деньги.
— Какие деньги?.. Как пропали?
— Вместе с сумочкой!.. Господин пытался остановить меня, я споткнулась, и она улетела за борт.
Воровка вопросительно посмотрела на банкира:
— Вы можете мне толком разъяснить, что произошло?
— Ваша дочь не удержалась на ногах, и ее сумочка упала в море.
Мать повернулась к дочке, лицо ее стало бледным от возмущения.
— Дрянь… Ты понимаешь, что наделала?
— Но я не виновата, маменька… Я случайно.
— Но это были все наши деньги!
— Что теперь я могу сделать? — принялась рыдать еще сильнее Михелина. — Ну, убейте меня! Или тоже бросьте в море!
— Минуточку, — вмешался Крук. — Сколько денег было в сумочке.
— Много, — коротко бросила Сонька.
— Сколько?
— Много!.. Все наши сбережения!
— Конкретную сумму можете назвать?
Женщина с иронией посмотрела на него:
— Вы намерены компенсировать утрату?
— Назовите сумму.
— Знаете, господин… забыла, как вас…
— Юрий Петрович Крук.
— Ваши вопросы, господин Крук, неуместны. У людей проблема, а вы с шутками.
— А если я действительно хочу вам помочь!
Воровка окинула его снисходительным взглядом, коротко бросила:
— Денег — двести тысяч. И золота примерно на столько же.
От такой суммы банкир даже поперхнулся.
— Сколько?
— Хотя вы и Ворон, но я не попка, чтобы повторять десять раз.
В другом конце палубы показался старший помощник капитана, издали наблюдающий за происходящим.
— Спасибо, Юрий Петрович, — вмешалась Михелина, вытирая глаза. — Вы поистине добрый и порядочный господин, но вряд ли вам стоит заниматься чужими проблемами. — Помолчала и, с трудом сдержав слезы, добавила: — Мы сами решим, как жить дальше.
— При себе у меня есть пятьдесят тысяч, — сказал Крук. — Я их отдам вам сразу по прибытии в Одессу.
— То есть мы должны будем молиться и надеяться, чтобы вы не передумали до Одессы? — усмехнулась Сонька.
— Не передумаю, — ответил тот. — Я слишком привязан к вашей дочери, сударыня.
— Знаете, Ворон… — брезгливо скривила губы воровка. — То, что вы хотите подачкой привязать Ангелину, мне противно. Я не торгую дочерью, сударь.
Сонька дернулась уходить, дочка остановила ее.
— Мамочка, вы напрасно видите в этом господине только дурное. Он действительно желает помочь нам. Другое дело, что мы не можем принять его милость.
— Почему не можете? — спросил банкир.
— Хотя бы потому, что отныне вы по-прежнему остаетесь банкиром, мы же в одночасье превратились в людей, лишившихся заработанного состояния. То есть в нищих…
— Ладно, хватит жаловаться, — оборвала ее Сонька. — Пошли порадуем папеньку… Посмотрим, как он отреагирует на происшествие.
— Простите, — попросил Крук. — Побудьте здесь буквально несколько минут, и я принесу вам деньги.
Он решительно развернулся и зашагал по палубе.
Мать и дочка перемигнулись.
К ним подошел старпом, поклонился:
— Что случилось, сударыни?
— Ничего особенного, — пожала плечами Сонька. — Любезничали с банкиром.
— По какой причине глаза мокрые? — посмотрел Ильичев на Михелину.
— По причине господина банкира, — усмехнулась та.
— Он чем-то вас обидел?
— Наоборот, растрогал.
— На него это не похоже, — усмехнулся Сергей Сергеевич. — Хотя, по моим наблюдениям, он в вас, мадемуазель, влюбился.
— Через сколько дней мы будем в Одессе? — прервала его Сонька.
— Планируем через неделю.
— Мы выгрузимся с пассажирами?
— Нет, вы выгрузитесь ночью, за несколько миль до порта. Посадим вас в шлюпку, а до берега вы доберетесь на веслах сами.
Князя Андрея в жандармское управление пригласили к двум часам пополудни. Принимал его заместитель начальника Управления по политическому сыску генерал Чистов, высокий, желчный, блеклый. В кабинете также находился старший следователь Иван Иванович Дымов.
Оказавшись в таких стенах. Ямской волновался, что было сразу же замечено опытным Чистовым.
— Не волнуйтесь, князь, — произнес он, листая какие-то бумаги, — беседа у нас будет предельно лояльная, а может, даже и дружественная.
Андрей сел поудобнее, поправив протез, взглянул на пристава, усмехнулся:
— Посмотрим.
— Давайте посмотрим, — согласился генерал и протянул ему две фотографии. — Вам знакома сия особа?
Князь бегло взглянул на них, кивнул:
— Да, это госпожа Бессмертная.
Чистов показал еще два снимка.
Эти снимки Андрей подержал в руках подольше, вернул на стол, с некоторой запинкой ответил:
— Да… Кажется, это Сонька Золотая Ручка и ее дочь.
— А почему столь неуверенно?
— Я их помню несколько другими.
— Вполне возможно, ваше превосходительство, — подал голос из угла Дымов. — После последней встречи князя с дамами прошло более пяти лет. Я не ошибаюсь, Андрей Антонович?
— Возможно. Вам виднее.
— Но вы ведь действительно были знакомы со всеми тремя? — Чистов внимательно изучал допрашиваемого сквозь линзы очков. — А с одной из них у вас едва ли не случился роман!
— Вы пригласили меня для того, чтобы покопаться в грязном белье?
— В жандармское управление, князь, не приглашают. Тем более в отделение политического сыска. Чаще всего сюда приводят. Для вас же мы сделали исключение.
— Тем не менее я не желаю продолжать беседу в избранном вами русле. И запрещаю копаться в моей личной жизни!
— Позвольте, ваше превосходительство! — вновь вмешался Иван Иванович и, получив разрешение, обратился к приглашенному: — Уважаемый князь, наша встреча предполагает вовсе не то, чего вы опасаетесь. Мы рассчитываем на вашу помощь, на ваше участие в одном весьма запутанном деле, — Дымов снова бросил взгляд на генерала, тот одобрительно кивнул. — По нашим сведениям, вы намерены в
