этого солдафона в шкуре зелота, достаточно умного, чтобы не понимать, что зелоты ничего не добьются, но все же не слишком проницательного, чтобы догадаться, что он, Иисус, хочет вырваться из тесного круга иудейских проблем; Андрея, бледную копию своего брата Симона; Симона из Иудеи, грубоватого, не понявшего урока неудачного восстания. Он мысленно видел других – совсем юного Иакова, Нафанаила, Варфоломея, Варнаву, Фаддея, молодых искателей приключений, которым не терпелось принять участие в эпопее! За исключением Фомы, догадывались ли они о целях, поставленных перед собой Иисусом? Научить людей ощущать присутствие Бога каждое мгновение, независимо от установлений, обычаев и Книг, влияния духовенства, священников и Храма. Неужели они этого не поняли? Не шли ли они за воображаемым человеком? Иисус дотронулся до ветви оливкового дерева. Возможно, они это поняли, но не хотели отказываться от внешних проявлений религиозности, поскольку боялись, что тогда они перестанут быть иудеями. И ради встречи с Богом они должны были утратить свою идентичность, отречься от своих предков, традиций, привычек и пороков? Разумеется, у них существовали веские причины, чтобы бояться. Отречься от всего этого ради чего? На самом деле они хотели не разрушить Храм, а завладеть им. Если разрушить Храм, им негде будет укрыться. Да, Ирод Великий был хитрым царем! Ирод понял, что, построив Храм и установив свою власть и над ним, он вернет иудеям Потерянный Дом и распространит и на них свою власть. Но встретиться с Богом вне земных пределов… Никодим хорошо понял главное: «…Мне говорили, что тебя обучали ессеи». И это не было ложью, хотя Иисус и испытывал неподдельное отвращение к слишком ограниченным взглядам ессеев. Ессеи искали в Кумране прямую дорогу к Богу, однако они были не способны преступить букву религиозного закона и заточили себя между строк Книг, уточняя до бесконечности предписания Бога, который становился все более далеким по мере того, как они Его описывали… Иисус поднял глаза, и темное небо пробудило в нем сладостное чувство доверия к миллионам бдительных глаз Господа. Раньше Иисус молился столь истово, что забывал в такие минуты о своем теле. Но такое с ним давно уже не случалось, поскольку теперь Иисус верил, что Бог не требует самоуничтожения в молитвенном огне. А еще он был уверен, что сверхчеловеческие усилия, направленные на изменения своего естества, сродни спесивому высокомерию. Иисус был человеком, и Бог оказывался рядом с ним всякий раз, когда он взывал к Нему о помощи. Более того, он заметил, что эти истовые молитвы обособляли его, отделяли от внешнего мира. Человек, увидевший Свет, не желает об этом говорить. Он довольствуется тем, что знает о существовании света. И тогда он погружается в эгоистическую безмятежность, как люди из Кумрана, и Свет поддерживает только его одного. Именно это происходило с Иисусом в годы, проведенные им в Кумране.

– О Господи, Отец мой! – прошептал Иисус. Отныне он молился тихо, почти неслышно. – Господи, позволь мне жить ради Тебя, – сказал он.

Теперь Иисусу требовалось сбить с толку и своих друзей, и своих врагов. Он больше не пойдет в Храм. Было бы глупо позволить арестовать себя и бросить в тюрьму, он мог и погибнуть. Иисус совершил ошибку, избив торговцев. Ему следовало бы отхлестать их покровителя, Анну! Иисусу повезло – он избежал всех опасностей, подстерегавших его в Храме. Но сейчас он станет таким же хитрым, как и его враги. Ему необходимо выиграть время. Иисус пустился в путь и добрался до склона Елеонской горы, господствовавшей над Иерусалимом, толстой проститутки, которая томно дремала на холмах. Вид этого забывшегося сном Левиафана женского пола вызвал у Иисуса прилив сил. Его сердце наполнилось гневом, едва он вспомнил, как пророки обличали этот город. «Слушайте же это, главы дома Иаковлева и князья дома Израилева», – распевал старый Иосиф, и его сын сейчас словно вторил ему, сохраняя те же интонации: «Гнушающиеся правосудием и искривляющие все прямое, созидающие Сион кровью и Иерусалим неправдою!» «Посему за вас Сион распахан будет, как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора Дома сего будет лесистым холмом», – прошептал Иисус последний стих.

Читали ли они предсказания пророков, эти люди, спящие сейчас в Вифании, живыми пожираемые снами? А все прочие, утонувшие в ночи Израиля? Несомненно, нет. Впрочем, что им дало бы чтение Книг Пророков? Тогда они почувствовали бы себя совсем жалкими и уповали бы на те же представления о мире и справедливости в Земле обетованной. Иисус вздохнул. Они не знали, что земли меда и молока расцветают лишь весной. Вечные мед и молоко текут лишь с небес. Здесь, внизу, молоко пили змеи, а на мед слетались мухи Демона!

