улыбнулась Насте. – Вижу, что издалека едете, устали крепко, запылились в дороге...
– Мы уже третий день в пути, – призналась Настя и посмотрела на Сергея, который пока не вымолвил ни единого слова. – Познакомьтесь, это Фаддей, мой жених, мы едем в Самару, чтобы обвенчаться.
– Ну и дела! – удивился старик. – Что же, поблизости церкви не оказалось?
Мария Егоровна быстро посмотрела на мужа, и Сергей отметил ее явно предостерегающий взгляд.
– Так сложились обстоятельства, – Сергей спрыгнул с телеги и помог Дмитрию Алексеевичу открыть тяжелые створки ворот, которые полностью скрывались от постороннего взгляда в зарослях конского каштана и хмеля. Усыпанная мелким щебнем дорога одним концом терялась за поворотом в густом лиственном лесу, другим упиралась в ворота. И стоило мужчинам распахнуть их, как лошади без всякого принуждения въехали на широкий двор и остановились. Старик потрепал одну из них по холке.
– Проголодались, голубушки, да и пить захотели. Эй, Степан! – крикнул он в сторону длинной приземистой постройки из саманного кирпича, расположенной справа от двухэтажного каменного дома, перед которым был разбит огромный розарий.
На пороге тут же возник молодой крепкий мужик с окладистой русой бородой и подстриженными в скобку волосами. Он без лишних вопросов подхватил лошадей под уздцы и отвел их к коновязи.
Хозяин посмотрел на Сергея и вновь улыбнулся.
– Бери-ка ты, мил-человек, свою любушку под белы рученьки да веди в дом! Сейчас моя Егоровна насчет завтрака распорядится, а я велю баньку протопить. Думаю, она сейчас вам в самый раз придется.
– Не стоит беспокоиться, – Настя немного виновато посмотрела на их нового знакомого. – Возможно, мы оторвали вас от каких-то неотложных дел?
– Какие тут неотложные дела в лесу? – Дмитрий Алексеевич вздохнул. – Живем, как медведи, на десять верст вокруг лес да поля, гости у нас редко бывают, дети в Москве... Так что каждому новому гостю, как подарку, радуемся. Проходите в дом, – заторопил он их. – Сейчас комнату вам покажу, располагайтесь, отдыхайте, пока Егоровна с завтраком шустрит!
Комната оказалась чистенькой, с побеленными стенами и потолком. На окнах вовсю цвели бегонии, пышную кровать с белым кружевным покрывалом украшала горка высоких подушек, а на полу лежали полосатые домотканые половики. Настя с восхищением оглядела комнату, подошла к окну и выглянула наружу.
– Смотрите, Фаддей, какая прелесть!
Огромные розы склонили головы под тяжестью утренней росы. Крупные капли сверкали и переливались под первыми лучами солнца, бархатистые лепестки казались горячими на ощупь. Среди кустов бродил важный черный кот с белыми лапками, изредка он припадал брюшком к земле, настороженно оглядывался, принюхивался и вновь с хозяйской тщательностью продолжал обход своих владений!
Настя вдохнула полной грудью чудесный воздух, напоенный запахами влажной земли, солнца, зелени, пронизанный сладковатым ароматом роз и слегка горьковатым сальвий, чьи огненно-желтые шары выглядывали из длинных деревянных ящиков, обрамляющих веранду, выходящую в яблоневый сад.
В дверь осторожно постучали, и на пороге возникла совсем еще юная босоногая девушка, почти девочка, с большим букетом роз в руках. Улыбнувшись, она протянула их Насте и смущенно прошептала:
– Барин велел вам отнести, только что сами срезали. А барыня зовет на веранду чай пить...
Настя посмотрела на Сергея и передала ему букет.
– Поставьте, пожалуйста, в вазу, – попросила она, – а я пока приведу себя немного в порядок.
Через полчаса они вышли из своей комнаты. Все та же босоногая девочка проводила их на веранду. Дмитрий Алексеевич в новой рубахе и сапогах взял Настю за руку и посадил рядом с собой, а Сергей сел рядом с Марией Егоровной, тоже успевшей переодеться в темно-зеленое шелковое платье.
– Ну, что, молодые люди, – потер радостно руки хозяин, – хотя и время раннее, но за встречу и знакомство подобает винца выпить. Оно у меня домашнее, сладенькое, в голову не ударяет!
