А теперь пошире, нарты, Распахните дверь из дуба! А теперь, мои подружки, Мне ходули пододвиньте! Шубу из мерлушки черной Вы накиньте мне на плечи, Под руки меня возьмите, К белому коню ведите!' Дочь Малеч берет за повод Белого коня-трехлетка, И в реке его купает, И поит водою чистой, И ведет назад, в конюшню, Чепраком накрыв узорным, И овсом отборным кормит. 'Белоснежный, горбоносый, С гордой шеей, с узкой мордой! На скаку ты скор и легок; Седоку всегда послушен; То во весь опор несешься, То бежишь ты плавной рысью. Ты знаком и с высью горной, И с просторною равнийой. Мужа храброго ты в стужу, Как подстилка, согреваешь. Каждая играет жилка Под ударом жесткой плети В стройном и поджаром теле. В бранном деле ты — товарищ С крепкой грудью, с мощным станом. Ты во мгле ночной невесту На седле своем уносишь. Ой, сюда на новоселье Ты меня примчал бы вскоре! А теперь не на веселье Я приехала, — на горе! За победой поскакал ты И копыта окровавил. Конь, поведай мне всю правду: Где оставил ты джигита?' — К шее скакуна припала Дочь Малеч с такою речью. Конь, польщенный обращеньем, Отвечал по-человечьи: 'Ты — разумная гуаша С речью ласковой и плавной! Меж гуашами другими Я тебе не видел равной. Я конем ленивым не был, — Словно из кремня огнивом Пламявысекал копытом На скаку, в открытом поле; Не считался лежебоком, Быстрым скоком наслаждался; Я летел, отваги полон, Через кручи и овраги, Укорачивая путь свой. Въехали мы в лес дремучий, И могучий мой хозяин Устрашил иныжей войско… Не погиб твой нарт любимый, Твой непобедимый витязь! Не тумань слезами взора: Скоро твой джигит вернется. Пожелал узнать хозяин, Любят ли его гуаши, Захотел он убедиться В женской преданности вашей. Вот зачем коня в селенье Он с пустым седлом отправил! Я живым и невредимым Витязя в лесу оставил'. Дочь Малеч, воспрянув духом, Белому коню сказала: 'Чтоб ретивых обгонял ты, Чтоб красивых затмевал ты, Чтоб немногим сыт бывал ты, И копыт чтоб не сбивал ты, Через кручи и ущелья Отправляйся в лес дремучий! За живым, за неубитым, За моим скачи джигитом!' Чуть порог переступила, И вошла она под крышу: 'Собирайся в путь-дорогу!' — Молвил дочери Жагиша. Но, победу торжеструя, Малечипх ему сказала: 'Никуда я не поеду,
