Швейцар любезно раскланялся перед постоянным посетителем. В зале графа уже ждал улыбающийся метрдотель, который любезно проводил его к заказанному столику.
На небольшой сцене тапер играл танго, посетителей в дневное время было немного, в центре зала журчал небольшой фонтан, убаюкивающий и успокаивающий.
Метрдотель дал распоряжение официантам, еще раз поклонился Кудеярову и его спутнице и удалился.
— Сами, Натали, будете выбирать вино или вам подсказать? — спросил граф девицу.
— Лучше подскажите.
Константин взял винную карту из рук официанта, хотел перелистнуть ее, и тут его взгляд столкнулся со взглядом Ирины, сидевшей напротив.
Она натянуто улыбнулась и едва заметно указала на стул за своим столиком.
Кудеяров поколебался, затем раздосадованно бросил спутнице:
— Простите, буквально на пару минут.
Он миновал несколько столиков, уселся рядом с женщиной и прошипел:
— Есть понятие такта, сударыня… Я не один!
— Вижу. Вы меня узнали?
— Да, узнал. Но поговорим в следующий раз.
— Следующего раза может не быть.
— Но я с девушкой!
— Лучше потратьте на меня пять минут. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
— Что означает ваше здесь появление?
— У меня к вам крайне серьезный разговор.
— Хорошо, слушаю.
— Просьба, граф, отвечать коротко и честно.
— Попытаюсь.
— Кто расстрелял наших товарищей по партии?
— Ваших товарищей!
— Да, наших. Кто?
— Вам разве не известно?
— Я вас спрашиваю.
— Расстреляла госпожа Бессмертная. Но я вам этого не говорил.
— Адрес Бессмертной вам известен?
— Нет.
— Мы, граф, договорились.
— Не знаю!.. Понятия не имею!.. Я ее тысячу лет не видел!
— Вы приезжали к следователю Гришину. Зачем?
— Это мое сугубо личное дело.
— Граф.
— Хорошо… Меня попросили узнать адрес мадемуазель.
— Кто попросил?
— Нет… Ни слова, ни полслова. Нет!
— Кто, граф, попросил? — настаивала Ирина.
— Если я скажу, меня, мадам, сотрут в порошок!
— Кто сотрет?
— Департамент полиции!.. Сыскной отдел!
— Сыскной отдел — это князь Икрамов?
— Не знаю!.. Не знаю и знать не желаю! Я никого из этой шайки не знаю!
— Вас попросил узнать адрес госпожи Бессмертной начальник сыскного отдела Икрамов?
— Да, да, да!.. Но вы должны понимать, что после такого признания меня ждут «Кресты»!
— Кресты на кладбище.
— Что?
— Шутка, — усмехнулась Ирина. — Что вам известно о романе князя Икрамова и Бессмертной?
— Ничего не известно. Не знаю!.. В подобную грязь я стараюсь не лезть!
— Вы были приятелем актрисы, и вы не можете не знать.
— Да, интрижка имела место быть!.. Так сплетничали в свете. Но я рядом не стоял и свечку не держал!
— Зачем, по-вашему, Икрамову нужен адрес мадемуазель?
— Затем, что и вам! — граф был в ярости от разговора. — Посадить, допросить!.. Убить, в конце концов! Вам самой это не понятно?
— Понятно. Вполне… — произнесла Ирина, допила воду, поднялась. — Теперь можете идти к своей пассии. Но помните, мы все время рядом, — и покинула ресторан.
Кудеяров вернулся за свой стол, с ходу выпил фужер вина, улыбнулся девушке:
— Все-таки жизнь — дурацкая штука. Дурацкая и опасная.
…Перед домом приемов генерал-губернатора происходила обычная для такого места суета: отъезжали и прибывали кареты и автомобили, толкался разномастный люд, с важным видом расхаживали вдоль здания два городовых.
Карета, в которой сидели Табба, Илья Глазков и вор Резаный, стояла недалеко от дома. На козлах сидел Антон.
Бывшая прима объясняла:
— Его высокопревосходительство начинает прием жалобщиков в девять утра. Мы с вами, — посмотрела она на Глазкова, — прибудем сюда к полудню.
— Видимо, накануне необходимо подать прошение, — озабоченно произнес Илья.
— Накануне вы сделаете это.
Бессмертная перевела взгляд на вора.
— Вы к этому времени должны уже быть на месте. Достаточно одного экипажа, для прикрытия.
— Вы прибудете на своем экипаже? — поинтересовался Резаный.
— В этой же карете.
— Сменная не потребуется?
— Не думаю. В случае погони лучше уйти дворами, потом перехватить любого извозчика.
— Оружие?
— У меня есть только два револьвера — один для меня, второй для господина Глазкова.
— Вы приняли окончательное решение? — после паузы спросил Резаный.
— А по-вашему, я в куклы играю?.. Или вы решили соскочить?
— Я в любом случае выполню ваше распоряжение, однако мне не совсем ясен смысл затеи. Вы, мадемуазель, как минимум, рискуете двумя жизнями — своей и этого господина.
— Вы забыли генерал-губернатора.
— Он жертва запланированная… Вы же идете на смерть сознательно. Возможно, еще не поздно передумать и отложить все?
— Станете читать мне мораль? — глаза Бессмертной светились гневом.
— Я всего лишь задаю вопрос.
Табба посмотрела на Глазкова:
— Вам тоже не все ясно?
— Нет, сударыня, мне ясно все, — смиренно ответил тот. — Я готов ко всему.
— В таком случае отвечаю вам, сударь, — Табба уставилась на вора. — Мои единственная мать и любимая сестра, гонимые и униженные, вновь арестованы и вновь станут отбывать пожизненную каторгу. За что?.. Только за то, что когда-то забрали лишнее у загулявшего купчика, отбились от пьяного офицера, наказали зажравшегося торговца золотом?.. Они что — убили кого-нибудь? Похитили несметные сокровища? Они совершили много меньше преступлений, чем любой чиновник из этого дома, напротив которого мы
