Когда один из последних фараонов призвал меня на помощь, я приехал и все расставил по своим местам. Заставил этих бессовестных обманщиков переделать лик Сфинкса — так, чтобы он походил на мой. То-то они засуетились! Предлагали мне золото, горы золота, но я с презрением отверг эту подачку. И напомнил о том, что обещанное Дому Синанджу всегда следует выполнять. Если позволять фараонам нарушать свое слово, то любой, самый жалкий эмир, халиф или паша в момент воцарится на их месте!
— Значит, ты Сфинкс...
Ванг откинулся на спинку трона.
— Великий Сфинкс, не забывай. Я немало потрудился, чтоб заработать это почетное звание.
— Прости.
— И не говори Чиуну о моем намеке. Пусть считает, что ты сам додумался.
— А что же... Чиун-то сам догадался?
— Конечно. Ум у него очень быстрый и острый.
— Ну ладно. Мне и с тобой придется сразиться?
Ванг усмехнулся.
— Думаешь, ты победишь?
— Не знаю. Ведь ты — Великий Ванг.
— А ты — страшный ночной тигр, созданный мастером Синанджу. Мифический персонаж, воплощение божества. Сам Шива в одной из своих реинкарнаций!
— Не верю я во всю эту ерунду насчет Шивы и реинкарнации!
— Полегче, Римо, полегче! Ты говоришь с пророком, одним из божественных воплощений!
— Прости...
— Ладно. Скоро все узнаешь сам. Можешь еще задать вопрос.
— Когда ты впервые обнаружил источник солнца, в небе появилось огненное кольцо, и ты услышал голос. Интересно, чей голос?
Великий Ванг недоуменно пожал плечами.
— Я и сам пытался выяснить это на протяжении последних двух-трех тысяч лет. Огонь ослепил меня, а в голове загудело. Думаю, это был Саншин.
— Кто?
— Горный Дух. Неужели Чиун никогда не рассказывал тебе о нем?
— Может, и рассказывал, но я не слишком склонен воспринимать всю эту мистическую чепуху.
— Саншин — Горный Дух. Иногда его еще называют Хейнунимом, что в переводе означает «Небесный Император» или же «Человек на Луне». Только не путай с Йонг-Вангом, Королем Драконов. Тот — владыка всех морей и океанов, а я к воде и не приближался никогда. Может, лучше и вовсе этого не знать... Когда возникло огненное кольцо, я вдруг понял суть своей души и тела, что никогда не удавалось ни одному из мастеров. И Дом был спасен.
— Я всегда сгорал от любопытства на сей счет.
— Разузнаешь подробности, — сказал Великий Ванг, — найдешь меня на небесах и все расскажешь, договорились?
— А сколько еще продлятся мои испытания?
— Прости, вопрос ты уже задал. На этот отвечу в следующий раз.
— Когда?
— Не могу сказать. Теперь слушай. Перед тем как мы расстанемся, я сам хочу кое-что у тебя выяснить. Почему ты не спросил меня о своем отце?
Римо вздрогнул.
— Откуда ты знаешь?..
Ванг укоризненно покачал головой.
— О-о, это долгая история и серьезный разговор. Спроси Нонью. Может, он тебе скажет.
С этими словами Великий Ванг поднялся, расправил складки своего алого одеяния, словно крылья. А затем поднес руки к лицу и спрятал его в шелке. Алое покрывало скользнуло на трон из тикового дерева, и все пропало.
А откуда-то с небес над головой Римо раздался радостный смех Великого Ванга.
Утром Римо обошел гостиничный номер, но мастера Синанджу не нашел. Он взялся за телефон и позвонил в «Фолкрофт» Харолду В. Смиту. Ты, по всей видимости, уже должен был появиться на работе.
— Смитти, окажите мне одну услугу.
— У меня новости о вашем прошлом!
— Потом, сейчас меня интересует другое.
— С чего это вы вдруг перестали интересоваться своим происхождением?
— Перестал и все. Теперь об услуге.
— Слушаю, — холодно отозвался Смит.
— Я хочу, чтобы вы дали мне какое-нибудь срочное задание.
— Я думал, вы бастуете.
— Бастовать буду позже. Мне очень и очень нужно срочное задание.
— Пока что, увы...
— Придумайте что-нибудь! Я жажду избавиться от Чиуна.
— С чего вдруг?
— Он надо мной издевается. То бросит в ад, то вытащит оттуда. И называет это ступенями к постижению мастерства. Мне нужно отдохнуть от него, хотя бы немного. Он заставляет меня проделывать разные штуки, которые называет «атлой».
— Атлой?
— Не знаю, что это такое, но я уже успел посоревноваться в беге с быками Памплоны, сдвинуть с места Великого Сфинкса, сразиться с Гидрой и Минотавром...
— Как вы сказали? С Минотавром?
— Ну, на самом деле в Минотавра вырядился Чиун.
— Знаешь, Римо, — произнес Смит, — то, что вы описываете, напоминает мне двенадцать подвигов Геракла.
— Вот и я сказал то же самое, совершив то ли шестой, то ли седьмой атлой.
— Нет, я имею в виду в буквальном смысле. Чтобы искупить вину за убийство жены Мегары и трех своих сыновей, которые Геракл совершил под влиянием богини Геры, напустившей на него безумие, герой отправился к Дельфийскому оракулу, и тот велел ему совершить двенадцать подвигов, или деяний, после чего обещал Гераклу бессмертие.
— Погодите-ка... значит, «атлой» не корейское, а греческое слово?
— Да, греческое.
— Вы узнали это из своих компьютеров?
— Нет, из учебников по истории и классической литературе. Сейчас посмотрю еще кое-что, в базе данных... Так, вот оно... Ученые расходятся во мнении относительно того, сколько именно подвигов совершил Геракл, но почти во всех летописях и трудах фигурируют: немейский Лев, лернейская Гидра, эринанфский Вепрь...
— Вы, наверное, хотели сказать «Медведь»[29]?
— Нет, написано «Вепрь».
— А я сражался с полярным медведем. После чего Чиун облачил меня в его шкуру.
— Геракл носил шкуру убитого им немейского Льва. Вы имели дело со львом?
— Нет. Конечно, если не считать Сфинкса. Он заставил меня сдвинуть статую с места. Что там еще?
— Так... Потом еще победа над птицей-людоедом из болот Стимфалоса, чистка авгиевых конюшен...
— Сдается мне, я объединил эти подвиги на греческом острове...
— Ну, потом еще укрощение огнедышащего критского быка, поимка быстроногой керинейской лани, укрощение пожирающих человеческое мясо коней Диомеда... Так... Достал яблоко Гесперид, добыл пояс
