должного историософского масштаба еще не приходит к убедительному объяснению). И в упомянутых мондиалистских структурах евреи играют сегодня важную роль; в частности впечатляет война в Ираке 1990–1991 гг., где — как предполагает крупнейшая еврейская газета на русском языке 'Новое русское слово' — речь шла 'не о наказании, а о превентивной войне… Довод о том, что необходимо во что бы то ни стало — пусть военными средствами, если нет других — предупредить появление у Саддама ядерного оружия, — … активно отстаивало мощное произральское лобби в Вашингтоне' [31]…
Только в рамках христианской историософии становится понятным как подлинный масштаб проблемы антисемитизма, так и то, что именно христианин не может впадать в плотский антисемитизм, понимая всю духовную глубину еврейского вопроса… Тема еврейского лжемессии-антихриста для русского человека не может быть занимательной «мифологией», это трагический смысл развивающегося мира. И поскольку русский народ стал носителем христианского мессианизма как следования Мессии-Христу (русская идея), — этот конфликт двух мессианизмов и проявляется более всего в русско-еврейском столкновении… […]
Сокращаем здесь развернутую трактовку фразы В. Соловьева: 'Еврейский вопрос есть вопрос христианский' — поскольку это подробнее рассматривается в статье 'О «слабости» и силе христианства' в данном сборнике. [Прим. 1998 г.]
Таким образом, возвращаясь к основной теме — лишь в отрыве от христианских критериев добра и зла можно оправдывать 'добрые намерения' масонства. Уже новиковское масонство XVIII в. — как и все Просвещение — несло в себе тот самый «свет» Люцифера, тоже вряд ли осознаваемый тогдашними «просветителями». Можно согласиться с масонами с рю Пюто: немалая часть русской знати вступила тогда в ложи (только не надо спекулировать именем Пушкина: это был лишь короткий соблазн его молодости, преодоленный в зрелом возрасте).
В этом впуске масонского «света» в Россию можно видеть самый отрицательный духовный аспект Петровских реформ, что и стало одной из причин болезни общества, приведшей к революции…
По данным известного масонского историка Т.О. Соколовской, сам Петр I, возможно, стал масоном во время заграничной поездки. Приводятся следующие факты: песни в честь Петра I в масонских ложах, распеваемые хорами; учреждение в 1810 г ложи 'Петр к Истине', заявление князя М.П. Баратаева в 1818 г. в ложе 'Соединенных друзей', что 'Великий Петр первым явил свет масонства России', учредив первые ложи. В числе версий и преданий: 1) посвящение Петра I в масоны за границей Христофором Вреном в конце XVII в., по возвращении в Москву учреждение Петром ложи, в которой он стал 'вторым надзирателем', а 'управляющим мастером' Лефорт; 2) учреждение в 1717 г. Петром ложи в Кронштадте; 3) тайные заседания 'Общества Нептунова' в Сухаревой башне в Москве, при участии Петра I, Лефорта, Феофана Прокоповича, адмирала Апраксина, Брюса, князя Меншикова; народные сказания об этом. (Соколовская Т. 'Был ли Петр I масоном' // Море. СПб. 1917. с. 12.) [Прим. 1998 г.]
Россия может возродиться лишь при условии полного пересмотра этого идейного багажа — не взирая на титул 'Петра Великого'. Сегодня и в СССР чуткие историки приходят к выводу, что многие его реформы назрели сами собой и могли быть проведены с меньшим насилием и меньшими духовными потерями для России: это 'был вызов национальной традиции, духовным ценностям и всему укладу жизни русского народа… И если позднее в русской духовной и культурной жизни произошло возрождение, то произошло оно не благодаря петровским реформам, а вопреки им', поскольку им 'так и не удалось до конца подавить и уничтожить национально-религиозный идеал святой Руси' [32].