– Винцо лучше на вечер оставить, – остановила мужа хозяйка и вопросительно взглянула на гостей. – Вы не откажетесь у нас денек-другой погостить?
Настя умоляюще посмотрела на Сергея.
– Давай останемся, мне так здесь нравится!
Он пожал плечами.
– Как пожелаешь, но мы можем опоздать на пароход до Казани. Вдруг он отправляется не каждый день, а ты сама знаешь...
– Маша, – вмешался хозяин, – по-моему, у меня было где-то пароходное расписание. Если мне не изменяет память, пароходы на Казань отходят по воскресеньям, средам и пятницам. Пойду поищу его, а винца мы все равно выпьем, когда вернусь! – Он подмигнул жене и поднялся из-за стола. Но она опять остановила его.
– Сиди уж, выпивальщик! Сама пойду отыщу! А то, как давеча, все только перевернешь вверх дном! – Она ушла в дом, а Дмитрий Алексеевич, кивнув ей вслед головой, прошептал:
– Строгая ужас! Вот уже сорок лет меня в ежовых рукавицах держит!
– Вы уже сорок лет женаты? – Настя с удивлением посмотрела на него. – И все время живете здесь?
– Почему же? – усмехнулся старик. – В молодости мы жили в несколько других условиях. Видите ли, моя жена, урожденная княжна Батурина, в свое время была первой красавицей Москвы...
– Княжна? – прошептала Настя, вспомнив женщину в стареньком платье, сидящую верхом на ослике. – Но как же?..
– Как она оказалась здесь? – улыбнулся старик. – По любви, конечно! И я эту историю непременно расскажу вам, дорогие мои, тем более что, насколько я разбираюсь в людях, в поселян вы переоделись не от хорошей жизни?
Настя посмотрела на жениха. Но он словно не обратил внимания на слова хозяина и невозмутимо расправлялся с очередным пирогом.
– Как вы узнали это? – спросила она. – У нас что, на лице написано?
– Девочка дорогая, тут и приглядываться не надо! Я всю жизнь в деревне живу, знаю крестьянскую речь, да и по вашим рукам видно, что вы сроду не занимались физическим трудом. И еще, – он хитро усмехнулся, – сапоги-то у вашего жениха не иначе как первоклассный сапожник тачал и не ближе, как в столице. Таковских мастеров даже у нас в Самаре нет, я-то уж знаю!
– Опять ты, дорогой, из себя Ната Пинкертона изображаешь? – поинтересовалась Мария Егоровна, появившись на пороге. – Совсем не обязательно уличать молодых людей в их происхождении. Очевидно, есть причины, по которым они решили переодеться, – она положила рядом с ним листок бумаги. – Вижу, ты и вправду кое-что еще помнишь!
– А что я вам говорил! – воскликнул Дмитрий Алексеевич. – Точно, в среду пароход отходит, в восемнадцать ноль-ноль. Так что, ангелы мои небесные, оставайтесь у нас до завтра, я вас потом к пароходу отвезу, если пожелаете. От нас до Самары тихим ходом езды пара часов.
– Мы думали в городе пораньше оказаться, – впервые за все время подал голос Сергей и посмотрел на Настю. – Мы хотим обвенчаться, прежде чем отправиться в Казань. Не могли бы вы быть свидетелями при венчании?
Хозяева переглянулись.
– А что же, из друзей или знакомых никого не нашлось? – осторожно справилась Мария Егоровна. – Такое событие в жизни, а вы незнакомых людей в свидетели приглашаете?
– У нас есть на то причины, – Настя покраснела и посмотрела на Сергея, словно просила помощи.
– Видите ли, – пояснил тот, опустив глаза в стол, – мы решили пожениться, не спрашивая согласия родителей. Настю принуждали выйти замуж по расчету, и мы решили бежать...
Старики снова переглянулись. Мария Егоровна отставила в сторону чашку с чаем и внимательно посмотрела в глаза Сергея.
– Вы полностью отдаете себе отчет в этом поступке, Фаддей? Ведь на какое-то время, если не навсегда, вы станете изгоями общества! От вас отвернутся родственники, знакомые и, возможно, друзья! У вас есть средства содержать семью? Учтите, первое время вам придется рассчитывать только на себя!
