теперь был расслаблен; приподняв уголки губ, она произнесла волнительно, но мягко:
– Обещаю. Я о б е щ а ю т е б е з а в т р а, в к о т о р о м м ы с м о ж е м с п о к о й н о н а с л а д и т ь с я к л у б н и ч н ы м т о р т о м.
Да, теперь мне не о чем больше тревожиться.
Я спокойно ждал последнего переключения.
5 мая (вторник) 23:00
Ничего не закончилось.
Мария Отонаси пообещала, что я никогда больше не переключусь в это тело, – но ничего не закончилось.
Я почему-то стояла посреди школьного двора, но вокруг не было ничего, кроме тьмы. Я знаю, что школа совсем рядом, но ничего не вижу. Ничего. Ничего рядом нет.
Лишь я и Рико Асами стоим друг перед другом.
Ничего не понимаю. Что происходит? Куда делась Мария-сан?
– Давно не виделись, – раскрыла рот стоящая передо мной Рико Асами.
Я приподняла бровь. Что-то не так?
– Ху-ху, похоже, ты не узнаешь меня в таком виде. Я «0»!
– Э?
Явно другой тон голоса, чарующая улыбка, на какую я никогда не была способна. Да, правильно, этот человек – действительно «0».
– А почему ты тут в виде Рико Асами?.. И где Мария-сан?..
«0» на мой вопрос лишь улыбнулся и молча подошел ближе. От него исходила какая-то мощная аура; я инстинктивно шагнула назад.
– Кадзуки Хосино сказал, что даже в твоей повседневной жизни есть место надежде!
С этими словами он протянул ко мне руку. А затем запустил пальцы мне в рот.
– А-гг?..
– Хотя быть ее там не может.
Пальцы Рико Асами забегали у меня во рту. От моей слюны они намокли. Эта слюна на ее пальцах на вкус была, как раздавленное насекомое.
– Потому что ты так легко чувствуешь вкус самой себя, – продолжил такой похожий внешне на меня «0», – и э т о – в к у с г р я з и.
…Да, это правда на вкус как грязь.
Горько, невыносимо горько – не могу больше терпеть. Хотя это вроде бы тело Кадзуки Хосино, грязь начала распространяться, медленно, словно вирус. Мое тело становится черным. Оно окрашивается в цвет греха. Грязная грязь переполняет меня, оскверняет меня.
«0» вытащил пальцы у меня изо рта. Я упала на колени. Грязь внутри меня колыхнулась.
– Твое отвращение к самой себе неизлечимо. Тебя… – и меня едва не стошнило, когда он произнес следующее слово, – …человек, которого ты ненавидишь больше всего. А значит, грязь внутри тебя так и останется навсегда.
«0» положил руку мне на плечо. Я подняла голову и увидела лицо Рико Асами, которое совершенно не хотела видеть.
– Не может быть никакой надежды, если ты даже от собственной грязи избавиться не можешь.
Это-то я знаю.
Не найти мне счастья в повседневной жизни, никак. До сих пор его не было. Так почему должно появиться сейчас, когда я запятнана преступлением?
Рико Асами больше нет.
– Н е п р а в д а.
Я обернулась на донесшийся сзади голос, все еще стоя на коленях.
Там, тяжело и часто дыша, стояла Мария Отонаси. А рядом с ней – брат. Брат, для которого я больше не сестра.
– Ты управилась быстрее, чем я ожидал.
– Какого черта ты это делал с [Рико Асами], «0»! – яростно выкрикнула Мария Отонаси.
– Ху-ху… я, знаешь ли, предпочел бы, чтобы ты и Кадзуки Хосино расстались. Я всего лишь чуть подтолкнул ее, как мне удобнее. …Ну что, нашла что-нибудь, что могло бы дать ей надежду?
– Нашла, – ни секунды не колеблясь, кивнула Мария Отонаси.
Выражение лица «0», однако, осталось прежним.
– Рико.
Меня позвал брат. Ужасно странное ощущение.
Понимаю… это ведь первый раз. Брат назвал меня по имени впервые с тех пор, как я забралась в это тело.
– …Что за явление в такой поздний час? Ты ведь больше не считаешь меня своей «сестренкой», не так ли?
– Ты ведь наконец осознала себя Рико Асами, правда? Если так, то это все меняет. Я могу звать тебя «Рико Асами».
Поскольку я ничего не ответила, брат продолжил.
– Скажи, что ты сейчас собираешься делать? «Неделя в трясине» будет уничтожена. Ты снова станешь Рико Асами. Мы с тобой будем разделены. Что ты тогда будешь делать?
– Я воспользуюсь «шкатулкой» Марии-сан!
– Асами. Прости, но я беру свои слова обратно.
– Э?..
Я машинально кинула взгляд на Марию Отонаси.
– Когда я выслушала Миядзаву, я передумала. Я не позволю тебе воспользоваться этой «шкатулкой», – прямо заявила она, не выказывая ни малейших признаков стыда из-за того, что нарушила обещание.
Нет, все ведь ясно! Конечно, она осознала, какая глупость – терять память всего лишь ради меня.
– Тогда я умру!
Абсолютно естественный ответ. Конечно, это лучшее возможное решение сейчас.
Брат нахмурился и выплюнул:
– Ты думаешь, [Рико Асами] принадлежит тебе одной?
– …Э?
Я Рико Асами. Значит, я принадлежу мне. Разве не так?
– Почему ты так удивлена? Ты принадлежишь себе? Да ни фига! – заявил брат, с пораженным видом глядя на меня. – Ты принадлежишь еще и мне! И не только мне. Ты и Марии Отонаси принадлежишь, и Кадзуки Хосино. Поэтому, чтоб ты знала, – и он хмуро уставился на меня, – я н е п о з в о л ю т е б е у м е р е т ь п о с о б с т в е н н о й п р и х о т и!
Не понимаю.
Не понимаю, почему брат говорит мне все это с таким ласковым лицом.
– Тогда как же простится мой грех?.. Я даже умереть не могу?! Два человека погибли по моей вине. Я должна…
– Рико, – остановил меня брат.
– Это и есть главная причина, почему я решила не дать тебе воспользоваться моей
