стороне от прииска. Видите, написано: «Мра...», и дальше след, похоже, буква «м». Точно, она, родимая! – Он обрадованно поглядел на Лену. – А тут смотрите, что-то вроде горы с треугольником на вершине. Да это же триангуляционный пункт! Как я не сообразил раньше! А вот что это за кружочки и крестик? Непонятно.
– А если они обозначают место, где спрятано золото? – осторожно спросила Лена.
– Даже если и так, без словесных пояснений по этой схеме вряд ли что-нибудь получится найти. На ней не указаны ни расстояние, ни направление. Вероятно, Абсолюту в свое время удалось каким-то образом узнать о местонахождении пропавшего каравана. Но золото в силу неизвестных нам причин так и осталось в тайге. Теперь хотя бы известен примерный район поисков. – Он еще раз внимательно посмотрел на схему. – Интересно одно, несчастье с караваном случилось, если судить по расстоянию от прииска, буквально в первые или по крайней мере во вторые сутки перехода. Тем более странно, что их не смогли найти, – Алексей бережно положил схему на место, завел автомобиль. – Все эти места давным-давно исхожены и истоптаны охотниками, туристами и еще бог знает кем. Тем более полвека уже прошло, и теперь вряд ли удастся что-то отыскать, – взглянув на разочарованные лица спутников, он улыбнулся: – Отдадим эту коробочку местным сыщикам, пусть головы ломают.
На пепелище уже было полно народу. Стояли два милицейских «уазика», старенький рафик «Скорой помощи», несколько работников милиции обследовали место пожара. Женщина в очках, закончив фотографировать, укладывала аппаратуру в чехол; Герман, насупившись, слушал невысокого человека в спортивном костюме. Алексей подошел к ним, что-то сказал, кивнул в сторону Лены. Человек в спортивном костюме быстро направился к ней. Герман же, не взглянув в ее сторону, подошел к трупу, откинул попону, долго вглядывался в лицо Абсолюта. В подошедшем Лена узнала начальника поселкового отделения милиции капитана Остапенко. Видно, ее звонок застал его за какой-то работой по дому – на брюках виднелись следы опилок, кусочек стружки застрял в буйных кудрях молодого капитана.
– Так вы, Елена Максимовна, говорите, что нашли старика еще живым? Попрошу все изложить в объяснении, желательно до мельчайших подробностей и с уточнением ваших действий в хронологическом порядке. Товарищ майор, – обратился он к Герману, – вы будете беседовать со свидетельницей?
– Попозже. – Тот отошел от трупа, вытер руки носовым платком. – Анна Николаевна! – окликнул он женщину в белом халате: – Вы можете сказать, что стало причиной смерти?
Та взглянула на труп, поморщилась.
– Жуткая смерть, старик этого не заслужил. – Она достала блокнот, заглянула в него. – Смерть наступила более часа назад. Вероятно, от болевого шока, вызванного многочисленными ожогами. Ожоги несовместимы с жизнью. Поражено более семидесяти процентов поверхности кожи... Также на теле просматриваются несколько колотых ран и многочисленные переломы пальцев рук и ног. Очевидно, старика пытали, хотели что-то выведать. Раны на первый взгляд не смертельные, просто глубокие порезы кожи. Ну а более точно я вам скажу только после вскрытия.
– Спасибо, Анна Николаевна, – поблагодарил ее Герман. – Наверно, старик кого-то узнал, раз они поспешили от него избавиться, причем негодяи были в курсе, что он потребляет перед сном, вот и решили все под несчастный случай подвести. Не рассчитали только, что дед каким-то образом выберется из дома и успеет кое-что сообщить.
Дождь утих. Сквозь темные, мчавшиеся по небу тучи изредка мелькал мутный диск солнца. Но в лесу уже голосили птицы, надрывно верещала кедровка, возвещая об отступлении непогоды. Молоденький лейтенант забрал у Лены объяснение, подал Остапенко. Тот внимательно прочитал его, протянул Герману:
– Вы, конечно, со своим Рогдаем хорошо тут все перемесили, а дождик окончательно картину испортил. – Он тяжело вздохнул. – Если и были какие-то следы, все смыло.
Герман поднял глаза от бумаг:
– Капитан, где у нас протокол осмотра места происшествия?
