Недалеко от гостиницы «Англетер», за Исаакиевским собором, располагался тот самый ресторан под шатрами, где была назначена встреча Михелины и князя Брянского.
В ближнем сквере под присмотром мамаш и гувернанток шумно играла детвора, здесь же на отдельных скамейках заводили нежные знакомства молодые люди, а из модного ресторанчика доносились звуки фортепиано.
В ресторане за крайним столом сидела Сонька.
Шляпка, изящное пальто, легкий зонт, изысканные туфельки, мягкие, неторопливые манеры, высокомерный взгляд — все это подчеркивало породу, принадлежность дамы к аристократическим кругам.
Она неспешно попивала чай из фарфоровой чашки и листала какую-то газету, не сводя глаз с Михелины, сидящей за несколько столиков от нее и весело беседующей с князем.
Князь приехал точно к назначенному времени, за оградкой ресторана стоял его черный, похожий на дельфина, сверкающий автомобиль.
Пара — Михелина и Александр Брянский — о чем-то легко и непринужденно болтали и смеялись, причем князь отнюдь не стеснялся в выражении своих чувств к новой знакомой и нежно улыбался, поглаживал ее руку сухими длинными пальцами, иногда даже целовал тонкую девичью кисть в изящной перчатке.
Дочь почувствовала взгляд матери и непринужденно оглянулась — на короткий миг они встретились глазами, и Михелина продолжила милое кокетство с седовласым мужчиной.
Мать наблюдала очевидную состоятельность собеседника дочери — дорогие перстни на руках, трость с набалдашником из драгоценных камней, плотный бумажник, который господин пару раз неспешно извлекал из внутреннего кармана автомобильной кожаной тужурки, расплачиваясь за очередной заказ, — и в ней срабатывал ее давний цепкий инстинкт.
Сонька отчаянно гасила его в себе, тем не менее глаза ее ловили каждое движение княжеских пальцев с тяжелыми перстнями, прослеживая путь плотного бумажника от кармана на стол и обратно.
Неожиданно она увидела, что дочка встала из-за стола и направилась в сторону туалетных комнат в дальнем углу зала. Мужчина с откровенной животной заинтересованностью проследил за красивой фигурой девушки, жестом подозвал к себе ловкого официанта, снова извлек из кармана бумажник и вынул оттуда крупную купюру, делая серьезный заказ для столь привлекательной молодой особы.
И Сонька вдруг решилась.
Оставив на столе деньги за чай, она поднялась и не спеша направилась через зал к выходу.
Михелина остановилась перед дамской комнатой и, не понимая действий матери, капризно пожала плечиками.
Брянский по-своему понял замешательство девушки — он с некоторым недоумением поднялся и направился в сторону туалетных комнат, пытаясь понять, что происходит.
Сонька двигалась ему навстречу.
В какой-то момент она «зазевалась», отвлекаясь на что-то несущественное, и с размаху налетела на князя, уронив на пол сразу все — сумочку, зонт и даже шляпку.
— Простите, мадам! — подхватил ее князь. — Великодушно простите!
— Ничего страшного. — Сонька пренебрежительно отстранила его от себя, в мгновение ока выудив из кармана бумажник. — В следующий раз будьте повнимательней, сударь.
— Я случайно.
— Надеюсь.
Он принялся помогать даме собирать вещи, а к ним быстро подошла Михелина и озабоченно поинтересовалась:
— Что случилось, Александр?
— Вот, — несколько смущенно показал тот на Соньку, — по неосмотрительности столкнулись. — И снова извинился перед ней: — Простите, мадам.
— Прощаю. — Она сложила вещи в сумочку, надела шляпку и с высокомерной издевкой улыбнулась. — Прощаю прежде всего ради вашей прелестной дочери.
— Дочери?! — удивленно вскрикнула Михелина. — Я не его дочь!
— А кто же вы? — Сонька продолжала улыбаться.
Девушка с кокетливой надеждой взглянула на господина.
— Александр, кто я вам?
Глаза князя стали вдруг колюче-насмешливыми, он нагловато хмыкнул.
— Пока еще не знаю, Анна.
Михелина вспыхнула, будто получила пощечину.
— И как скоро, князь, вы определитесь?
— Буквально после нескольких встреч, мадемуазель.
— Любопытно… — Девушка медленно повернулась к Соньке, холодно пояснив: — Господин — известный в городе ловелас, а я его очередная знакомая, мадам, — и тут же повернулась к Брянскому: — Вас устраивает такой ответ, князь?
Сделав перед Сонькой легкий книксен, она с высоко поднятой головой направилась к своему столику.
Александр проводил ее слегка ошалевшим взглядом и посмотрел на Соньку.
— Я могу идти?
— Конечно, — насмешливо ответила та, — ваша спутница ждет вас, — и не спеша, с достоинством пошла к выходу.
Князь вернулся к Михелине, сел за стол и жестко произнес:
— Вы поставили меня в неловкое положение, Анна.
— Чем же? — Она холодно смотрела на него.
— Вашими словами… С чего вы взяли, что я известный ловелас?
— А разве не так?
— Вы видите меня второй раз. И вдруг такие суждения да еще в присутствии некоей дамы!
— Вы, князь, также видите меня второй раз, но уже представили как публичную девицу. И тоже в присутствии некоей дамы.
— Публичную девицу?
— Да, именно так…
— Неожиданный упрек.
Они смотрели в упор друг на друга, будто проверяя, кто дрогнет первым.
— Вы желаете моих извинений? — произнес наконец князь.
— Я желаю уйти. — Щеки девушки горели, она махнула официанту: — Подойди, любезный.
Александр жестом остановил официанта и тут же перехватил изящную руку девушки.
— Простите меня. Мои слова не были продиктованы злым умыслом — глупостью, дурным настроением, но никак не желанием оскорбить вас.
Михелина молчала, глядя куда-то в сторону.
Князь попытался заглянуть ей в глаза.
— Я бы желал, чтобы вы меня простили. Я искуплю свою вину.
— Хотите правду? — выдержав паузу, спросила девушка.
— Очень.
— Я бы немедленно покинула вас. Если бы не…
— Если бы не что?..
— Если бы не понимала, что потом буду горько сожалеть об этом. Думаю, мой максимализм объясняется моим возрастом.
Александр откинулся на спинку плетеного стула.
— Рискую получить по физиономии, но… вам сколько лет, мадемуазель?
Михелина улыбнулась.
— Узнаете, сбежите.
