Оливия задохнулась:
— И вы подумали… — Она замолчала, но потом продолжила неуверенно: — Я не уходила от Ричарда. Это он оставил меня!
— Но Диана… то есть я думал…
— Да? Что же вы думали? — Оливию трясло от злости. — Жаль вас разочаровывать, но на мне нет вины. Если только мнение Ричарда обо мне как о скучной женщине и то, что у меня не может быть детей, не служит в ваших глазах нарушением брачного контракта!..
У Джо буквально отвисла челюсть:
— Тогда… что?..
— Спросите у Дианы, — с отвращением пробормотала Оливия и направилась дальше вдоль линии берега.
В глазах ее блестели слезы, но теперь, по крайней мере, она знала, что о ней говорит Диана. Понятно, почему она не возражала против приезда «биографа» в Калифорнию. Своим друзьям она, наверняка, наплела, что Оливию пригласил Ричард.
Джо догнал ее в несколько шагов. Он выглядел расстроенным, и, несмотря на свой гнев, Оливия не могла не признать, что он ни в чем не виноват.
— Извините, — сказал он, загораживая ей путь. — Я понимаю, что вам должно быть очень неприятно Я понятия не имел, что это Рики подал на развод.
Оливия глубоко вздохнула.
— Все в порядке.
— Нет, не все в порядке. — Он с сомнением изучал ее лицо. — Послушайте, наверное, это моя ошибка. Я… не разобрался в ситуации. Ваш приезд сюда… В общем, вы не можете не признать, что все это весьма необычно. Но если вас просила сама Диана…
— Так и было.
— Тогда я приношу свои извинения.
Оливия пожала плечами.
— Это не имеет значения.
— Имеет. — Он вздохнул. — Наверное, вам чертовски обидно.
— Нет. Совсем не обидно.
Джо нахмурился.
— Так вы не питаете к нему никакой тайной страсти?
— К Ричарду? — Если бы Оливия не была так взволнована, она бы рассмеялась. — Нет! — И потом, испугавшись, что вот-вот сморозит какую-нибудь глупость, взглянула на часы: — Надо же, уже так поздно! Мне, правда, пора возвращаться.
Ей показалось, что Джо хотел возразить, но возможно, она просто приняла желаемое за действительное. Он отошел в сторону, и она продолжила взбираться вверх по тропинке.
Оливия заметила «харлей», уже проходя по зеленой лужайке, ведущей во внутренний дворик. До этого она не обратила на него внимания, слишком занятая изучением окрестностей. Тем не менее, он стоял в двух шагах от окон крытого бассейна.
Девушка замерла от неожиданности, и Джо прошел немного вперед, прежде чем заметил, что она от него отстала.
— Это… это «спортстер», да? — воскликнула Оливия, восхищенно глядя на мотоцикл. Если до этого она и стремилась поскорее уехать, то теперь ее захватила волна ностальгии по дому, которую вызвали блестящие формы машины.
— Вы поклонница? — с изумлением спросил Джо, и Оливия ответила ему улыбкой.
— Я владелица, — поправила его она. — У меня дома старая модель — «750».
— Не может быть! — Все напряжение между ними мгновенно рассеялось, и Джо с нескрываемой гордостью подвел ее к мощной машине. — Да, — сказал он, — это современный вариант. — Но в Сан- Франциско у меня есть и древний «айрон-хед».
— «Айрон-хед»! — Это произвело на девушку впечатление. — Нет, у меня только довольно потрепанный «пэн-хед», ничего особенного.
— Что вы, это весьма внушительные машинки! — с уверенностью возразил Джо. — Он у вас давно? Когда вы заинтересовались мотоциклами?
— «Харлеями», — уточнила Оливия, с уважением проводя рукой по блестящей раме мотоцикла. — Наверное, мне всегда хотелось приобрести мотоцикл, но я смогла это сделать, только получив свой первый гонорар.
Джо широко улыбнулся.
— Хотите прокатиться? — Он проверил устойчивость мотоцикла. — Пожалуйста. Если поедете вниз по той дороге, она выведет вас прямо на пляж.
— Что вы, нет… — Оливия отступила назад, покачав головой. — Нет, я, правда, не могу. Кроме того песок попадет в мотор. Очень мило с вашей стороны предложить…
— Эти машинки участвуют в пляжных гонках в Дэйтоне, — сухо сказал Джо. — Но если боитесь забуксовать, садитесь сзади. — Он похлопал по сиденью, и Оливия, прекрасно понимая, что снова ведет себя безрассудно, последовала его совету, и через секунду он уже завел мощный мотор и тронулся с места.
— Держитесь! — прокричал Джо, выезжая на узкую дорогу, обрамленную деревьями, которая для неопытного водителя представляла бы немалую опасность.
Как только мотоцикл оказался на пляже, Джо прибавил скорость, и они помчались навстречу ветру так быстро, что с волос Оливии соскользнула заколка. Но она едва ли заметила эту пропажу, так ее захватило неизведанное прежде ощущение порывов ветра, словно срывающих волосы с головы, раньше она никогда не ездила без шлема.
Джо совершил крутой разворот, так что песок взметнулся из-под колес, и резко остановил машину.
— Теперь ваша очередь, — сказал он, и на этот раз Оливия не возражала.
Она ехала значительно медленнее — во-первых, потому что всегда отличалась некоторой осторожностью, а во-вторых, руки Джо, обнимающие ее за талию, не давали ей сосредоточиться. Он не слишком к ней прижимался, зато зарылся носом в ее волосы и прошептал на ухо: «Они мешают мне смотреть».
Она остановилась у тропинки, ведущей к дому.
— Вы отлично справились! — уважительно сказал Джо.
Оливия уже занесла над сиденьем ногу, чтобы спуститься с мотоцикла, когда Джо неожиданно схватил ее за обнаженную щиколотку.
— Подождите. — Он смотрел на нее через плечо, лаская нежными глазами ее раскрасневшееся лицо. — Я просто хотел, чтобы вы знали, я очень сожалею о том, что произошло раньше…
— Это неважно…
— Важно. — Его рука поднялась выше, к колену. — Это была не ваша вина, а моя.
Нога девушки дрожала под его пальцами, и Оливия попыталась отвлечь его внимание, через силу засмеявшись:
— Можно не сомневаться, что я слишком много времени провела за рабочим столом. Я совершенно не в форме.
Он медленно провел ладонью по ее бедру, забираясь под шорты.
— Я всегда чувствую, когда вы лжете, — мягко сказал он.
Боже, не дай ему понять, как он на меня действует!
— Мне надо идти, — с отчаянием в голосе произнесла Оливия, и Джо неожиданно убрал руку.
— Да, — пробормотал он хрипло. Оливия почти свалилась с мотоцикла. — Но знайте, я был рад вашему приезду. И надеюсь, что вам захочется снова со мной встретиться…
Оливия заставила себя мысленно вернуться в настоящее время. Наверняка Джо не имел этого в виду, убеждала она себя. Он просто пытался проявить вежливость и показать, что простил ей ее поведение. А возможно, хотел удостовериться, что она ничего не расскажет Диане.