– У оперативников еще.
– Дай-ка его сюда.
– Что тебя конкретно интересует?
– Елена Максимовна сообщает нам, что заметила около погибшего синего пластмассового зайчонка, скорее всего, от брелока. Его нашли?
– Покажите, товарищ Гангут, точное место, где вы видели игрушку? – Остапенко весь подобрался, настороженно вглядываясь в Лену.
– Вот здесь... около головы Степана Тимофеевича, я его сперва не заметила, а потом уже, когда закрывала его попоной, вижу, что-то блестит, но брать не стала, оставила все как есть.
Герман и Остапенко переглянулись.
– Грамотный нынче свидетель пошел, только, к вашему сведению, ничего похожего мы здесь не обнаружили, – угрюмо взглянул на нее капитан.
– Как же так? – Лена растерянно оглянулась на отца. – Я его отчетливо помню, такая прозрачная штучка, с блестящими бусинками вместо глаз...
– Мы вам верим. – Герман кивнул ей и отошел к освободившейся оперативно-следственной группе.
Остапенко потер переносицу.
– Вполне возможно, кто-то здесь успел побывать после вас, Елена Максимовна. Брелок был очень важной уликой, если его поспешили забрать. Вы никого не заметили по дороге сюда или обратно?
– Нет, никого. Правда, Рогдай сильно беспокоился, но я посчитала, что это запахи крови, пожарища так на него подействовали.
– Может быть, может быть, – глубокомысленно заметил капитан, – кстати, где та коробочка, которую вы нашли?
Алексей достал из кармана жестянку, протянул милиционеру. Тот криво усмехнулся:
– Я так полагаю, то, что внутри, для вас секрета уже не составляет?
Алексей улыбнулся в ответ, пожал плечами:
– Русская душа никакой тайны не потерпит, а этот секрет пусть ваши знатоки разгадывают.
– Не простой это секрет, если старика из-за него до смерти довели, – мрачно бросил Остапенко.
Лена отошла в сторону, нашла более-менее сухой камень, присела на него.
Герман и Остапенко стали рассматривать схему. Алексей и Максим Максимович подошли к ним, приняли участие в обсуждении. Затем отец о чем-то тихо спросил капитана. Тот вытащил из кармана небольшой календарик и, заглянув в него, кивнул. Мужчины отошли, довольно улыбаясь. Подойдя к Лене, отец похлопал ее по плечу:
– Поехали. Разрешил капитан нам сходить на прииск, говорит, пока твое присутствие необязательно, а по возвращении видно будет.
Назад они ехали молча. Лена пересела на заднее сиденье и пару раз в зеркальце над водителем поймала настороженный взгляд Алексея. Страшные события этого утра заслонили происшедшее накануне. Но теперь, когда пепелище и обгорелый труп старика остались позади, воспоминания о грязном оскорблении вновь вызвали острую боль в сердце. Спазмы сдавили горло. Конечно, она виновата, что дважды позволила Герману поцеловать себя на празднике, но, в конце концов, она не связана с Ковалевым никакими обещаниями. И не лезла же с обвинениями, когда он обнимался с Наташкой. Она взрослая женщина и отвечает за свои поступки только перед собой. Ничьей собственностью она не собирается быть!
Лена подняла глаза, и на мгновение их взгляды встретились. Она почувствовала, как джип резко вильнул в сторону, и Алексей, чертыхнувшись сквозь зубы, опустил глаза и выровнял машину.
Лена уже жалела, что собралась идти вместе с ними в тайгу, и если бы не отец... Господи, надо же было этому чудовищу поселиться рядом! Жил бы себе поживал в старом директорском доме. И когда бы еще они познакомились!
Выехать они смогли только после обеда. Алексей сам придирчиво осмотрел каждую вещичку, которую они решили взять с собой. Не обошел вниманием карабин, только хмыкнул: пристрелян, и неплохо, как он и думал. Лена промолчала. Она старалась с ним почти не разговаривать, а при необходимости ограничивалась односложными «да» или «нет». Алексей, в душе настроившись в очередной раз пропесочить ее, в конце концов сдался. Снаряжение Елена подготовила толково, даже грамотно, признал он со скрипом в душе. Оружие было хорошо смазано и уложено в непромокаемый чехол. Патроны
