нужно кончать. А если кончать, то с максимальным эффектом. Вот почему сейчас Вареник обдумывал каждую мелочь. Предстояло пригласить Хаджиева, дав ему понять: его ждет двойная партия товара. Он привезет соответственно и двойные средства. А тут все и закончить. Хаджиев — чужой. Пока найдут тело, пока установят личность, будет время испариться.
Помещать Хаджиева в гостинице нельзя — останется след. Только квартира. Утром прилетел, вечером по дороге на аэродром получил свое и убыл. В тайнике Вареника вместе с верными документами давно уже лежал маленький черный пистолет.
— Есть дело, — сказал Вареник, встретившись со своим подручным. Вареник в общих чертах познакомил Женю со своим планом размещения Хаджиева.
…Валя понимала, что этот “гость” связан с таинственными делами Жени, что он был бы интересен для милиции, а значит, ее согласие необходимо. Но в предложении Жени-толстого она чувствовала опасность: вдруг они каким-то образом узнали, что она была в милиции.
Толстяк был добродушен, он излучал хорошее настроение. Но все это могло быть игрой.
Женя видел, что она колеблется.
— Понимаешь, очень нужный мужик, хочется, чтоб он получше провел время. Тебе совсем не обязательно заводить с ним роман, просто будь несколько часов любезной хозяйкой. Ладно, бог с ним, не полета, сотня. Подумай — сто рублей за полдня.
— Но до вечера он уйдет? — переспросила Валя.
— У него самолет вечером. Часов в восемь я его заберу.
В конце рабочего дня в комнате, где сидел Вареник, телефон зазвенел длинно, настойчиво — так звонит междугородная. Вареник узнал голос Хаджиева.
— Дорогой, это ты?.. Объясни — случилось что-нибудь?
— Ничего не случилось. Заболел мой приятель. Простудился, получилась задержка.
— Что же теперь?
— А все в порядке. Только он еще болеет, не сможет объявиться. Хорошо было бы, если бы ты сам приехал, а то все дело стынет.
Наступило молчание. Хаджиев обдумывал предложение.
— Дорогой, а может, ты приедешь? — прервал он наконец паузу.
— Хотел бы, но не могу. И я тебя очень прошу, возьми с собой два чемодана. Я тут подарки семье купил, так что бери два.
— Понял, дорогой, два чемодан. Поэтому не можешь?
— Да, много работы.
— Хорошо. Я подумаю.
— Времени у меня мало, — сказал Вареник настойчиво. — Двадцать седьмого жду тебя. Утренним рейсом. А к вечеру управимся.
— Так, — видимо, взвешивая все сказал Хаджиев. — Встречай. Готовь шашлык, коньяк. Только помни, я не болею, я человек здоровый.
Это была угроза. Или намек? Но зачем Хаджиеву намекать на то, в чем он совсем не желал бы признаваться?
— Жду тебя утром. Будь здоров.
— До свидания, дорогой.
Оставалось полтора дня. Полтора дня сравнительно спокойной привычной жизни. Затем один день работы. А там все по-другому. Вареник оглядел комнату, где просидел несколько лет. Со всем этим придется проститься. Страна велика, где-нибудь да укроется немолодой, одинокий мужчина с хорошими документами. Отсидеться в тишине, понемногу реализовать ценности, перевести деньги в иностранную валюту, а потом, на досуге, поискать щелочку. Есть же они, эти щели. Не может их не быть — десять тысяч километров границы.
Полковник Чернобыльский встретился с подполковником Лариным, старым своим товарищем и сослуживцем, который прежде долго работал в областном управлении.
После первых приветственных слов, Ларин усадил Чернобыльского, поглядел, улыбаясь, и сказал:
— Выкладывай! Я ведь знаю, что ты приехал по делу.
— Есть у нас один сигнал по твоему ведомству: судно “Серафимович”, музыкант Крюков. К нему, возможно, обратились люди, которых мы считаем связанными с золотой контрабандой. Вот так. А поскольку обратились с просьбой к нему перед его выходом в рейс, а он, вероятнее всего, не отказался, то хотелось бы знать, а не связаны ли эти просьбы…
— Ясно. Нет, у нас пока ничего определенного не было. Отдел кадров сообщил мнение начальника порта о Крюкове. Когда экипаж будет сходить на берег, попросим таможенников провести выборочную проверку. В том числе и его проверим.
…День заканчивался, в окна управления глядело уходящее к западу солнце.
— А теперь давайте посмотрим, чем же мы располагаем? — начальник управления обвел взглядом собравшихся.
— Разрешите? — Чернобыльский встал, одернул китель. — Поиски Скобцова и Приходько в городе пока практически результатов не дали. Не исключено, что им удалось покинуть Приморск.
— Ясно. По второй линии?
— Получено сообщение из Ташкента. Хаджиев приобрел билет на самолет Ташкент—Приморск, прилетающий к нам в десять часов утра двадцать седьмого числа. И в последние два дня он снова вызывал Приморск, Вареника.
— Что еще?
— К Вале приходил Сташевский. Предложил ей приютить на несколько часов важного гостя, человека который улетает вечером в тот же день.
— Что по Крюкову?
— Судно приходит двадцать седьмого. Так что все сходится один к одному. Изымать Крюкова все же целесообразно — мы ведь не знаем, на каком этапе могут появиться Скобцов и Приходько.
— Если они вообще появятся, — подал голос Горохов. — Тут тоже уверенности нет.
— Окончательной — нет, — согласился Чернобыльский. — Хотя пока факты складываются в пользу рабочей гипотезы.
— Разрешите? — Выборный встал.
— Прошу.
— Сведения о контрабанде надо получить от Крюкова. Но без ареста.
— Как? — удивился Горохов.
— Спросить у Крюкова, — спокойно ответил майор.
— Так он вам и скажет, — сразу же отреагировал Горохов.
— Погодите! — остановил его начальник управления. — Что вы предлагаете, товарищ майор? Продолжайте.
— Я исхожу из того, что мы знаем о Крюкове. Это его первый заграничный рейс… Использовать его прежде в качестве перевозчика Вареник или Сташевский не могли. Нам известно, что прежде он деловых контактов с ними не имел.
— Это так вам Валя говорит, — вставил Горохов.
— Я этому верю, — все так же сухо и строго ответил Выборный. — По данным, которые мы собрали, Виктор Крюков человек легкомысленный. Но почему мы уже должны расценивать его как заядлого фарцовщика и контрабандиста?
— Ничего не понимаю, — взорвался Горохов. — Где мы находимся? Чем мы занимаемся? — Он обратился непосредственно к начальнику управления, в сторону Выборного полковник даже не глядел. — Мы ведем розыск по делу, в котором зафиксировано два убийства, в котором предполагается систематическая валютная контрабанда.
Набрав воздуха, Горохов с той же яростью обернулся к Выборному.
— Мы гипотезы строим. Мы придумываем сами себе головоломки. А преступники уходят у нас из рук. И кто — убийцы уходят! Есть гарантии, что ваша версия верна? Есть уверенность, что Хаджиев и Вареник не
