Зная власть золовки в доме, Престарелая Малеч Дочку молча ущипнула, Чтоб ее предостеречь. Малечипх ей отвечала: 'Родила меня ты в муках, На руках меня носила И качала в колыбели; Лучшие куски, бывало, Отдавала мне с любовью; Наварив похлебки жирной, Сверху мне всегда сливала, А сегодня ты с досады Дочку рада уничтожить! Не пойму твоей уловки! Иль золовки ты боишься?' Видя мужество такое, Все притихли, замолчали И оставили в покое Дочь Малеч с ее печалью. И невеста голосила, И невеста причитала, И оплакивала нарта, Как велит обычай древний, И показывала людям, Как болит девичье сердце. 'Ой, во взоре помутилось; Сердце с горя разорвется! Дайте мне немного сано! Хоть глотнуть из рога дайте!' Малечипх людей послала: 'Пусть нацедят вам соседи!' А соседи отвечают: 'Чана мы открыть не можем! Рано трогать наше сано, — Пусть оно еще играет. Ради Малечипх не стоит Кади починать огромной: Мы ведь ждем свою невестку!' Дочь Малеч в отместку молвит: 'Пусть кричат: 'Невестка едет!' — Но чтоб ей не ехать вовсе! Пусть кричат: 'Во двор въезжает!' Чтоб не въехать ей в ворота! А когда в ворота въедет, Чтобы мышь издохла в чане И пришлось им сано вылить! Ой, сходите, попросите, Люди, чью-нибудь гуашу,— Пусть она мясным наваром Для меня наполнит чашу!' Но соседская хозяйка Им в ответ проговорила: 'Не для Малечипх сегодня Я навар мясной варила!' Услыхав слова такие, Дочь Малеч сказала с жаром: 'Так пускай скупое сердце Ей зальют мясным наваром! И пускай ее неряхой Назовут, собравшись, люди! Если пить попросит, — пусть ей В битой поднесут посуде! Пусть в подол ее вопьются Злые тернии без счета! А когда она издохнет, — Пусть ее швырнут в болото!' Тут с мясным наваром чашу Принесла одна гуаша, И, немного подкрепившись, Дочь Малеч сказала с жаром: 'Пусть о ней всегда с почтеньем Говорят, собравшись, люди! Ей питье пускай подносят Только в золотом сосуде! Золотым шитьем украшен Будь подол ее наряда! А когда настанет время, Будь ей медный гроб — награда!