– О Господи! – вскричал Иисус в ночи.

Его сердце преисполнилось радостью и вознеслось ввысь, возникло знакомое ощущение – мурашки побежали по пальцам ног, ноги стали легче… А затем хаос, тьма, тяжесть и страх! Иисус упал на колени. Его полет внезапно прервался. Тревога охватила душу и принялась топтать ее. Что, почему? Иисус вспомнил, что теперь он не один. Все остальные! Мертвые! Это время страданий, растекавшееся сейчас в окружающем пространстве, словно море червей, поглощавшее свет, эта вечно гниющая плоть, былые слова любви, давно превратившиеся в бульканье, эта ядовитая масса, корчившаяся от мучений внутренностей, этот зловонный слой, который некогда он так легко преодолевал, едва различая жалобный свист и непристойный шепот! Иисус содрогнулся от ужаса при соприкосновении со злом и в то же время проникся состраданием. Он задрожал. Господи, спаси Демона, спаси Твоих падших служителей, Господи! И тем не менее Иисус знал, что Демон и его свита исчезнут лишь при уничтожении всего. Конец должен был наступить во имя любви! Когда всполохи света упадут с неба, всякая материя будет уничтожена, а поскольку больше не станет дерева, сжигаемого ради зла, исчезнет и само зло…

Иисус задыхался, по-прежнему стоя на коленях, и жадно хватал ртом воздух. Конец! Только Господь знал, когда его предписать. Но Иисус, равно как и все Его служители, должен был поторопить этот Конец. Взгляд Иисуса упал на Иерусалим, Проститутку, возлегавшую на нечестивом ложе, Шарлаховую Женщину, источник отравленных ручьев, которые текли по всему Израилю. Легкий ветерок освежил его лицо. Безумцы! Они хотели заставить его жениться на Иерусалиме и прославлять Господа в оскверненном доме! Богохульная свадьба с Левиафаном! И в то же время они верили, будто он Мессия! Посланец Бога в сговоре против своего Повелителя! Ненависть придала Иисусу сил. Он запел:

– Мое сердце твердо, о Господи, мое сердце твердо!

Затем он разуверился в своей ненависти. Как же можно ненавидеть во имя Господа?! Смятение, охватившее Иисуса, окончательно лишило его сил. Он опустил голову и упал на землю. Слезы принесли бы ему облегчение, но он не смог заплакать.

Так, в хаосе и смятении, прошло много времени. Иисус, измотанный до предела, сел, обратив взгляд на смутные очертания Иерусалима. Из глубин сознания, похожего на давно спящее животное, которое внезапно пробудилось от сна, возникло видение. Иисус попытался его отогнать, но было слишком поздно. Он стоял на соседнем холме, представлял себя мечом в руке Бога, и этот меч неумолимо вонзался в сердце Зверя. Все его тело было мечом, а голова – головкой эфеса. Он ничего не мог сделать. Это судьба… Тошнотворная, зловонная, слизкая волна из ползучих, жужжащих, воющих существ нахлынула на него. У Иисуса закружилась голова. Стояла ночь, однако эта волна была багровой. Он знал, что это такое. Он соприкасался с ней во время своих полетов к свету, однако существа, составлявшие эту волну, не осмеливались приближаться к нему, поскольку он тогда находился в луче света… Демоны, да нет, сами внутренности Земли… Он был не в состоянии представить, что это на самом деле. Но это не был злой дух, с которым он встретился по дороге в Кумран. Нет, это было нечто иное. И это причиняло ему мучительную головную боль. Это было так близко от него, что Иисусу пришлось собрать все силы, чтобы эти существа не сожрали его… Иисус весь покрылся холодным липким потом. Из мириад голосов, нет, звуков, исходивших из долины, выделялось жужжание, которое, казалось, целиком заполнило ночь. Оно было насмешливым, будто давало ему знать, что он ничего не может сделать. Иисус осознавал, что его затягивает в огромные жернова, которые неизбежно его перемелют…

– Боже, помоги мне! – крикнул Иисус.

Но огромный вал, накативший на него, поглотил его голос. Бог был далеко, очень далеко… К ужасу добавилось удивление. Да, эти нечестивые сполохи страдали! Иисус ощущал их страдания всем своим естеством. Это были не демоны. Разве демоны страдали? Или же… Иисус снова упал ниц. Его вырвало. У него так сильно болела голова, что он решил, что умирает. Желудок раздирали спазмы. Иисуса снова вырвало. Он закашлял и стал кататься по земле. Он дрожал всем телом. Багровые легионы стали удаляться. Иисус задыхался. Внезапно вновь воцарилась тишина. Иисус ухватился за ветку, пытаясь встать.

Вероятно, это было полчище наполовину материальных существ… Вероятно, это были души… Орда безумных душ, умоляющих слепцов… Но о чем они молили? И почему напали на него? Почему именно на

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату