руки, сделал каменное лицо.
— Понял. Простите, ваше величество, что отнял у вас время. Рабочие Вестории получили проект. Им больше не требуется моя помощь.
Он отвесил вежливый поклон и вылетел прочь.
— Лейт…
Я сделала несколько шагов вслед за ним. Внутри как будто все оборвалось.
Я знала, Лейт влюблен в меня, но не думала, что все так серьезно. Итоги нашей беседы разбили мне сердце. Чудовищно стыдно причинять Лейту такую боль, особенно после того, что он сделал!
Я добрела до спальни и велела слуге принести вина. Пара минут — и инкрустированный драгоценными каменьями кувшин, полный до краев, вкупе с тяжелым золоченым кубком возник на столике в комнате. Эльфийский сервис — это что-то! Я сказала стражнику у входа, что не хочу видеть никого, кроме Кийо, уселась на полу, оперлась спиной на кровать и подумала, сколько вина в меня влезет до тех пор, пока он не явится.
Очень удивилась, когда выпила все.
Прошло больше двух часов. Я пила кубок за кубком. Мысли о Жасмин, Лейте, Арте сплелись в невообразимый клубок. Потом тупо уставилась на дно опустевшего кувшина. Интересно, который уже час? Легкий стук в дверь. Ну наконец-то!
Встала. Мир поплыл. Ухватилась за кровать, чтобы не свалиться.
— Кийо?..
Нет. Шайа.
Как и Рюрик, она не слишком утруждала себя церемониями. Сейчас советница встревоженно оценивала, насколько пьяна ее королева.
— Жаль беспокоить вас… но прибыл гонец из Ивовых земель.
Злость на Кийо растаяла. Сердце сдавили ледяные лапы страха.
— О господи… С ним все в порядке?
Шайа замялась, потом быстро кивнула.
— Насколько мне известно, с ним все хорошо. Все беспокоятся о королеве Майвенн… Она разрешается от бремени.
Глава пятнадцатая
Я застыла, уставилась на Шайю невидящими глазами. Прошло несколько долгих мгновений…
— Благодарю, — сказала наконец неестественно спокойным голосом.
Шайа не сводила с меня встревоженного взгляда.
— Я могу… что-нибудь для вас сделать?
«Принеси выпить», — подумала я, но покачала головой.
Вино не вылечит скорбь. Нужно что-нибудь покрепче. Захотелось сбежать в Тусон, разгромить бар… Поискать утешения в собственном доме, в своей постели, а не в богом забытой средневековой крепости. Но пьяная я едва ли смогу пройти между мирами. Замучаюсь до полусмерти, точно. Значит, я застряла тут.
— Желаю видеть Волузиана, — изрекла я.
Шайа уступила мне дорогу и, хотя я не просила, пошла вместе со мной в темницу. Тюрьма показалась ужаснее, чем в прошлый раз. Возможно, это все из-за вина. Камеру Жасмин охраняли четыре стражника. Я подошла и сквозь решетку увидела «картину маслом»: Волузиан застыл в углу, скрестив на груди руки. Жасмин сидит на противоположном конце камеры, испуганная и угрюмая.
— Что тебе еще нужно? — пролаяла она.
Я ее даже взглядом не удостоила.
— Волузиан, у меня к тебе поручение. Я присмотрю за Жасмин.
Волузиан прошел сквозь решетку и встал передо мной, как лист перед травой.
— Не сомневаюсь, у повелительницы есть для меня куда более важное дело.
— Это как посмотреть. Вернись в Тусон и принеси мне бутылку текилы из бара. И не пугай Тима.
Волузиан не шелохнулся.
— Изобретательность повелительницы в способах глумления надо мной непрестанно растет.
— Я думала, тебе понравится…
— Лишь в той мере, что это вдохновляет меня на изобретение равноценных издевательств и пыток, которым я подвергну вас, когда наконец-то смогу освободиться.
— Вот видишь, во всем есть свои плюсы. А теперь поторопись.
Волузиан испарился — и Жасмин сразу осмелела. Подбежала к решетке, изо всех сил вцепившись скованными ручонками в бронзовые прутья.
— Когда меня выпустят?
Я села напротив, прислонилась спиной к стене тюремного коридора. Интересно, рискнет она ударить магией или нет?
— А когда ты перестанешь спрашивать?
— Ты настоящая погань!
— Послушай, девочка, — прорычала я, — не зли меня сегодня. Я не в настроении.
Жасмин это не обескуражило.
— Поверить не могу, что ты держишь меня здесь с этим… существом! Это садизм!
— Ничего себе! Садизм — слово для взрослых. Не думаю, что ты проучилась в школе достаточно долго, чтобы узнать такие слова.
Ее взгляд потемнел.
— Если выберусь, тебе крышка.
— Знаешь, ты и «это существо» прекрасно поладите. Он проводит все свободное время, выдумывая для меня новые пытки и казни.
Жасмин протянула ко мне скованные руки.
— Я с ними даже есть почти не могу…
— «Почти» не значит «вообще».
На самом деле мне стало даже слегка неловко. Вечно, что ли, держать ее в наручниках? Может, все- таки попробовать снадобье, о котором говорил Рюрик? Нет… тоже неправильно. Я вздохнула, умолкла и провела «волшебные» полчаса, выслушивая смесь оскорблений и нытья. Даже протрезветь успела. Наконец явился Волузиан с полной бутылкой «Хосе Куэрво». Я мысленно возблагодарила небо за то, что она такая большая.
— Спасибо, — сказала я Волузиану и кивнула на камеру Жасмин. — А теперь — на пост.
Ушла, не оглядываясь. Вдогонку летели яростные вопли. Шайа тоже не отставала.
— Вы уверены, что я ничем не могу помочь?
Я обозрела бутыль.
— Попробуй найти стаканчики. — Я показала на пальцах размер стопок. — И принеси их… не знаю. Себе, Рюрику… черт, всем, кто захочет выпить со мной. Даже Изабель.
Какой-то у меня бешеный прилив великодушия. Подыхать — так с музыкой, как говорится.
Шайа встревожилась еще больше. Ну и ладно. Пустяки. Я вышла на круглый внутренний дворик в центре замка. Дворики эти, похоже, изобретение джентри. У Дориана таких парочка. Говорят, во времена Эзона мой двор был зелен, полон лилий и сирени. Теперь он песчаный и каменистый, огорожен кактусами, мескитовыми деревьями. Даже есть несколько терновых — символов моей земли. Мескитовые деревья в цвету добавляли воздуху аромата. Здорово, что здесь постоянно цветет какая-нибудь зелень.
Я села, скрестив нога, посреди двора. Кто-то начал укладывать тут каменную плитку, чтобы создать нечто вроде патио. Скорее всего, Шайа постаралась, как и с пучками травы вокруг. Не дожидаясь стопок, я открыла текилу и сделала большой обжигающий глоток.
Вскоре появились Шайа и Рюрик. Капитан был необычайно серьезен. Переглянулись, сели рядом со мной. Шайа поставила на плитку несколько крошечных стаканчиков из гравированного серебра. Не вполне
