— Да ничего особенного, просто она впустила его в дом, они поднялись к ней в комнату и долго обсуждали ту лебединую историю…
— Он не имел никакого права подниматься к ней в комнату! Мало того что он нахально проник в ваш дом, так теперь еще и дефилирует по комнатам девочек!
— Извини, Клемент, у меня только что возникли глупые сомнения. Насчет той первой встречи… и по поводу того, что тогда произошло… Конечно, он просто заблуждался. Очевидно, ему привиделось что-то ужасное в бреду. Он же сам признался, что пребывает в замешательстве… Должно быть, теперь он уже все осознал, наверняка осознал, иначе не пришел бы к нам и не вел бы себя так любезно со всеми нами.
Клемент тяжело вздохнул и взглянул на часы.
— К сожалению, ты ошибаешься. Ему просто нужно получить компенсацию.
— Какую компенсацию?
— Компенсацию за его жизнь, его загубленную жизнь. Он желает отмщения. Он может искать его даже здесь. Он опасен как хищник, безжалостный хищник.
Луиза не стала возражать. Она ужасно устала и испытывала сильное смущение, вдруг осознав, что не может вспомнить точно, что именно говорили Клемент и Питер во время первой встречи в ее доме.
— И все-таки, Клемент, сегодня вечером он вел себя с тобой очень любезно.
— Нет. Он избегал меня, игнорировал, мы избегали друг друга, причем очень ловко, исполняли некий затейливый танец, ужасный танец. Ладно, Луиза, мне пора домой. Что-то я заболтался.
— Я не понимаю, неужели Питер так разозлился из-за того, что Лукас назвал его грабителем… Он ведь вовсе не грабитель, верно? Несомненно, ты и сам так считаешь!
— О Луиза, оставим лучше эту историю в покое, тебе никогда не понять, по крайней мере я надеюсь, что ты никогда не поймешь! Не пытайся ничего понять. Только… пожалуйста… не позволяй этому человеку войти в нашу жизнь.
— Я не могу так просто успокоиться. А что думает Лукас?
— Не знаю, пошел он к черту со своими думами. Я слишком много выпил. Мне пора домой, — Он встал и начал натягивать пальто.
— Клемент, мне не верится, что все так ужасно, как ты говоришь.
— Нет-нет, все не так плохо, я преувеличиваю.
Луиза встала и, подойдя к двери, загородила ее спиной.
— Но, Клемент, должно же быть какое-то оправдание, какое-то очевидное разъяснение. Я не вынесу такой неопределенности…
— Ты не хочешь потерять Питера Мира, представшего перед тобой в образе плюшевого мишки, — Он подошел к ней и мягко сказал: — Просто не вмешивайся не в свои дела.
Они пристально посмотрели друг на друга. На мгновение Клемент прикрыл глаза, и лицо его мучительно исказилось. Луиза сцепила руки в замок. Она отступила в сторону. Длинный белый шарф, лежавший у нее на коленях, упал на пол. Она машинально подняла его и протянула Клементу.
— Луиза, я же подарил его тебе!
— Ах да, конечно, извини! Ладно… спокойной ночи… веди машину поосторожнее.
Они молча и спокойно постояли рядом, потом он быстро вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Луиза немного помедлила у двери, звук шагов Клемента давно затих. Потом, еле переставляя ноги, она подошла к кровати и сняла примятое покрывало. Опустившись на кровать, она зарылась лицом в шарф.
Позже, уже раздевшись и забравшись под одеяло, Луиза выключила свет и долго лежала на спине с открытыми глазами.
«Я старалась, — мысленно говорила она, — очень старалась, мне хотелось завоевать твое сердце. Но нет, все напрасно. Я осталась в одиночестве. Я не могу увлечь никого».
Клемент, осознав, что действительно сильно пьян, осторожно держался за перила, спускаясь по лестнице. На нижнем лестничном пролете и в прихожей было темно, в доме стояла тишина. Повозившись немного с замком, он испугался, что дверь заперли на ночь каким-то особым способом и ему придется карабкаться по лестнице за помощью обратно к Луизе. Наконец дверь с легким щелчком распахнулась сама собой, и он помедлил на пороге, впуская холодный туманный воздух и вглядываясь в неприветливую ночную тьму. Тишину нарушали еле слышные звуки ровного и глубокого дыхания… дыхания Сефтон. Она уже крепко спала в нескольких шагах от того места, где стоял Клемент. Он вышел и попытался как можно тише закрыть дверь, но замок все-таки громко щелкнул. Пошатываясь, он спустился с крыльца на тротуар и постоял там, неловко шаря по карманам в поисках ключей от машины и смутно вспоминая, где же он поставил ее. Непокрытая голова Клемента сразу ощутила пронизывающий ночной холод. Он побрел по темной пустой улице.
«О господи, какой же я идиот, полнейший идиот, — мысленно ругал себя Клемент. — И зачем только я остался поговорить с Луизой? Теперь я расстроил ее и пробудил в ней желание во всем разобраться. Господи, как же мне не хочется, чтобы она проникла в эту тайну. Вдруг она поедет к Лукасу? Но нет… она не осмелится. Все женщины боятся его. Ох-хо-хо… какую же мрачную и никудышную роль приходится мне играть. Наверняка я мог бы положить этому конец… но как? Я обречен играть, вести эту фальшивую жизнь… кошмар… как же мне теперь покончить с ней? У нее нет конца. Я обречен продолжать ее… продолжать лгать и изворачиваться. Как же мне выбраться из этой чертовой ловушки? Понятно же, что теперь, именно теперь, я обречен стать изгоем, потерять всех друзей, близких и дорогих друзей, которые так уважали и любили меня… Мне выпала участь презренного лжеца… но так или иначе… о боже, я не заслужил ее, это не моя вина!»
Клемент шел весьма неуверенно, бормоча под нос приходящие на ум мысли, как вдруг со страхом почувствовал, что рядом кто-то есть. В темноте разглядел мощную фигуру. Неожиданно Клемента сильно толкнули. Молниеносный ужас пронзил его. Он подумал, что это конец, его теперь ограбят и убьют. Клемент попытался закричать, но ему удалось выдать лишь слабый хрип и, беспомощно взмахнув руками, сложить их в жесте трогательной мольбы. Неумолимый противник крепко обхватил его за плечи и подтащил к какой-то каменной ограде. На шее Клемента сомкнулась железная рука таинственного мучителя, и в наступившей вдруг тишине он прекратил бессмысленное сопротивление. Осознав весь кошмар случившегося, он лишь выдохнул:
— Не бейте меня.
Питер Мир, слегка ослабив хватку, продолжал прижимать его к стене. Шершавые камни холодили затылок Клемента. Он слабо попытался разжать сильные пальцы и убрать руку, сжимавшую его горло. У него уже начало перехватывать дыхание.
— Почему вы солгали? Почему не рассказали правду? Почему вы солгали им?
Питер Мир отпустил руку, и Клемент, заскользив вниз по стене, едва не упал на землю. Мир вновь грубо схватил его за плечо, встряхнул и пристально посмотрел в глаза. Клемент попытался отвернуться, но Мир удержал его голову, взявшись другой рукой за подбородок.
— Почему? Почему?
Мир убрал руки, но продолжал прижимать Клемента к стене всем своим телом. Потом он внезапно схватил Клемента за руку и толкнул вперед, вынуждая своего пленника вяло тащиться вслед за ним по обледеневшему тротуару. Поскользнувшись, Клемент уткнулся в мокрую скользкую поверхность большого автомобиля. Открыв дверцу одной рукой, Мир с силой втолкнул Клемента в темный салон и забрался сам, решительно оттеснив Клемента, сморщившегося от острой боли в лодыжке.
Тяжело отдуваясь, они оба приходили в себя, сидя на заднем сиденье автомобиля. Дважды презрительно и громко фыркнув, Питер опять пихнул Клемента, к которому пока не вернулся дар речи.
— Так почему же? — вновь требовательно спросил Мир.
— Что почему?
— Почему вы солгали им?
— А что еще вы ожидали от меня? Неужели так необходимо было расстраивать их, причинять им страдания? Уж они-то абсолютно ни в чем не виноваты. И не было никакой нужды призывать меня к ответу… Не только потому, что я не хочу впутываться в это дело, но и потому, что из этого не выйдет ничего
