись, и Евгений сказал:
– Немножко сумасшедшая, но с некоторых пор именно такие женщины почему-то мне очень нравятся.
– Ты женат, генерал? – спросил Артем.
Шевцов усмехнулся:
– Откуда знаешь про звание?
– Дима сказал. Он вытаскивал тебя из-под обломков вертолета.
– То- то я смотрю, его физиономия мне знакома, – озадаченно протянул Шевцов и покачал головой. Помолчал некоторое время и еле слышно сказал: – В той катастрофе погибли моя жена, сын – лейтенант погранвойск, и его невеста... Мы летели на их свадьбу, которую решили сыграть на заставе, где служил Игорь... Не долетели... – Он прерывисто вздохнул. – Таня, моя жена, была милой, домашней женщиной и скорее походила на Надежду Антоновну, чем на Агнессу... – Он опять вздохнул.
– Беспокоит меня твоя рана, – постарался сменить тему Артем.
– Меня тоже беспокоит, – хмыкнул Шевцов. – Болит, зараза, спасу нет, словно на части зубами кто рвет. Ну да ладно. Обычно на мне все быстро зарастает. Как на собаке.
– Как ты думаешь, нам конец? – быстро и, не поднимая глаз, спросил Артем.
– Да, – так же быстро ответил Шевцов. – Хотя вспомни: пока дышу – надеюсь. – Он положил здоровую руку на плечо Таранцева и слегка сжал его. – Очень жаль, полковник, что все так получилось. Мы бы могли еще неплохо поработать вместе. В МЧС нужны толковые мужики. А они, веришь ли, встречаются в последнее время все реже и реже.
– Какая польза от неудачника? Таких, как я, навалом! И есть пилоты гораздо лучше меня.
– Не думаю, – ответил серьезно Шевцов. – В практически безвыходной ситуации ты показал, что на тебя можно положиться, ты сумел всех нас объединить и настроить на борьбу.