Только Россия имела в человеческой истории такой национальный идеал, и если она не вернется к нему, если он станет лишь достоянием истории, — в мире будет установлен материалистический 'Новый мировой порядок' со всеми вытекающими отсюда последствиями. Характерно, что один из американских идеологов этого нового порядка в своей нашумевшей статье называет его 'концом истории' — имея в виду окончательную, наилучшую общественную модель…
О 'конце истории' под названием Апокалипсис он, кажется, не ведает. А ведь признаков этому столько, что даже кардинал Ратцингер недавно провел параллель между американским 'Новым мировым порядком' и приходом антихриста. С другой стороны, авторитетный любавичский раби в Нью-Йорке возвестил, что падение коммунистического режима в России и празднование еврейской Хануки в Кремле — означает 'скорое пришествие еврейского Мессии' [33]…
Статья закончена, но события обгоняют написанное: тем кто поспешит обрести «свет» с рю Пюто, уже не нужно ехать в Париж. Французский журнал «Экспресс» [34] (17.1.1992) в статье 'Масоны завоевывают Восток' с удовлетворением сообщает об открытии многих лож в странах Восточной Европы, при покровительстве новых правительств (это не удивительно: из статьи узнаем, что, например, в Чехословакии масонами были отец и дядя нынешнего президента В. Гавела, дядя министра иностранных дел Динстбира…).
Журнал пишет, что благодаря популяризации масонства по радио «Свобода» во французские ложи стали приходить письма из Вильнюса, Баку, Киева. В 1991–1992 гг. в России, — как подчеркивает журнал: в обстановке 'абсолютной секретности' и 'тщательного отбора', — были открыты ложи 'Северная звезда' (от 'Великого Востока Франции'), «Новиков» (от 'Великой Ложи Франции', в дни августовского 'путча'), ложа «Гармония» (от 'Великой Национальной Ложи Франции'). На март 1992 г. запланировано открытие еще одной атеистической ложи — 'Свободная Россия' (в начале года в ней было 28 человек), а летом — отпочкование ордена 'Великий Восток России'.
О целях этого ордена можно судить по заявлению главы французского 'Великого Востока', который обеспокоен 'стремлением церкви осуществить новую евангелизацию' в России (ТАСС, 9.9.91). Эту обеспокоенность следует принять во внимание, ибо 'по оценке авторитетного энциклопедического ежегодника «Quid», в 1990 г. во Франции 'около 100 депутатов и сенаторов и 10 членов французского правительства' — масоны 'Великого Востока' (то же сообщение ТАСС).
Как можно видеть, у М. Гардера в России намечается солидная конкуренция. Хочется надеяться, что моя статья поможет хотя бы кому-то из соотечественников сделать правильный выбор.
Напечатано в 'Вестнике Германской епархии Русской Зарубежной Церкви' (Мюнхен. 1992. с. 2–3), затем: 'Русский Восток' (Иркутск. 1992. с. 18–19); в сокращении: 'Русский вестник' (Москва. 1993. с. 1). Первый, краткий вариант — в газете «Политика» (Москва. 1991. с. 16).
После столь долго насаждавшегося отрицания духовного мира — вполне понятно, что в послекоммунистической России психологический маятник из накопившегося любопытства качнулся в другую сторону: к «духовности» любого рода, вплоть до преподавания оккультизма в некоторых школах (штейнерианство, рерихианство) и сеансов колдовства по государственному телевидению (Кашпировский и проч.). Не представляя себе, каким нравственным усилием только и возможно человеку возрастание к истинному духовному миру, многие любопытствующие стремятся получить «духовность» легко и сразу в готовом виде, 'для улучшения здоровья', не задумываясь о ее качестве и о последствиях.
Особое место в этом ряду занимает интерес к русскому язычеству, ибо он подкрепляется культом физической силы и здоровья нации. Эта идеология родственна фашизму с его языческими соблазнами, столь распространенными именно во времена национальных катастроф. При этом 'благое намерение' физически укрепить ослабленное тело государства только усугубляет его духовное саморазрушение, ибо язычество рассматривает нацию в основном как биологический организм, не чувствуя духовной основы национального самосознания и самой цели существования нации.
Следует сразу сказать, что одно дело — язычество как этнография: народные песни, пляски, обряды, традиции; их следует бережно хранить, в них наши национальные, дорогие нам корни. Древнее язычество еще не знало истинного Бога, поэтому наших предков не в чем упрекнуть: они были на своем историческом пути к истинной вере и, когда пришло время, — выбрали ее сознательно, душою и сердцем, создав великое православное государство. Другое дело — сегодняшнее неоязычество, отступающее от нравственного выбора наших предков, стремящееся срубить до корней тысячелетнюю крону великого древа христианской культуры и получить в оставшемся пне 'здоровый национальный идеал'.
Именно это и предлагают русские неоязычники, выпускающие даже специальные книжки против
