— А куда вы сейчас? А-а, — понимающе протянул растерянный глава аппарата.
Поднявшись в спальню Линкольна, Президент соединился с неутомимым Смитом. Тому потребовалось не более пяти секунд, чтобы стряхнуть с себя остатки сна, после чего в голосе его послышались знакомые кислые интонации.
— Смит, только что был уничтожен космический челнок «Релайент». Угадывается тот же почерк, что и в случае с «Биобабблом».
— Я займусь этим.
— Мне казалось, вы уже занимаетесь этим.
— Верно, но моим людям пока не удалось узнать ничего сколько-нибудь существенного. Но я продолжаю расследование.
— Как прикажете объяснить все это американскому народу? Похоже, марсиане действительно решили похоронить нашу программу исследований космоса.
— "Биобаббл" не имел отношения к космической программе, — пояснил Смит.
— Попробуйте убедить в этом американцев, когда доктор Паган все время твердит, что мы впали в немилость к марсианам. Мне просто никто не поверит. Я не располагаю его авторитетом.
— Сделайте все, что в ваших силах. Я прикажу моим людям немедленно заняться этим делом.
Президент понизил голос, памятуя о том, что офис Первой леди находится по соседству:
— Вы думаете, что кто-то вознамерился сорвать нашу космическую программу?
Смит откашлялся и скупо проронил:
— Я бы не исключал такую возможность.
— Может быть, за этим стоят русские? Снова хотят ввязаться в драку?
— Если не считать орбитальной станции «Мир», их космическая программа переживает не лучшие времена.
— И с тех пор как месяц назад их «шаттлу» не удалось состыковаться с «Миром», они сидят на голодном пайке.
— Вот именно. Так что русским просто нет смысла лезть в бутылку. Если на «Мире» произойдет чрезвычайная ситуация, наши «шаттлы» для них последняя надежда.
— Видимо, вы правы. Таким образом, русских можно исключить.
— Программы коммерческого освоения космоса сейчас активно разрабатывают китайцы, французы и японцы, — продолжал Смит. — Все они являются потенциальными конкурентами НАСА. Но я бы не спешил обвинять и их. У них просто нет соответствующей технологии.
— Японцы последнее время стали совершенно невыносимы. Я ума не приложу, чем мы могли вывести их из себя.
Смит предпочел избежать комментариев, хотя он-то знал — чем. Он сам приказал Римо и Чиуну наказать одну японскую корпорацию за акты коммерческого саботажа, о которых Президент ничего не знал. Японцы догадывались, что, когда на здание штаб-квартиры «Нишицу» в Осаке упал локомотив, за этим стояли американцы, однако предпочитали не выдвигать прямых обвинений, не желая обнаружить свою причастность к попыткам развалить систему железнодорожного сообщения США.
— Я свяжусь с вами, господин Президент, — сказал Смит, прекращая разговор.
Президент положил трубку и, завязав пояс халата, в мягких шлепанцах потащился к лифту. Кризисами, подобными этому, он мог заниматься только днем. Он терпеть не мог, когда его поднимали среди ночи. Ему требовался полноценный десятичасовой сон, иначе он весь день чувствовал себя не в своей тарелке.
Харолд В. Смит взял чемоданчик спутниковой связи для выхода на телефонную линию КЮРЕ. В ту ночь он был избавлен от необходимости выслушивать нескончаемый храп своей жены. У него был благовидный предлог. Этот чемоданчик был единственным слабым пунктом в системе связи с Белым домом. Когда Смит отсутствовал на своем рабочем месте, звонок через компьютер направлялся в его кейс, в котором также был установлен мини-компьютер, соединенный с клиникой «Фолкрофт».
Разумеется, все разговоры зашифровывались. Однако разговор, который передавался с наземной станции на спутник связи и снова на землю, мог быть перехвачен. Теоретически разговор даже можно было расшифровать при наличии соответствующего оборудования и времени — на это ушло бы лет пять, и разговор давно потерял бы свою актуальность. Так что Смит считал, что такая чрезвычайная линия связи вполне надежна.
Поговорив с Президентом, Смит нажал кнопку с номером телефона Римо в Массачусетсе. Смит был человеком серым, внешне невзрачным. Серые глаза, пепельно-серые волосы, лицо цвета мореного дуба — все это вполне соответствовало его замкнутому, нелюдимому характеру. Недаром в ЦРУ, откуда он ушел более тридцати лет назад, его знали как Серого Призрака.
Смит терпеливо ждал, зная, что мастер Синанджу сделает вид, что не слышит звонка, а Римо в свою очередь — в зависимости от настроения — мог либо в пику Чиуну также притвориться, что ничего не слышит, либо разбить телефон, чтобы не мешал ему спать.
Этот номер не значился ни в одном справочнике, и у этих двоих не было ни друзей, ни знакомых, однако последнее время им докучали телефонные торговые агенты, которые могли позвонить в самое неудобное время, а Римо не любил, когда его беспокоят по пустякам.
Наконец, на пятидесятом гудке Римо — бодрым и слегка раздраженным голосом — ответил:
— Если опять хотите что-то мне впарить, я скормлю вам содержимое вашей мошонки.
Смит откашлялся:
— Это я.
— Кто "я"?
— Вы знаете мой голос, — осторожно сказал Смит, памятуя о том, что разговор шел через спутник.
— Я знаю миллион голосов.
Смит решил прекратить эти игры и перейти к делу.
— Космический челнок «Релайент» был уничтожен на транспортере на полпути между ангаром и стартовой площадкой.
Римо посерьезнел:
— Есть жертвы?
— Пока трудно сказать. Известно лишь, что астронавтов на борту не было. — Смит помолчал, затем добавил: — Римо, удар был как гром среди ясного неба. От «шаттла» осталась кучка золы.
— Черт, кто-то пытается сорвать космическую программу.
— "Биобаббл" не имел отношения к космической программе, — кисло заметил Смит.
— Возможно, тот, кто это сделал, об этом не знал.
— Возможно, — согласился Смит.
— Кстати, — сказал Римо, — удалось отследить приятеля, который финансировал «Биобаббл»?
— Нет. Я проверил все, частные и служебные, телефонные разговоры Амоса Буллы. Человека по имени Рубер Маворс среди его абонентов не было.
— Его просто не существует. По крайней мере под таким именем.
— Я проверил всех. Ни у одного из них не было средств на то, чтобы поддерживать «Биобаббл» на плаву.
— Значит, вы что-то упустили, — сухо проронил Римо. — Если только не верите в марсиан, которые говорят по-латыни и обладают большим чувством юмора.
— Римо, постарайтесь что-нибудь выяснить в космическом центре Кеннеди.
— Он небось кишит детективами.
— Да. Но вы видели последствия катастрофы на «Биобаббле». Я хочу знать, являются ли два эти события звеньями одной цепи.
— Это все?
— Возможно, наткнетесь на что-нибудь интересное.
— Может, мне не брать с собой Чиуна?
— Почему?
— Потому что он слишком колоритная фигура для секретного расследования, — пояснил Римо.
— А он согласится? — спросил Смит.
— А почему нет?
